-Мой брат поклялся, что в жизни не будет играть в футбол. -Эм… Что? Я задумался. Она доверила мне так много тайн. Но этот секрет был не моим. Моего брата, моей семьи. Однако сейчас, сидя в центре огромного поля под открытым небом, мне захотелось говорить. Как на исповеди. Обо всем, что меня волновало и тревожит. И о брате тоже. -Он дал клятву не мне, а нашему отцу. Думаю, не осознанно, в запале ссоры, на эмоциях. Дело было еще в школе. С тех пор он ни разу не пинал мяч, даже случайно. Не то чтобы это какая-то великая проблема… Или у него душевная травма… Скорее он из тех принципиальных людей, которые сломаются, если не сдержат обещание. В доме эта тема не поднимается уже много лет. Все будто молча согласились принять отказ Сани от нашего с отцом образа жизни. Тем более, что это единственная их кхм… Скажем, проблема. А так они отлично ладят. Вне футбола. Я повернулся, чтобы взглянуть на лицо Альки. Ониксовые глаза встретились с моими. Алина Воронцова Я посмотрела на Максима, с невероятными эмоциями в душе. Всю ночь меня не покидало ощущение, что я знаю его всю свою жизнь. Будто парень одним своим присутствием возвращал меня в детство. Лишь ту его часть, те моменты, что были наполнены радостью и беззаботностью. Вместе с Зориным в жизнь проникали краски. Запахи скошенной травы и горячего асфальта. Звук, с которым мел рисует квадраты для классиков. Прыжки скакалок и искренний смех. Самые яркие цветы и пирожки, которыми нас украдкой угощала работница кухни. Теплую руку моего друга. Максим Зорин. Рыжий парень, похожий на пламя. Горящее также свободно и ярко. «Как же мне с тобой хорошо». Мысль, оставшаяся внутри сознания. Замершая коротким выдохом, в белесом облачке пара, выскользнувшем изо рта теплым воздухом. Мысль эта, сокровенная и пронзительная, рассеялась также быстро, как этот выдох. Потому что была неправильная. У меня ведь был Миша. Миша, о котором я едва ли вспомнила хоть раз, пока гуляла с Максимом. Чувство стыда обожгло, заставляя меня отвернуться от веснушчатого парня. С какой легкостью я согласилась провести время с Зориным, когда приехала к Мише? И да, я звонила ему, но разве это могло быть оправданием? Я не должна чувствовать стыда, будто делаю что-то незаконное. Но я ощущала его. Значит, в глубине души я все-таки провинилась. Чувства и эмоции, они непослушные. Может, мне действительно стоит держаться от Зорина подальше? Он как… Как… Как самый вкусный десерт для человека на жесткой диете. И поставили его прямо передо мной. В красивой пиале, украшенный ягодами и шоколадными нитями. Паутинкой из янтарной карамели. Как не сорваться? -Эй, ты… Чего задумалась? Не строй из себя человека разумного, хотя бы не при мне. Легкий и бесцеремонный щепок за мочку уха заставляет меня обернуться в наигранной злости. -Максим Зорин! - Возмущаюсь я, но, не выдержав, тоже смеюсь. Максим наклоняет голову набок. Смотрит на меня задумчиво, но в карих глазах все равно видны искры лукавства. -Что? - Не выдержав, улыбаюсь я. -Мне так нравится, когда ты произносишь моё имя. -Оу. Ну, просто ты очень самовлюблён. Конечно, тебе нравится твоё имя. - Хмыкаю я, убирая пряди волос за уши. Должно быть, распущенные локоны сильно растрепались от беготни по полю. Перед этим Максим отобрал у меня резинку, спрятав ее в сумке. Не знаю зачем, но создавалось ощущение, что ему нравились мои растрепанные космы… Он покачал головой: -Нет. «Нет». Слишком короткий ответ, для болтливого парня. Слишком много было в его взгляде. -Какое небо звездное… – Бормочу я, хотя смотрю в траву. Лишь бы увести тему. Это как люди, что не любят неловкого молчания, начинают говорить о погоде или курсе валют. -Ага. Представляешь, мы с Алексом Близнецы. -Что-о? Не может быть. – Фыркаю я, закатывая глаза и подтягивая к себе колени. – А я и не заметила того, что вы одинаковые. -Да я не об этом. – Отмахнулся Зорин, кидая в меня сорванной травинкой. – Мы даже по гороскопу Близнецы. Близнецы в квадрате. Хотя мне говорили, что я не похож на представителя этого знака зодиака. -Я не верю в гороскопы. Они бессмысленны. Люди читают их, чтобы оправдать себя или найти порцию смысла в происходящем. А по факту просто подгоняют себя под результат. «Я не стерва, я просто невыспавшийся скорпион». «Я люблю обсуждать людей, потому что я Весы, это в моей натуре». И в том, что их уволили, виновата луна в козероге и ретроградный Меркурий, а не то, что ты, овца тупая, поленилась и завалила годовой отчет. -О, как категорично. – Усмехается парень и расслабленно откидывается на спину, чтобы лучше видеть небо. В его рту – очередная травинка. Глаза слегка прикрыты. Повинуясь порыву, я вскакиваю на ноги. Пока рыжий не понимает, что происходит, я уже хватаю лежавший рядом с нами мяч и, с силой пнув его, несусь к воротам. Пинаю бедного Васеньку до тех пор, пока он не оказывается в сетке. Хорошо, что поле было для детей, а не профессионалов, я слишком устала, чтобы гонять по огромному стадиону. С громким победным криком я вскидываю руки вверх в тот момент, когда Максим перехватывает меня за пояс. Я вскрикиваю от неожиданности и иного, странного чувства в моей груди. Оторвав от земли, он прокручивает вокруг себя, заставляя нелепо согнуться и захохотать, вцепившись в его руки. -Ты вновь грязно играешь, Воронцова! – Кричит он за моей спиной, позволяя встать на землю. – Ты второй раз меня разводишь! Плутовка! -Ты не устанавливал правила! – Задыхаясь от моего спринта и смеха, кричу в ответ. Поворачиваясь в его руках, пытаюсь не думать о том, что он не расцепляет их. Оставляет меня в кольце объятий. Будто это нормально для нас. Мои руки касаются его груди, ладони распрямляются, нежно ложась поверх футболки. Какой он горячий. Сколько в его теле градусов? Сотня? -И ты должен исполнить мое желание. – Говорю я, замершая, окутанная теплом рыжего парня. Смотрю на Максима и точно знаю, что если бы он хотел, то смог бы меня догнать. Но он не сделал этого. -Любое. – Говорит он, не сводя с меня пристального взгляда. – Когда захочешь. Сердце беспокойно забилось. Взгляд скользнул куда-то вниз, к нашим прижатым телам. Уткнулся в слишком уж мускулистую грудь парня, чтобы было заметно даже под футболкой. Так. Я не буду смотреть ниже шеи, чтобы не провоцировать воспоминания о крепком теле футболиста. Вот, например, его лицо. Безопасная зона. Что это на нём? Губы? Красивые, надо сказать, губы… Чувствен… Стоп! Ресницы! Да! Не буду смотреть ниже ресниц! Глазки в глазки! Так и никак иначе! -У тебя все нормально? – Протягивает рыжий, глядя на меня так, будто подозревает в невменяемости или очередной диверсии. -А? Да. Конечно. Почему спрашиваешь? – Скалюсь в ответ, что выглядит еще более нелепо. -Ты так таращишься… Мы играем в гляделки, и я проигрываю? -И ничего я не таращусь… Слово какое глупое. – Смущенно отворачиваюсь я, будто пойманная с поличным за чем-то непристойным. -У меня есть для тебя другое слово… – Говорит он, помолчав и будто даже неуверенно. - Verzehren… Он пробормотал что-то странное, при этом так тихо, что я, конечно же, не поняла. -Эм… Что? -Ничего. -Максим! Если ты ругаешься со мной, то делай это хотя бы на нашем родном языке. Я определенно слышала, что ты сказал «хрен»! Или «Эрен»? Есть такой парень в моем любимом аниме*… Эй, что ты сказал?! Рыжий тихо, приятно засмеялся. Смех мирно клокотал в его широкой, теплой груди. Рядом со мной. Под моими ладонями. Так близко, что мне захотелось прижаться щекой к его грудной клетке, чтобы послушать его смех. Биение сердца. Странное ощущение в виде уютного, тягучего тепла, распространилось по всему моему телу. Будто я нахожусь на своем месте. И чувство это не отпускало. Отстраняться не хотелось. *Verzehren - немецкое понятие, глагол «потреблять, поглощать». Однако, в одном из своих значений означает, что тебе нравится кто-то так сильно, что ты бы его съел. *Эрен Йегер – главный герой аниме «Атака титанов», экранизация одноименной манги, созданной Хадзиме Исаямой. Глава 14. Художник, который пришел в чужой дом, и сделал это без уважения… Глава 14. Художник, который пришел в чужой дом, и сделал это без уважения…