– Да что же это такое, не мог же он уехать, не попрощавшись? Все обошел Коробов, Николая и след простыл. Не было ни его чемодана, ни его шляпы. Значит, уехал. Но на чем? Только на подводе Фомича. А что у нас дед Фомич? Семен не стал обходить по улице, перелез через плетень на участок возчика и… столкнулся с ним лицом к лицу. – Семен? Ты чего это, как вор, шатаешься по дворам? – Николая искал, да не нашел. Он не договаривался с тобой ехать в Олевск? – Мужики говорили, хотел вроде, да вчера, вишь, не вышло. Значит, утром должен прийти. Вот жду. – Хм, странное дело получается. Исчез Колька Маханов… – Его точно у себя на дворе нет? – Все посмотрел – нету. – Может, на кладбище пошел? Коробов посмотрел на Фомича: – А ты еще не весь ум пропил! Верно говоришь, Николай хотел до отъезда попрощаться с родителями. Точно – на кладбище он, пойду туда. – Одна неувязочка, Сеня. – Какая? – Николай должен был сперва договориться, чтобы я готовил подводу, а потом идти на кладбище. – Ну, спросонья, может, и не сообразил. Городские, они такие. – Беги погляди, а я пока запрягу кобылу. – Угу! Коробов пришел на кладбище, но Маханова не было и там. Семен забеспокоился. Обошел всю деревню. Его заприметил парторг Кулько: – Ты чего, Коробов, бегаешь по деревне, будто потерял чего? – Так оно и есть, Осип Макарович, потерял. – Чего? – Не чего, а кого. Колька Маханов исчез. Из деревни не выезжал, ни дома, ни на кладбище и вообще нигде на деревне его нет. Парторг удивился: – Нет Маханова, говоришь? – Нету, Осип Макарович. – А ну, идем, внимательней посмотрим. – Думаете… Парторг, в прошлом отчаянный буденновец и сотрудник правоохранительных органов, прервал шофера: – Я ничего не думаю. Думать будем, когда хату посмотрим. – Да я смотрел, все в порядке будто. – Вот именно – будто. – Ну, если вы так считаете, идемте. – Уже сказал, только вида не показывай, что у нас ЧП – чрезвычайное происшествие. Коробов взглянул на него: – А у нас ЧП? – Все может быть. Сам же повсюду трезвонишь: не своей смертью помер Иван Иванович. – И до вас дошло? – Плохой бы я был парторг, если бы не знал, что происходит в деревне. – Стучат, значит. И когда эта зараза только пройдет? Навострился народ друг на друга кляузы писать. – Ты мне прекращай подобные речи. Люди следуют направлению, указанному партией и правительством. – Что-то я не слышал, чтобы партия… И вновь парторг оборвал Коробова: – Не продолжай, а то наговоришь лет на пять. Я не сдам, другие подсуетятся. Они подошли к забору Махановых. Калитка открыта. Парторг взглянул на Коробова: – Твоя работа? Тот утвердительно кивнул: – Моя. – Идем на крыльцо. – Без толку, изнутри закрыто. – Идем! Парторг был прислан в деревню из города, где работал в областном Управлении НКВД следователем. Опыт разыскной работы у него имелся. Коробов сунулся было на крыльцо, но Кулько остановил его: – Погоди. Ты уже заходил сюда? – Да. – Ну-ка посмотрим, покажи свою подошву. – Да чего тут на дереве разглядишь? – Показывай. Парторг осмотрел крыльцо: – Да, ничего не разглядеть. Дальше куда пошел? – Через боковину, в палисадник. – А чего калиткой не воспользовался? – Хотел, как быстрей. Следов у дома не было. Кулько осмотрел палисадник. На углу задержался: – Тут кто-то был. Вон отпечаток четкий. Здесь всегда тень и влага. А дождь, если мне не изменяет память, был у нас в прошлое воскресенье. Коробов кивнул: – Да, лил как из ведра.