Глава 1 Сегодняшний день в редакции мало отличался от большинства других рабочих дней – таких же суетных, наполненных рутинной работой. Все сотрудники были на своих местах и занимались делом. Исключительно молчаливый по натуре фотограф Виктор заперся в своей комнатке, проявляя и печатая снимки; Сергей Иванович Кряжимский, наш корифей издательского дела, внимательно вычитывал почти готовую статью, озабоченно качая головой и пытаясь придумать, чем еще ее можно наполнить, дабы привлечь интересы читателей; курьер Ромка с утра носился по своим каждодневным делам, а секретарша Маринка уже в пятый раз разносила кофе. Я сидела за своим столом и с грустью смотрела в окно. Стоял конец лета, август… Я не люблю этот месяц, поскольку он символизирует для меня конец всего хорошего, то есть лета. Собственно, август для меня уже и не совсем лето, а так, его отголоски. Есть в нем что-то обманчивое, фальшивое. Вроде бы и солнце светит, и деревья пока еще зеленые, но в том-то и дело, что пока! Пройдет совсем немного времени, и листья пожелтеют, сморщатся и облетят, а солнце станет редким гостем в наших краях. Да и светить будет совсем не так, как в июле. «В общем, ничего хорошего», – подвела я итог своему настроению. Газета была практически готова, оставались лишь детали, поэтому я могла себе позволить немножко побездельничать. В кабинет вошла Маринка с очередной чашкой кофе. – У меня уже во рту от него горько, – призналась я. – Добавь сахару, – беспечно пожала плечами моя подружка, усаживаясь напротив. – Это не поможет, – вздохнула я. – Оля, что-то ты сегодня какая-то пасмурная, – внимательно посмотрев на меня, заметила Маринка. – Это потому, что на воздухе бываешь совсем мало. И вообще мы давным-давно никуда не выбирались все вместе. Это безобразие, так жить нельзя! Вот давайте прямо сегодня возьмем и… – И что? – меланхолично спросила я. – Ну, и поедем! – Да куда же это поедем-то? – с досадой уточнила я. – На пляж, например, или в лес! – Но какой же может быть пляж или лес под вечер! – Ну тогда давай завтра поедем! – не отставала надоеда Маринка. – Завтра видно будет, – отозвалась я. – Газету еще доделать нужно. – Так все почти готово же! – всплеснула руками Маринка. – Оля, по-моему, ты начинаешь стареть! – Отстань от меня, а? – попросила я и снова уставилась в окно. – Ты так и засохнешь здесь, – пообещала Маринка, выходя из кабинета. Признаться, ее предложение насчет совместной вылазки куда-нибудь пришлось мне по душе. Мы и впрямь давно нигде не были все вместе, а ведь такого рода времяпрепровождение уже стало доброй редакционной традицией. Нет, нужно и в самом деле стряхивать с себя всю эту меланхолию и возвращаться к жизни. Лето ведь действительно скоро закончится, и нужно сохранить в памяти что-нибудь приятное о нем… Я уже хотела позвать Маринку, чтобы обсудить детали нашей поездки, но тут зазвонил телефон. – Алло, – постаравшись придать голосу бодрость, сказала я, снимая трубку. – Простите, можно мне услышать Бойкову Ольгу Юрьевну? – послышался женский голос, звучавший довольно робко. – Я слушаю. – Оля? – неуверенно уточнила женщина. – Это Наташа Калачова. Ты меня помнишь? Наташу Калачову я, конечно, помнила – давняя подруга… Собственно, подругой она была для меня в далекой юности, когда мы вместе учились в университете, а со временем, когда частота наших встреч резко сократилась, Наташа перешла – такова жизнь! – в разряд приятельниц. Тем не менее я рада была ее слышать, хотя была немало удивлена этим звонком, да еще на работу. В голосе Наташи, однако, звучала обеспокоенность, если не сказать откровенная тревога, и я это сразу почувствовала. – У тебя что, какие-то проблемы? – несколько настороженно поинтересовалась я. – Д-да… – неуверенно ответила Наташа. – Не знаю даже, как о них и сказать-то. Может быть, мы лучше встретимся с тобой? – Да, пожалуйста, – легко согласилась я. – Рабочий день скоро заканчивается, так что приезжай ко мне домой. Адрес помнишь? – Помню, – отозвалась Наташа и тяжело вздохнула. – Да что с тобой? – встревожилась я уже не на шутку. – Скажи прямо сейчас хотя бы в двух словах! – Не могу, – выдавила Наталья. – Это лучше при встрече. Я приеду в семь часов, хорошо? – Ну ладно, в семь так в семь, – не стала я настаивать на продолжении разговора. – Появляйся, буду тебя ждать. Повесив трубку, я задумалась, вспоминая Наталью и свое студенческое прошлое. Было тогда много всего, но сейчас память выхватывала отдельные эпизоды, причем вразнобой и в основном что-то такое радостное и беззаботное. Сейчас же все было другое – работа, безжалостный ритм жизни, постоянная спешка, беготня, суета… Словом, Наташа позвонила практически из другого мира, который уже окончательно растворился в прошлом. Но ничего не поделаешь, такова жизнь… – Это кто звонил? – просочилась тем временем в кабинет Маринка. – Одна приятельница, – отозвалась я. – Похоже, у нее проблемы. – А у кого сейчас их нет! – философски заметила Маринка, пожав плечами, но все же поинтересовалась: – Что за проблемы-то? – Сама пока толком не знаю. Договорились встретиться в семь. – Ну вот! – обиженно протянула Маринка. – А я так хотела после работы в кафе пойти. – Иди, – милостиво разрешила я. – Так я хотела с тобой, с Виктором, с Ромкой, – продолжала Маринка. – А теперь все планы насмарку! – Да успеем еще, – отмахнулась я. – А на пляж?.. – тут же спросила Маринка. – И на пляж успеем, только не сегодня. Все, подружка, иди! Время до конца рабочего дня прошло так же скучно, и покидала я редакцию с легким сердцем. Маринка все-таки утащила Виктора с собой в какое-то кафе и, похоже, была весьма довольна. Я же заторопилась домой, чтобы успеть до прихода Наташи переодеться и поужинать. Ровно в семь часов раздался звонок в дверь. Пока Наташа разувалась в прихожей, я отметила ее непривычную бледность и синяки под глазами. К тому же в глазах ее застыла тревога. «Что же такого могло произойти у Наташки, если она так плохо выглядит?» – недоуменно подумала я, провожая подругу на кухню. – Ну, теперь, наконец, давай поздороваемся, – нарочито весело проговорила Наташа. – Я очень рада тебя видеть. – Взаимно, – улыбнулась я, – проходи. Мы сели за стол, и я подала чай с печеньем. Наташа, невысокая, пухленькая шатенка с удивительно красивыми зелеными глазами, не спешила начинать свой рассказ. Она мялась, прятала взгляд и постоянно мешала ложечкой сахар в чашке. Я не стала настаивать и завела разговор на отвлеченную тему: о своей работе, о друзьях-приятелях, о бестолковой Маринке… Наташа слушала, улыбалась, но мысленно была вся в своих проблемах. Наконец я прямо спросила: – Ну а все же, что у тебя стряслось-то? – Ой! – выдохнула Наташа и нервно начала искать что-то глазами. – Чего ты? – Это… – Калачова махнула рукой с отчаяния. – Сигареты есть у тебя? – Есть, – ответила я. – Но ведь ты же, по-моему, и не курила никогда! – Тогда было никогда, а сейчас почти всегда, – произнесла Наталья неожиданную фразу. Я пожала плечами, достала сигареты и подала ей. Наташа нервно прикурила и, сделав две-три затяжки, помолчала немного, потом вроде бы взяла себя в руки и наконец начала рассказывать. – Теперь… – Наташа задумалась и закусила губу. – Я даже не знаю, как тебе сказать… – Да ладно, чего ты мнешься. Все-таки мы не первый год с тобой знакомы, – подбодрила я подругу. – Лешка у меня девался куда-то. – Она выговорила это, глядя куда-то в стену, и голос ее заметно дрогнул. – В каком это смысле «девался»? – подняла я брови. – Пропал он, что ли? Алексей Калачов был Наташкиным мужем. Свадьба их состоялась не так давно, но Наталья успела познакомить меня со своим избранником. В сущности, он был мне симпатичен. Это был высокий худощавый парень лет тридцати с небольшим. Темные волосы и голубые глаза делали его очень привлекательным мужчиной. Но Наташка никогда не жаловалась на измены с его стороны. Правда, Лешка был довольно шалопаистым парнем. В его красивой голове вечно возникали различные великолепные суперидеи, которые должны были коренным образом изменить его жизнь. Признаться, результат воплощения этих идей в жизнь почему-то практически никогда не был таким великолепным, как задумка. Несколько раз мне приходилось выслушивать зареванную Наташку, когда ее благоверный попадал в очередную неприятную историю и мучительно пытался из нее выбраться с минимальными финансовыми потерями. Я даже пару раз одалживала Наташке деньги, чтобы хоть как-то помочь ее непутевому муженьку. Но, приходя в себя после очередного стресса, через некоторое время Лешка опять был одержим какой-нибудь новой идеей. Тем не менее в душе я симпатизировала этому парню. Было в нем какое-то необъяснимое обаяние. Леха был абсолютно не жадным и где-то даже простодушным парнем. Но в то же время склонным к различного рода авантюрам. Он не доучился одного года не то в политехе, не то в экономе. Почему? Лешка говорил, что ему просто надоело грызть гранит науки. Что же было на самом деле – я не знала, да и не настаивала на том, чтобы узнать. Мне это было незачем. Самое печальное, на мой взгляд, заключалось в том, что Лешка не обладал трезвостью мысли и… жизненным стержнем, что ли. Его постоянно мотало из стороны в сторону. По своей специальности он никогда не работал, вечно мечтая о недосягаемом, а пару лет назад занялся бизнесом, что было, по моему мнению, совсем уж лишним. Но я не стала разочаровывать Наташку, когда та примчалась ко мне тогда с блестевшими от восторга глазами и рассказала, что ее Лешечка основал свою фирму, где «он теперь директор и будет получать много денег». Я тогда лишь подумала про себя, что время покажет, насколько перспективна эта задумка. Алексей Калачов возглавил фирму «Ариэкс» вместе с каким-то своим другом. Фирма эта занималась пошивом чехлов на сиденья автомобилей или чем-то в этом роде. У Калачовых дома я была только один раз, и, когда интересовалась, как идут дела в новой фирме, Алексей всегда ограничивался кратким и суховатым «нормально», и я не углублялась в дальнейшие расспросы. Но, судя по тому, что Лешке не хотелось распространяться на эту тему – а вообще он любил потрепаться, а тем более о чем-то приятном для себя, – я сделала вывод, что дела идут не так уж хорошо и что Калачов ожидал от своей затеи большего успеха.