К моей досаде, он пришел не один. Все три мушкетера были в сборе. Поэтому помимо усмехающегося Солнечного, перед моими очами предстали откровенно смеющийся Максим Зорин, и хранящий молчание Александр. На последнего я предпочитала не смотреть. Все мое внимание и негодование от того, что я загнала себя в такую неловкую ситуацию, направилось на брюнета. -Этот концерт тебе не предназначался, Солнечный. – Прорычала я.Он примирительно поднял руки вверх, сверкая смешинками в серых глазах: -Тише-тише… Я уже понял, какая ты злая и опасная. Но я готов отложить нашу перепалку, когда тебе станет лучше. И, ну… Когда пройдут «эти» дни. – Задорно подмигнул мне красавчик. Отлично, помимо шуток про мои небритые ноги и прозвища Чубака, теперь он придумает еще несколько поводов для издевательств. -Я убью тебя. – Пообещала я, улыбнувшись. – Когда-нибудь. Когда ты будешь меньше всего ожидать. Я сделаю это. Огромный и опасный мужчина, похититель дамских сердец, Матвей Солнечный, мигом спрятался за узкую спинку своей девушки. Выглядывая из-за Марии, брюнет ткнул в меня пальцем: -Ты слышала? Она мне угрожает. Опять! -Я бы подумал, что вы и, правда, друг друга ненавидите, если бы не видел, как вы развлекаетесь в общежитии и делите одну кровать. – Хмыкнул Максим, подходя к автомату и разглядывая его. -О чем ты? – Заинтересовался Александр. Я покосилась в его сторону, но тут же отвела взгляд, ощущая, что даже шея начинает краснеть. Надо же было при нем так опростоволоситься! -О, я не рассказывал? – Оживился его старший братец. – Прихожу я, значит, в общежитие. А там эти двое в каких-то черных масках на лице. Волосы назад убрали такими мягкими штуками… -Повязками для волос. – Подсказала я горе-рассказчику. Все же я не сдержала улыбки, вспоминая лицо Максима в тот вечер. Когда старший-Зорин вломился в нашу комнату, он застал такую картину: мы с Матвеем, чинно лежащие валетом на моей кровати. У обоих на лице – глиняные маски, на глазах – огурцы, на волосах – повязки. Колонка разносила по комнате голос Марины Диамандис*. А Мари чинно сидела на своей постели, читая книгу о Древнем Риме и хрустя остатком огурца, который решила использовать по назначению. -Ага, точно. – Щелкнул пальцами рыжий. - Ну, просто принцессы перед балом. А в другой раз они вместе прыгали под странную музыку на ноутбуке. -Это были кардио-танцы. – На этот раз встрял Матвей. – Довольно весело. Он играл с хвостом Маруси, накручивая его на пальцы и отпуская. И, судя по всему, парня абсолютно не смущали эти истории. -И нет, я не против того, что вы пытаетесь наладить контакт! – Активно жестикулировал рыжий. - Я возмущен тем, что вы не взяли меня в свою компанию! Я, может, тоже хочу быть красивым и странным. -Тогда в твоей жизни ничего не изменится. – Фыркнула я. -О, все-таки ты считаешь меня красивым? – Рыжий закинул руку мне на плечо. – Я всегда чувствовал между нами искру. Я захихикала. Паршивое настроение плавно отступало. -Мы собирались в столовую. – Заметил Александр, кинув взгляд на часы. – И если не поторопимся… -Точняк! – Обладатель бездонного желудка засуетился, мигом отлипая от меня. Ну, конечно, какая ему девушка, если на горизонте маячит пища. Я с завистью глянула на бугры мышц, видневшиеся из рукавов желтой футболки. Счастье Максима – все съеденные им бургеры превращались в кубики пресса, а не жир. -Секунду. – Вскинула я палец вверх, останавливая друзей. - Я не могу уйти побежденной. Под озадаченными взглядами, я повернулась к автомату и предприняла еще одну попытку раздобыть воды. После этого позора она была мне просто необходима. -Ну, парень… - Пригрозила я. – Если ты вновь своруешь мои деньги, я пущу тебя на металлолом. Это не шутка. -Ты уже с техникой разговариваешь? Где-то я читал, что это не лечится. – Улыбнулся Максим. -В своей мед.книжке? – Парировала я, под сдавленный хохоток Матвея. – Да чтоб тебя! Я вновь пнула автомат, когда он, весело замигав, не отдал мне бутылку с водой. Уже было открыла рот, чтобы обложить его трехэтажным матом (терять все равно нечего, позориться, так на полную катушку!), как у моего плеча появился Александр. Я сделала быстрый вдох, удивленная тем, как остро ощутила его присутствие. Нет, я понимала, что он был рядом. Как и все остальные. Однако едва мягкая ткань его кардигана коснулась моего свитера, я была уверена, что место касания заискрит. Внутри, по крайней мере, что-то точно закоротило. Я дернула рукой, едва не схватившись за сердце. -Напугал. – Выдохнула я, чтобы оправдать свою реакцию. Тот и бровью не повел. Подойдя к автомату, он окинул его внимательным взглядом. Затем, повернувшись к брату, кивком подозвал его. Не переговариваясь, близнецы встали по обе стороны машины с напитками. Резко наклонив автомат вперед, поставили его на место. Машина от этой встряски ожила и со скрипом выплюнула две бутылки воды, одну за другой. -Это уже не в первый раз. – Пояснил Александр, в ответ на мой озадаченный взгляд. -Да, мы больше им не пользуемся. В прошлый раз он зажевал мой энергетик. – Поддакнул Максим. – Его давно пора поменять или починить. -Спасибо. – Я наклонилась за бутылками и, неловко покрутив одну, сунула в руки художника. – Мне все равно две не нужны. -А у вас похожий стиль. – Услышала я за спиной голос Маруси. Синхронно оглянувшись на подругу, мы с Алексом уставились друг на друга. И правда. На Александре был темный кардиган и белая рубашка. Для полноты картины обе держали в руках одинаковые бутылочки с водой. Только вот если Зорин-младший вечно ходил в чем-то подобном, сочетая свитера и классику, то я так нарядилась впервые. Боже, неужели я неосознанно пытаюсь на него походить? Это какая стадия влюбленности? После нее начинают рисовать в дневнике сердечки и писать имя избранника? Ну, нет! Больше я на это не попадусь! Я выставила грудь вперед, сжав бутылку с водой. Независимо фыркнув, бросила: -Просто сейчас так модно. Сама Эммануэльт Альт одобряет подобный стиль. А она, на минуточку, гуру от мира моды и редактор французского журнала Vogue. Конечно, я врала, как дышала. Понятия не имею, надела бы Альт сейчас свитер с рубашкой или нет. Да только вряд ли кто-то из присутствующих мог бы меня уличить меня во лжи. Вот если бы я обозвала карбюратор генератором, то точно получила бы лекцию от Матвея, а так…Максим похлопал брата по плечу: -Вот так, жил с тобой бок о бок более двух десятков лет, и не знал, что ты у нас одеваешься, как модель Vogue. Я быстро отошла от братьев, встав рядом с Матвеем и Марусей. Лучше идти с этой сладкой парочкой, чем с художником. Меньше вероятность заработать аритмию. В столовой я также села рядом с подругой, оказавшись напротив единственного свободного места. Зорины сели с другой стороны, обложившись едой. Вокруг витали запахи свежеиспеченных булок и котлет. Вообще-то я не планировала посещать столовую, дабы не поддаваться искушению. Но ноги сами повели за компанией. Все это время Максим трещал, не умолкая. Даже огромные куски бургера не мешали этому процессу. Александр, как антипод брата, оградился от нас и этого мира, едва раскрыв книгу. Я лишь успела заметить обложку с обнаженной женской спиной. Нет, это был не «Плейбой». Но Зорин читал «Уроки классического рисунка» так, как подросток папин журнал. В этот момент он жутко напоминал Марусю, когда та погружалась в учебу. -И это твой обед? – Поинтересовался Максим, ткнув пальцем в яблоко и бутылку воды. -Я не голодна. – Привычно отмахнулась я. -Что ж… У меня для тебя отличные новости. При таком рационе ты точно влезешь в то платье. – Прокомментировал парень, который тоже был наслышан о «том самом желтом платье». - Если, конечно, доживешь до этого дня. Вероятность мала, за то в гробу ты будешь выглядеть отменно! -Иди к черту, Зорин! Жри свой холестерин и помалкивай! -Почему так грубо? – Парень сделал вид, что обиделся: - И вообще, у девушки должно быть, за что подержаться… -У тебя что, проблемы с равновесием? Раз тебе за кого-то держаться надо. – Заворчала я. – Тогда купи трость и держись за неё, раз ноги не позволяют. -Знаешь, почему ты такая злая? – Глубокомысленно чавкая продолжил доканывать меня Максим. - Потому что голодная. Дать тебе пирожок? Парень заботливо двинул в мою сторону блюдечко с пирожками. -Дай, пожалуйста. – С самым милым видом отозвалась я, тут же сменяя тон на злобное шипение: - Чтобы я могла засунуть его тебе в… -Рот, надеюсь? -Надейся. -А ты чего молчишь? – Максим ткнул брата локтем под руку, от чего тот поморщился. – Скажи ей. Художник бросил на меня быстрый взгляд над страницами книги. Я вспыхнула, как спичка. Позор какой. Захотелось и правда взять все эти пирожки и запихать их поглубже в глотку Максима! Чтобы не болтал чепуху! -А что я должен сказать? – Отозвался Саша, весьма безразличный к моему обеду и судьбе в целом. -То, что наша Романова и так красотка. И если она будет есть что-то, в чем больше пяти килокалорий, станет лишь прекрасней. – Пояснил брату Максим, вновь разворачиваясь лицом ко мне: - Я же волнуюсь за тебя. А ты сразу кидаешься. И вообще, девушки, которые хлопались в обморок при порыве ветра, были популярны в прошлом веке. Выглядел парень при этом искренне. Карие глаза грустного щенка смотрели на меня с другой стороны стола преданно и доверчиво. Я вздохнула. Ну, как на него обижаться? У Зорина-старшего просто нет фильтра между мозгом и языком, к этому пора привыкнуть. Как и к тому, что он все делает из лучших побуждений. Я уже открыла рот, чтобы сказать ему что-нибудь доброе, когда художник вновь заговорил, перелистывая страницу своей книги: -Твои и мои слова ничего не значат. Своими замечаниями ты ее только разозлишь, а не наставишь на путь истинный. – Александр вновь оторвал взгляд от книги, посмотрев прямо на меня. Я ожидаемо замерла. - Некоторые вещи человек должен понять сам. Их нельзя внушить праведными речами. В первую очередь, это любовь к себе. Я опустила глаза и посмотрела на чертово яблоко. Вот, верно, что от них все проблемы! Ева откусила кусочек и была изгнана из рая. Елена Прекрасная получила яблоко, а затем развязалась война. Я просто жевала яблочко, а чувствую, будто Александр меня отчитал! Бесит. Взяв себя в руки, я хмыкнула, бросив на парня вызывающий взгляд: -Я люблю себя, Зорин. Уж поверь. -Хотел бы. – Парировал парень. – Однако, со стороны кажется, что ненавидишь. Иначе, зачем насилуешь себя? И я не только про отказ от еды.