– Эт, а тебя они не почуют? – Нет, это односторонняя связь. В своё время я её использовала, чтобы получать информацию и отдавать приказы. – А нынче, выходит, не могёшь, так? Она кивнула. – Хреново, так бы всё могло закончиться быстрее. – Точно, – хихикнула Хлоя. – Всё закончилось бы, и вы все благополучно отправились бы на виселицу. Крест, пошли уже отсюда, хотя бы в эту твою «Золотую подкову». Смердит тут… – Простые народные запахи, – злорадно хмыкнул я. – Правители должны знать, чем дышит их народ. – Да, как древний мудрец-падишах Сан Синиль ун Кар. – Хлоя ткнула меня кулаком в спину: – Пошли, говорю! Зануда и Хорь недаром завидовали, «Золотая подкова» – лучший кабак во всём Шамусе. И шлюхи тут – самые пристойные, но и самые дорогие. Как, впрочем, жратва и пойло. Но в ней хоть точно знаешь, что тебе не зажарили собаку, выдав её за пятнистую косулю. Здоровенный зал. В центре – несколько больших столов, у стен – маленькие. Некоторые огорожены стенками, как домики. Туда можно позвать шлюху али дамочку, которая хочет её заменить. Шлюхе нужно только заплатить, а дамочку приходится ещё кормить и развлекать. А потом – один хрен платить. Короче, дешевле и проще позвать шлюху. Но в этот раз выбора у меня не имелось. Кучерявый сегодня смотрелся как-то странно. Даже лысина его блестела от пота сильнее, чем обычно. Хозяин несколько раз переспросил, что я стану употреблять, аля каждый раз заказываю что-то другое. Ну, хоть не стал допытываться, с кем я припёрся. Но это тоже странно. Обычно: «Крест, а четой ты наших девочек без выпивки оставил?» Хлоя сказала, что вино пить не станет и мне советует не слишком налегать. Я и не собирался, но специально, чтобы позлить её величие, заказал здоровенную бутыль в оплётке и огромную глиняную кружку. Пузо подтягивало, и я решил, что пара печёных окороков пойдёт как надо. Королева ограничилась порцией жаркого и какими-то овощами. Ну, это у всех дамочек такой бзик. Особливо из тех, что благородные. Типа жрём чуточку, потому как фигуру бережём. Некоторые так берегут, аж платья на пузьях трещат. Мы сели за столиком, который между стенок. Отсюда я видел только центр трактира с парой высоких светильников и кусок большого стола, где о чём-то тёрли двое мужиков явно купеческого вида. Слышалась мандолина и пара дудок. Душевно шпилили. Я как подопью, кидаю лабухам монету-другую. Особливо когда они начинают про одинокого волка или ватагу каторжан. Аж на слезу прошибает. – А тут ничего, – сказала Хлоя и сделала глоток воды из стакана. Ага, тут даже взаправдашняя стеклянная посуда имеется. – Честно. Крест, мне давно не приходилось вот так, без всяких протоколов сидеть в простом ресторане, рядом с простыми людьми. Подумать только, чтобы это произошло, потребовалось… В общем, то, что произошло. Я потянул кружку вина и подумал, что мне тоже ни в жизнь не доводилось сидеть в кабаке с королевой. Но ничего такого особого делать не хотелось. Может, из-за сраной печати. А может, потому, что я ощущал задницей близкие неприятности. Ну вот натурально. Очень близкие. Где-то прям за дверями кабака. Когда меня такое накрывает, то начинает реально чудиться, типа кругом – одни враги. И разносчицы психуют, и народу в кабаке как-то маловато, как для вечера, и шлюх почти не видать. А Леры, моей любимицы, точно нет. – Крест, с тобой всё в порядке? – спросила Хлоя, продолжая делать крошечные глотки из стакана. – Вид у тебя такой, будто кто-то колет шилом в одно место. – Сам не пойму, – честно признался я и выглянул из-за стенки нашего «домика». Да нет, вроде всё спокойно: сидят, жрут, поют – всё, как обычно. – Вот точно такая хрень была, когда нас повязали в четвёртый раз, за одного подрезанного купчишку. Так мы же его даже не до смерти, а так – припугнуть! – Ты же вроде упоминал, что у вас не банда, а отряд? – Хлоя улыбалась. – А тут чисто бандитское дело. – А! Эт ещё до «Черепов» приключилось, – махнул я рукой и хорошенько хлебнул вина. Беспокойство не проходило. – Жисть помотала знаешь как? А откель тебе-то знать? Мы ж на шёлковых простынях в детстве не спали. – Сильно переживаешь из-за этого? Кажется, королева издевалась, но мне было не до того. Как раз раздатчица, тощая высохшая девка непонятного возраста, приволокла здоровенный поднос с едой. Кучерявый всегда набирает в разносчицы жутких уродищ, чтобы даже у самых упитых в башку никаких вольностей не пришло. Удовольствия должны идти отдельно, как базарит Кучерявый. – Хозяина позови, – сказал я, а тощая уставилась на меня так, словно я ей замуж предложил выйти. – Кучерявого, грю, зови сюда. Скажешь, Крест позвал. И ещё чёртово мясо оказалось непропечённым! Да что же такое! Всегда нормально готовили, а сегодня всё один к одному. Кучерявый шёл медленно, тяжело передвигая ноги, и всё косился в сторону входа. Да, именно туда, откуда мой зад чуял неприятности. Я расстегнул куртку и провёл пальцем по рукоятям ножей. Это реально успокаивало. – Садись, дружище Кучерявый, – сказал я и от души плюхнул вина в кружку. Хозяин переминался с ноги на ногу. По багровой лысине скользили огромные мутные капли. – Садись, садись, дружище, чувствуй себя, как дома. Я собирался расспросить старого знакомого о незнакомцах, шастающих по Шамусу. Не всегда приезжающие сразу идут в бордель или селятся в постоялых дворах, а вот пожрать нужно каждому. И если это именно те, от кого прячется её величие, то выберут они или «Золотую подкову», или «Косую звезду» – самые приличные кабаки в городе. И кому, как не владельцам трактиров, знать последние новости о вновь прибывших? – К-крест… – Кучерявый начал заикаться. Перебрал или как? Грохнула входная дверь, и в кабаке наступила полная тишина. Из-за чёртовой стенки я ни хрена не видел, но, судя по звуку шагов, внутрь ввалилось рыл десять. Да, именно столько. Хлоя сидела напротив и могла видеть вошедших, но королева не казалась испуганной, а лишь сильно удивлённой. Так, если бы увидела кого-то знакомого. – Он здесь, – плямкнул белыми губами Кучерявый и ткнул толстым пальцем в меня. Я высунул башку и сразу всё понял. Но легче от этого ни хрена не стало. Ну вот ничуть! У входной двери стоял граф Бахтолм, а с ним – десяток арбалетчиков. У всех здоровенные такие штуки, болт из которых прошибает любой доспех. И все стрелялки смотрят своими острыми глазками аккурат в нашу сторону. Жирный ублюдок Бахтолм расплылся в широкой улыбке и сморкнулся. На радостях, видать. – Г-господин, – дрожащим голосом начал Кучерявый и попытался сделать шаг назад. Краем глаза я заметил, как Хлоя отставила стакан и поднялась. Дура, видать, думала, что граф её признает. Ага, в «Подкове», рядом со мной! – Застрелите мерзавца! – Сейчас засранец пищал, как чёртов мужелож. – Стреляйте же! Я схватил Кучерявого за грудки и дёрнул на себя. Было видно, что остальные посетители рванули к дальней стене. За спиной вскрикнула Хлоя, а над ухом взвизгнул Кучерявый. Чертовски трудно заслоняться вонючей тяжёлой свиньёй и следить, чтобы её величие не вылезло под болты. Кучерявый задёргался, пустил кровавую слюну из распахнутой пасти и попытался придавить меня к полу. Почти не глядя, я ударил по столу и опрокинул его на бок. Мелькнула испуганная физиономия Хлои. Схватив королеву свободной рукой, я швырнул её за стол и бросил сверху труп Кучерявого. Ух ты, а парень-то на ёжика стал похож! Ежели я не пошевелю задницей, то ежей станет аж два. – Убейте тварь! – верещал Бахтолм, а его стрелки спешно перезаряжали оружие. Не, добраться не успею: проворные гады. – Лежи! – крикнул я Хлое, которая возилась под телом Кучерявого, и опрокинул ещё один стол. Нырнул за него и увидел, как чёрная деревяшка возле рожи проросла острыми всходами. – Обойдите его! – бесновался Бахтолм. – Окружайте, он же один, мать его! Шлюху его хватайте! Первый же, кто попытался подойти к её величию, получил нож в затылок. Не высовываясь из-за стола, я пустил ещё парочку, и один раз вроде попал. Залязгали пружины. Кто-то попытался ткнуть мечом сверху. Дурень какой-то! Кинжалы у меня острые и горлышко чекрыжат на раз-два. Я завалился на спину и шандарахнул по столу обеими ногами. Тяжёлая мебель улетела в сторону двери и кого-то сшибла с копыт. На виду остались верещащий от ярости граф и пара арбалетчиков. Оба уже целят, а в руке у меня только один кинжал. Ну и хрен на вас! Я швырнул клинок и тотчас покатился по полу, надеясь, что стрелок промахнётся. Но выстрела вообще не было. А визг Бахтолма стал почему-то не злобным, а испуганным, что ли. Я перевернулся на пузо, посмотрел на вход и ухмыльнулся. Потом начал подниматься, отряхиваясь от мусора. – За смертью вас, засранцев, только посылать. Раньше подвалить не могли? – Дык это, Крест… – Зануда вытащил нож из-под лопатки арбалетчика и перерезал глотку тому, который пытался выбраться из-под стола. – Пока прознали, что в «Подкове» на тебя засаду устроили, пока добежали… – А неча было вообще по «Подковам» шастать! – пискнул Хорь. Он держал нож у глотки повизгивающего Бахтолма. Граф стоял на коленях и чегой-то весь посерел. – Эт тебя боженька наказывает. – Потрынди мне ещё! – Проходя мимо графа, я потрепал его по серой трясущейся щеке: – Эгей, дохлятинка, как поживаешь? Пришлось постараться, чтобы вытащить полузадохнувшуюся Хлою из-под жирного жмура. Её величие посмотрела на меня диким взглядом чокнутой рыбины и принялась отряхивать пропитавшийся кровью плащ. Со вздохом я содрал с Хлои грязную тряпку и отбросил в сторону. – Новый купишь, – сказал я. – Вона, в жизни какие фортеля попадаются, а? – Ну, Крест! – Хлоя помотала головой и с ужасом посмотрела на Кучерявого. – Это было обязательно? Нет, я понимаю, но… Зануда умело ворочал арбалетчиков и докалывал выживших. Снаружи, как я понял, граф оставил только парочку. Ишь, как торопился меня прикончить, гнида! Посетители «Подковы» по стеночке пробирались к выходу и мышками шмыгали наружу. Я ни хрена им говорить не собирался. Тут я задерживаться тоже не стану. А впрочем… Когда последний удрал, я приказал, чтобы Зануда запер дверь на засов. А то вдруг кто сдуру позовёт стражу, и я кой-чего не успею. Вышел сын Кучерявого. Тощий, не в пример папаше, но плешь уже, как у бати. Сынок угрюмо рассматривал мёртвого отца. – Я был супротив, – уныло сказал Кучерявый-младший. – Никогда своих не сдавали, даже за большие бабки, а тут – как бес вселился. – Эт верно, – согласился я. – Пока твой батяня все разборки оставлял за стенами, ему фартило. Зато ты в фаворе – кабак теперь твой. Верёвку неси, покрепче, чтобы добрую свинью выдержала. Хлоя подошла к Бахтолму и стала аккурат перед графом. Глаза у жирдяя стали большими, словно он собрался обгадиться. А может, и уже: смердело от него… – Шлюха, да? – Королева издала нервный смешок. – Граф, вы перешли все границы дозволенного! Сами понимаете: покушение на царственную особу. – Стало быть, никто возражать не станет, – весело сказал я и быстро соорудил петлю на конце принесённой верёвки. – Вот и славно! Зануда, а ну, цепляй вон за тот крюк. – Крест, в случае серьёзного преступления у дворян положено проводить и серьёзное расследование, и, если кто признан виновным, необходимо объявить официальный приговор. – Хлоя сомневалась, а жирный ублюдок оживился, подхрюкивать начал. – Так ты же сама сказала, что он – виноватый, так? Значица, провела расследование и объявила, что надо. Зануда, цепляй, говорю! Её величие тяжело вздохнула, но больше возражать не стала. Только отвернулась, когда мы поднатужились и потянули за верёвку, вздёрнув извивающегося графа. Тот сипел и дёргал ногами, но недолго – такая-то туша! – Что страже сказать? – печально спросил Кучерявый-младший. – Куды я такой украшений спрячу? – Вали всё на меня. – Я заметил, что Хорь морщит нос, как всегда, когда что-то забыл, а после вспомнил. – Что там ещё? – Крест, тут такое… Короче, кое-что прояснилось. Входная дверь содрогнулась, точно её приложили осадным тараном. Потом ещё раз. Из-под двери и из щелей между досками внутрь хлынул зелёный светящийся дым.