У дверей стояли двое охранников из частного агентства в полном защитном снаряжении. Увидев Питера, один из них поднял руку: – Назад. Студенты внутрь не допускаются. Но Питер еще кипел от злости. – Да ну? А я-то думал, это здание построено именно для студентов! Охранник шагнул к нему. Питер выхватил из кармана пресс-карту и взмахнул ею перед его носом. – Послушайте, я здесь только затем, чтобы сделать несколько снимков древней скрижали. Хрюкнув, точно горилла, охранник отступил в сторону. Видя это, часть студентов двинулась вперед, сквозь ограждения. Охваченные паникой, охранники прикрылись щитами и подняли дубинки. Питер напружинился, но тут Киттлинг заорал в мегафон: – Назад! Назад! Рано! Идем внутрь небольшими группами, вместе, организованно! «Уф! Может, он все же прислушался к моим словам насчет толпы. Но, в любом случае, захват вскоре начнется. Что же мне делать? Что я могу сделать?» Не находя ответа, Питер просто вошел внутрь, прошел по длинному коридору и вошел в главный зал. «Что ж, хоть посмотрю, из-за чего весь этот шум». Единственным экспонатом в исполинском мраморном зале была скрижаль, окруженная еще четырьмя охранниками. Она оказалась неожиданно маленькой – может, фут в длину. Даже пояснительные таблички вокруг витрины превосходили ее в размерах. Питер скользнул по ним взглядом и прочел несколько предложений. Легенды о происхождении скрижали вызвали кое-какой интерес, но, в «-надцатый» раз наткнувшись на слово «неизвестно», он остановился. «Конечно, того, о чем ничего не знаешь, в двух словах не описать». Что до самой скрижали, письмена на ней выглядели весьма затейливо – как раз во вкусе тех, кому нравятся иероглифы. Тот факт, что она существовала не одну тысячу лет, внушал мимолетное ощущение чуда. Но в конце концов Питера больше всего заинтересовала витрина – возможно, потому, что он знал молекулярный состав этого сверхпрочного прозрачного полимера. Наводя на скрижаль камеру, он вспомнил советы Робби Робертсона о композиции кадра (эти советы были намного полезнее, чем авторитетная критика главного редактора Джеймсона: «Омерзительно!») и сделал несколько снимков. Оставалось надеяться, что на них этот камешек выйдет более впечатляющим для неискушенного взгляда, вроде его собственного. * * * ТЕМ ВРЕМЕНЕМ снаружи Киттлинг с небольшой группой координаторов изо всех сил старался держать демонстрантов в узде. – Чувствуешь силищу? – сказал он Рэнди. – Мы как будто сдерживаем огромную волну! Внутрь пойдем только мы с координаторами, но вечно мы удерживать остальных не сможем. Рано или поздно придется пустить все на самотек. При виде смеси страха с благоговейным восторгом на лице Джоша Рэнди стало еще тревожнее. – Но как насчет того, что сказал Питер? Что, если будут жертвы? Киттлинг окинул взглядом переполненную площадь и относительно спокойный вход в зал. Повернувшись к Рэнди, он понизил голос: – Послушай, если полиция Нью-Йорка и охрана кампуса пустят в ход перечный газ и резиновые пули, то – да, толпа пойдет вразнос, и – да, будут жертвы. Но именно толпа мешает полиции добраться до нас. Сейчас между нами и залом – всего парочка топтунов, они нам не помеха. Хочешь, чтобы все прошло легко и быстро? Есть идея. Как только войдем внутрь, я отделюсь от остальных и заберу этот старый булыжник. Уж тогда-то им придется уступить и прислушаться к нам. – Но мы же не за тем пришли, – возразил Рэнди. – Кроме того, этот предмет бесценен. Что, если ты повредишь его? – Конечно, сейчас самое время выяснять, зачем мы пришли. Киттлинг взмахнул рукой, подзывая толпу к ступеням, и закричал: – Координаторы, за мной! Идем внутрь! Толпа хлынула вперед. * * * УЖАСНЫЙ грохот заставил Питера ринуться к выходу. Добежав до середины коридора, он увидел, как двери распахнулись и внутрь ворвалась дюжина студентов с Киттлингом во главе. Охранники, пятясь, отступили в глубину холла, бросили полицейские дубинки и выхватили пистолеты. Увидев это, студенты замерли на месте. Двигаясь чуть быстрее, чем положено обычному человеку, Питер поспешил к охранникам. – Эй! Уберите оружие! Это же студенты! Это всего лишь демонстрация протеста! Охранники оглянулись, и один из них крикнул в ответ: – Мне плевать на их протесты! Нам платят за охрану этой скрижали, и мы ее охраняем! Оба направили оружие на демонстрантов. – Назад! Все назад! Быстро! Но Киттлинг, несмотря на испуг, не дрогнул. – Только выстрели – и те, кто снаружи, разнесут это место по камешку! Тот из охранников, что оказался поспокойнее, направил ствол в пол и толкнул локтем напарника, чтобы и он последовал его примеру. – Никто ни в кого не хочет стрелять. Просто освободите помещение! – Мы никуда не уйдем. Освободите дорогу! Питер слегка расслабился. «Пока ситуация патовая. Можно переключиться на Паучка, но какой от этого будет толк? Минутку…» Он поднял камеру и сделал снимок. Один из охранников тут же прикрыл лицо. – Уберите камеру! В ответ студенты демонстративно подняли телефоны и принялись делать снимки и записывать видео. «Да я не только заставил охрану дважды подумать, прежде чем что-то предпринимать! Это же эксклюзивные кадры!» Теперь Киттлинг глядел на Питера с восторгом, но тут здание вздрогнуло от оглушительного грохота. Хоровые лозунги снаружи сменились отчаянными криками. Выглянув в окно и увидев столб дыма, Питер понял: там, на дальней стороне площади, только что произошел взрыв. Толпу охватила паника. Полицейские устремились к месту взрыва – и оказались еще дальше от Выставочного зала, чем прежде. Питер не мог разглядеть, есть ли пострадавшие, но, по крайней мере, толпа в том месте была реже, чем везде. Отчего именно это место? И именно это время? «Как будто кто-то решил отвлечь общее внимание от…» И тут прогремел новый взрыв – намного слабее и ближе. Питер отвернулся от окна. Дверь запасного выхода в конце длинного коридора сорвалась с петель. Внутрь вошли шестеро. Все они были вооружены. Одеты они были так же, как демонстранты, но двигались с военной четкостью. Сквозь дверной проем за их спинами в служебном проезде виднелся огромный лимузин. «Пока полиция занята взрывом на площади, они подорвали дверь со стороны улицы и вошли. Умно». На рухнувшую дверь упала огромная тень. Вначале Питер решил, что сейчас войдут еще трое, но вошедший оказался всего один. Одетый в строгий пиджак и жилет, куда больше подходящие для светского раута, чем для налета, оставив позади своих бойцов, вперед вышел настоящий гигант. Его лысина блестела в свете неоновых ламп, точно чудовищный бильярдный шар. Пол вздрагивал от каждого его шага, точно от крохотного взрыва, наконечник увенчанной бриллиантом трости оставлял точки на мраморном полу. – В главный зал, быстро. Противогазы держать наготове! «Кингпин! Я видел его фото, но живьем он выглядит еще внушительнее. Что он здесь делает?» Прежде, чем в голову Питера пришли хоть какие-то догадки, мощное, точно лосиное, плечо Уилсона Фиска смело его с дороги. Сохраняя инкогнито, Питер позволил оттолкнуть себя в сторону, и Кингпин, словно бульдозер, прошел сквозь группу столпившихся в холле студентов. Прежде, чем кто-либо успел подумать, собирается ли охрана атаковать, люди Кингпина открыли огонь и уложили обоих охранников на месте. Не обращая внимания на крики студентов, злодеи подошли к входным дверям и заперли их на телескопические засовы, точь-в-точь подошедшие к скобам дверных ручек. Оказавшись взаперти, дюжина демонстрантов устремила взгляды на своего вождя, Киттлинга. Тот, в свою очередь, немо взирал на тела убитых охранников. – Нельзя же так просто… Видя, с каким вниманием все отнеслись к словам потрясенного Киттлинга, Фиск сгреб его за ворот рубашки и рывком поднял в воздух. В мгновение ока двое из демонстрантов – судя по виду, лайнбэкеры[2] из университетской команды – кинулись вперед, а следом за ними – разъяренный Рэнди Робертсон. – Рэнди, стой! Питер попытался схватить и остановить его, но прежде, чем все трое успели хотя бы приблизиться, вооруженные бойцы встали на их пути, отгородив от них Кингпина и Киттлинга. Один из бойцов выстрелил в воздух, и Рэнди с остальными замерли на месте. Толстые губы Уилсона Фиска изогнулись в улыбке. Вырвав у Киттлинга телефон, он раздавил его в кулаке, отпустил Киттлинга и повернул бычью голову к группе охваченных страхом студентов.