– Я размышлял над этим. Каждый день, с тех пор как это произошло. Тишина. – Я пытался все это как следует обдумать. Я знаю, что видел эту девочку на площадке для игр, и что она была одна, и что это, вероятно, было сразу после того, как я туда пришел. Приблизительно в десять минут восьмого или в четверть восьмого. Поймите, я особенно не присматривался к ней. Во-первых, это была маленькая девочка, и, во-вторых, мне даже и в голову не пришло бы работать внизу, возле детской площадки. Это слишком близко от улицы. Поэтому я уже больше не думал о ней. Тогда, в тот раз. Если бы она была на детской площадке наверху, у водонапорной башни, тогда другое дело. – Там вы ее тоже видели? – спросил Гюнвальд Ларссон. – Нет, нет… – Вы подошли к ней? – Нет, нет, попытайтесь меня понять. Ведь она меня совершенно не интересовала, но… – Но что? – Но в парке в тот вечер было очень мало людей. Была отвратительная погода, в любую минуту дождь мог снова начаться. Я уже хотел все бросить и уйти домой, когда увидел эту баб… эту фру. Но… – Но что? – Ну, я хотел сказать, что видел тогда эту девочку. Это было приблизительно в четверть восьмого. – Это вы уже говорили. С кем вы ее видели? – Ни с кем. Она была одна… Но я хотел сказать, что за все то время, что я провел в парке, я видел примерно десять человек. Я… я всегда очень осторожен. Когда я работаю, мне не хочется, чтобы меня кто-нибудь поймал и чтобы я попал в тюрьму. Поэтому я всегда как следует осматриваюсь. Я хотел сказать, что, возможно, кто-то из тех людей, которых я там видел… – Да, хорошо. Так кого же вы видели? – Я видел тех двух легавых… – Полицейских. – Ага, черт возьми. Один из них был рыжий, в дождевике, другой в кепке, пиджаке и брюках, которые не подходили к пиджаку. У него еще лицо такое вытянутое. – Аксельсон и Линд, – пробормотал, словно про себя, Рённ. – У вас талант наблюдателя, – заметил Мартин Бек. – Ладно, – сказал Гюнвальд Ларссон, – выкладывайте все. – Эти двое легавых… нет, черт возьми, не перебивайте меня каждый раз… вошли в парк с разных сторон и пробыли там не меньше пятнадцати минут. Но это уже было намного позднее. Часа через полтора после того, как я видел девочку. – Ну? – Ну, и потом эта парочка. Парень и девушка, которые обнимались. Это тоже было раньше. Я шел за ними и думал, что мог бы вмешаться… – Вмешаться? – Ну да… да нет, черт возьми, я думал не о сексе. На девушке было коротенькое платье, черно-белое, на парне блейзер. Они смахивали на довольно богатеньких, но у девушки не было сумочки. Он замолчал. Гюнвальд Ларссон, Мартин Бек и Рённ ждали. – На ней были белые сетчатые трусики. – Как вы могли это разглядеть, если она вас не заметила? – Она вообще ничего не видела, и этот ее парень тоже. Они бы и бегемота не заметили. Они даже друг друга не видели. Ну так вот, эта парочка явилась приблизительно… ну… Он внезапно замолчал. Потом сказал: – Когда пришли эти легавые? – В половине девятого, – мгновенно ответил Мартин Бек. Грабитель с почти победным видом заявил: – Ага, в таком случае все сходится. Эта парочка уже ушла, минимум пятнадцать минут назад. А они были там не меньше получаса. Значит, они пришли без пятнадцати восемь и пробыли там до четверти девятого. Сначала я пошел за ними, но потом бросил это дело. Стоять там и глазеть на них, ну уж нет. Но когда они пришли, то этой маленькой девочки там уже не было. Когда они пришли, ее не было на детской площадке, и когда они уходили, тоже не было. Я бы увидел, если бы она там была, я бы ее заметил. Теперь он уже действительно старался им помочь. – Значит, она была на площадке в четверть восьмого, но без четверти восемь ее уже там не было, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Ага, верно. – А что в это время делали вы? – Ну… я… осматривался, что и как. Все время держался неподалеку от угла Свеавеген и Фрейгатан. Чтобы видеть, кто там идет, с той стороны. – Секундочку. Вы сказали, что видели там приблизительно десять человек? – В парке? Ага, приблизительно. – Двух полицейских, влюбленную парочку, женщину, на которую вы напали, маленькую девочку. Получается шесть. – Потом я пошел за каким-то мужчиной с собакой. Я держался неподалеку от него, но он все время слонялся возле кирхи Святого Стефана, слишком близко от улицы. Наверное, ждал, пока собака сделает свое дело. – С какой стороны он пришел? – спросил Мартин Бек. – Со стороны Свеавеген… он прошел мимо киоска. – Когда? – Сразу после меня. Он был единственный, кто меня заинтересовал, до этой парочки. Он был… погодите, погодите, он прошел мимо киоска, и с ним была такая карликовая собачка. Тогда девочка еще была на площадке. – Вы точно это знаете? – спросил Гюнвальд Ларссон. – Ага, погодите, я держался все время неподалеку от него. Он пробыл там минут десять или пятнадцать. А когда он уходил, девочки там уже быть не могло. – А еще кого вы видели? – Кроме этих, там были одни алкаши. – Алкаши? – Ага. Они меня вообще не интересуют. Два или три. Бродили по парку. – Черт возьми, постарайтесь их вспомнить, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Так я ведь и стараюсь. Я видел двоих. Они пришли вместе со стороны Свеавеген и направились наверх к водонапорной башне. Такие замурзанные… довольно пожилые. – Вы точно помните, что они шли вместе? – Почти точно. Я видел их там еще раньше. Теперь я припоминаю, что у меня создалось впечатление, будто бы у них с собой бутылка и они пошли наверх, чтобы ее распить. Но тогда там еще была эта парочка, девушка, на которой были сетчатые трусики, и ее парень. А… – Да? – А потом я увидел еще одного. Он пришел с другой стороны. – Это тоже был алкаш, как вы выражаетесь? – Ага, на него явно не стоило обращать внимание. По крайней мере, я не обратил на него внимания. Он спускался от водонапорной башни. Теперь я его отчетливо припоминаю, помню, я еще подумал, что он, должно быть, вошел в парк по лестнице со стороны Ингемаргатан, а это неплохая работенка, карабкаться по одному склону наверх только для того, чтобы по другому тут же сойти вниз. – Сойти вниз? – Ага, он вышел из парка на Свеавеген. – А когда вы его видели? – Сразу после того, как ушел мужчина с собакой. В кабинете стало тихо. Постепенно до всех дошло, что этот человек только что сказал. Рольф Эверт Лундгрен понял это позже всех. Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гюнвальду Ларссону. – Ага, черт возьми, это правда, – сказал он. Мартин Бек чувствовал, как у него где-то внутри вибрирует какой-то нерв. А Гюнвальд Ларссон говорил: – Так, попытаемся резюмировать. Между четвертью восьмого и половиной восьмого со Свеавеген в Ванадислунден вошел хорошо одетый пожилой мужчина с собакой. Он прошел мимо киоска у детской площадки, когда там еще была эта девочка. Приблизительно десять минут, максимум четверть часа мужчина с собакой оставался в той части парка, которая находится между кирхой Святого Стефана и Фрейгатан. Вы все это время наблюдали за ним. Когда он уходил из парка, тем же путем, откуда пришел, другими словами, мимо киоска и детской площадки, девочки там уже не было. Спустя несколько минут от водонапорной башни на вершине холма спустился мужчина и вышел из парка на Свеавеген. Вы полагали, что он вошел в парк с Ингемаргатан, поднялся по лестнице за водонапорной башней и спустился по другому склону холма в направлении выхода на Свеавеген. Однако этот мужчина вполне мог войти в парк со Свеавеген на четверть часа раньше, то есть тогда, когда вы были полностью заняты тем, что наблюдали за мужчиной с собакой.