Было уже поздно, глаза у меня слипались. Я заглянул к Ванде. Она крепко спала в постели Санни. Во сне она выглядела как маленькая девочка, невинная и окруженная заботой близких. Я снова спустился вниз и пошел в кухню. Мария уже пошла спать, но оставила мне салат. Я съел его, стоя посреди кухни, и запил бутылкой пива. Вторую бутылку я взял с собой в кабинет. Я плеснул в нее немного виски и снова сел за стол. Что бы Санни мне ни сказал, он сказал это не под запись. Мы в тот момент не работали. Мы ели. Или тренировались. Или… или что? Чем еще мы занимались? Ничем. Куда еще мы ездили? Никуда. Только в Вегас. «Много шуточек утекло». Вегас… И тут меня как громом поразило. Я вспомнил, что он сказал про Гейба, и понял почему это меня терзало. Это и правда было важно. Это все объясняло — и поведение Гейба, и то, почему Конни так спешила признаться. И покончить с собой. Теперь я знал тайну. Я наконец понял, почему умер Санни Дэй. ГЛАВА 18 (Запись № 1 разговора с Вандой Дэй. Записано в кабинете Санни Дэя 21 марта) Дэй: Боже, за этим столом ты выглядишь прямо как папа. Хог: Тебе точно уже можно вставать? Дэй: Все в порядке. Хог: Может, тебе лучше еще отдохнуть. Доктор будет… Дэй: Я нормально себя чувствую. Мне просто нужно было время… справиться с этим. Хог: Уверена? Дэй: Вполне. Хог: Тогда присядь на минуточку. Я хочу поговорить. Здесь, рядом со мной… Да, вот так. Дэй: Я подумывала съездить в Баху на несколько дней, убраться от всего этого подальше и развеяться. Хочешь со мной? Хог: Заманчиво. Но сначала… Дэй: Что? Хог: Я тебя кое о чем хотел спросить. Это личное. Дэй: Между нами не осталось уже ничего слишком личного. Хог: Ладно. Раз Конни теперь призналась, раз она… Раз это все вышло наружу, расскажешь мне об этом? Скажи мне, что случилось тем вечером. Дэй: Каким вечером? Хог: Вечером дня рождения Санни. Конни сказала мне, что ты застала их с Гейбом в постели. Дэй: А-а. Хог: Ты готова об этом поговорить? Дэй: Это важно? Хог: Думаю, да. Дэй: Ладно. Да. Я правда их застала. (Пауза.) В тот вечер все сильно напились. Ну, все, кроме меня. Мне тогда лет десять было, кажется. Но я видела, что творится с мамой и Гейбом. Я видела, как они переглядываются и перешептываются. И как они потихоньку ушли наверх, я тоже видела. И пошла за ними. Хог: Почему? Дэй: Я знала, что они там будут делать что-то плохое. Хог: И? Дэй: Они пошли по коридору в комнату мамы с папой и еще хихикали при этом. Дверь они закрыли, я слышала, как они ее заперли. Но я их обманула. Я пошла в гостиную, а оттуда в ванную. Я очень тихо шла, на цыпочках… и медленно-медленно открыла дверь ванной. Они даже свет не выключили. У нее вечернее платье было задрано до ушей, а он лежал на ней. Брюки у него были спущены. Она… она обхватила его ногами и стонала. У нее помада размазалась, и все лицо искривилось. Они трахались, Хоги. Прямо в спальне, пока отец и все гости были внизу. А потом… а потом она увидела меня, закричала и сбросила его с себя. И я тоже закричала. Потом я побежала вниз, нашла папу и сказала: «Идем быстрее, мама!» Он спросил: «Что — мама?» Я схватила его за руку и притащила наверх, и он их нашел. Он сказал, что убьет Гейба. Гейб сказал: «Давай все обсудим как джентльмены». Ну они и обсудили. В «Чейсенс», на следующий день. Хог: Я так понимаю, тебя это сильно потрясло. Дэй: Я так перепугалась. Из них двоих мама всегда была нормальная. Когда я поняла, что она тоже сорвалась, что она такая же сумасшедшая… меня положили в больницу. Хог: (Пауза.) Я тебя кое о чем еще хотел спросить. У меня это не выходит из головы. Дэй: Давай. Хог: Насчет Лулу. Дэй: Лулу? Хог: Да. Помнишь ту ночь, когда сгорел гостевой домик? Дэй: Конечно. Хог: Ну так вот, той ночью случилось что-то странное. Понимаешь, меня разбудили огонь и дым. Дэй: А что в этом такого странной? Хог: Что меня не разбудила Лулу. Что она не залаяла на Конни, когда Конни вошла и подожгла мои бумаги. До сих пор не могу понять, почему она не залаяла. Дэй: Она знала маму. Хог: Санни она тоже знала, каждый день его видела. Но когда он пришел ко мне пьяный, она на него залаяла. А на тебя — нет, в ту ночь, когда ты ко мне пришла в спальню Санни. Помнишь? Дэй: Никогда не забуду. Хог: Наверное, это потому, что она уже раньше с тобой спала. Когда я был в Вегасе. И в больнице. Но Конни… Конни она не так хорошо знала. Дэй: Да, немножко странно. Но чего от нее ждать, это же твоя собака. Хог: Очень смешно. Наверное, для других вещей тоже найдется объяснение. Дэй: Для каких других вещей? Хог: Ну, например, ты сначала сильно возражала против того, чтобы Санни писал эту книгу, а после его смерти внезапно захотела, чтобы я ее закончил. Дэй: Это потому, что я тебя люблю. Я же тебе говорила. Хог: Это один из вариантов объяснения. Дэй: А что, есть и другой? Хог: Да. Что ты хотела подтолкнуть меня в определенном направлении. В конце концов, это же ты скормила мне историю про Конни и Гейба. Это ты уверила меня, что Конни не против того, чтобы правда вышла наружу. Ты всю дорогу меня подталкивала, так? Дэй: Да. По направлению к правде. Ради нас с тобой, Хоги. Что ты… почему ты все это говоришь? Хог: Потому что слишком уж много странных мелочей накопилось, Ванда. Мелочей, которые не складываются в единую картину. Поначалу у меня не получалось найти в них какой-то смысл. Но прошлой ночью… Дэй: Что случилось прошлой ночью? Хог: Я наконец вспомнил кое-что, что Санни однажды сказал мне про Гейба. Тогда это казалось мелочью. Этого не было в записях. Это даже не должно было попасть в книгу. Если подумать, просто потрясающе. Ну то есть если подумать, как долго я докапывался до правды. И как эта деталь на самом деле оказалась ключевой. Дэй: Хоги, я ничего не понимаю. Хог: Когда мы с Санни ночевали в Вегасе, он заказал мне проститутку в подарок. Она ждала меня в постели. Красивая блондинка. Дэй: Не заставляй меня ревновать. Хог: Я тогда, конечно, ничего не сделал — просто не смог. Так что я его разбудил и сказал, что я ее не хочу. Санни тогда не знал о моем состоянии и не вполне понимал, что я ему говорю. Он думал, я хочу кого-то еще, кого-то другого, и упомянул, что много у кого… необычные вкусы. Гейб, например, «Гейб предпочитал малышек». Вот что он сказал. Гейбу нравились малышки. Дэй: И что? Хог: Тогда я не понял, что это была очень серьезная оговорка. Было поздно. Он устал. Иначе он бы этого не сказал. Понимаешь, слабость Гейба к малышкам — это важно. Особенно если учесть, насколько серьезно его задевало то, что аплодисменты и слава доставались Санни. И насколько Санни любил ему об этом напоминать. И если вспомнить, как дочка Санни, его собственная милая малышка, стала вести себя странно. Уходить в себя. Погружаться в депрессию. Холодно вести себя с отцом. Классические симптомы, тебе не кажется? Дэй: Симптомы чего? Хог: Я обо всем догадался, Ванда. Дэй: О чем догадался?