— И потому вам дозволено нарушать правила дорожного движения? Мужчина едва ли не целую минуту раздумывал, что же ответить. — Вам нужно, чтобы мы отъехали в сторону? — Мне нужно, чтобы вы и ваши коллеги вышли из машины. — Почему мы должны выйти из машины? — Вы должны выйти из машины потому, что вас об этом просит полицейский, — отрезал Билли. Теперь опустилось затемненное стекло задней — со стороны водителя — двери. — Моя фамилия — Лэйдис, — представился мужчина, сидящий на заднем сиденье. — Я — бывший сотрудник полицейского управления Чикаго. — Хорошо. Значит, вы можете объяснить своим друзьям, насколько важно подчиняться законным требованиям полиции. Хоть и не очень быстро, но все три охранника все-таки вышли из машины. Билли продолжил разговор с бывшим полицейским по фамилии Лэйдис: — Как вы связываетесь с мэром? Или как он связывается с вами? Лэйдису очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но пришлось: — Он два раза нажимает на своем телефоне кнопку со знаком «решетка». Или же мы делаем то же самое. — А у кого телефон? Лэйдис посмотрел на своих коллег. — У нас троих и у мэра. — Дайте мне ваши телефоны. Вы трое. — Мы не можем этого сделать. Билли подошел поближе к Лэйдису. — Мы собираемся сейчас войти в особняк, — объявил он, — и нам совсем не нужно, чтобы кто-то кого-то об этом предупредил. Отдайте мне телефоны — или я арестую вас за попытку чинить препятствия полиции, за неповиновение полицейскому или еще за что-нибудь, что придет мне в голову, пока мы будем тащить вас туда, где уже будет стоять в ожидании целая дюжина журналистов. Лэйдис счел доводы убедительными, а потому он и его коллеги отдали Билли свои телефоны. К автомобилю торопливым шагом подошел молодой полицейский в форме. — Этот полицейский будет находиться в вашем автомобиле, — предупредил Билли, — и он очень огорчится, если кто-нибудь из вас попытается кому-то что-то сообщить при помощи текстового сообщения, письма по электронной почте, телефонного звонка или каким-либо иным способом. Вы меня поняли? — Да, я вас понял, — понурился Лэйдис. — И еще кое-что, — добавил Билли. — Одолжите мне свое пальто… Билли подошел к особняку, поднявшись по ступенькам, нажал на звонок у входной двери и стал ждать. — Кто там? — раздался голос из домофона. — Спецгруппа охраны мэра, — ответил Билли. Он постарался стать так, чтобы эмблему на пальто было видно через все камеры наблюдения, какие здесь только могли быть. — Мне необходимо поговорить с мэром. — Мэра здесь нет. — Мы привезли его сюда, болван. Мне нужно с ним поговорить. В вестибюле зажегся свет. К двери подошел высокий дородный мужчина в костюме. Пиджак на его боку топорщился: мужчина был вооружен. И ему, возможно, не понравилось, что его обозвали болваном. Он приоткрыл дверь. — Почему бы тогда вам ему не позвонить? — спросил он. — Понимаете, в этом-то и проблема, — заговорщически сказал Билли, а затем, немного наклонившись, ухватился рукой за край двери и распахнул ее. После этого он сделал шаг вперед и нанес молниеносный удар костяшками согнутых пальцев по незащищенному горлу мужчины. Тот издал сдавленный булькающий звук и тут же утратил способность издавать какие-либо звуки. — Зеленый свет, зеленый свет, — объявил Билли в микрофон переговорного устройства, прикрепленного к воротнику, после чего схватил мужчину, выпихнул его на лестницу и прижал к перилам, придерживая ногой дверь, чтобы она не закрылась. Остальные детективы бросились вверх по ступенькам к входу. Вслед за ними туда устремились полицейские в форме. — Руки — на перила, ноги — в стороны, — приказал Билли своему «подопечному» и передал его одному из полицейских в форме. — У него ствол на левом бедре, — сообщил он полицейскому и мысленно добавил: «А теперь у него еще и горло болит». Билли зашел внутрь здания. Освещение было тусклым, а в воздухе пахло ладаном. На второй этаж вела лестница, рядом с которой находилась какая-то дверь — по-видимому, в гардероб. Откуда-то снизу доносились еле слышные звуки музыки — низкие и ритмичные. — Кроули, — сказал Билли, — проверь первый этаж. Сош… Из-за виднеющейся прямо впереди портьеры появился мужчина, держащий в руке дробовик[7] стволом вверх. Не успел Билли крикнуть: «Полиция — никому не двигаться!», как к мужчине бросилась Кэти. Она ухватилась за ружье, ударила охранника коленкой в пах и, когда он согнулся от боли, долбанула его вторым коленом в бок. Тот, выпустив дробовик, беззвучно рухнул на пол, а Кэти с победоносным видом приподняла отнятое у него оружие. «Ну да, именно так». Из-за портьеры выскочил еще один амбал (они появлялись оттуда как клоуны, выходящие из-за занавеса на арену цирка), и опять, прежде чем Билли смог произнести хотя бы слово, Кэти с размаху врезала мужчине прикладом дробовика по лицу и сбила его с ног. «Не шутите с Кэти». Билли распределил полицейских, кому куда идти — в комнаты первого этажа или на верхние этажи. Подойдя к лестнице у двери, он распахнул ее. За ней и в самом деле находился гардероб, но какой-то странный: никаких вешалок не было — ни прикрепленных к стене, ни стоящих на полу. Не было даже каких-нибудь крючков. Однако низкие и ритмичные звуки здесь слышались отчетливее. Билли зашел в гардероб, положил ладонь на заднюю стену и с силой надавил. Стена тут же подалась. Это была фальшивая стена, в действительности представлявшая собой дверь, за которой находилась лестница, ведущая куда-то вниз. Билли жестом показал нескольким полицейским в форме, чтобы они следовали за ним, и стал медленно спускаться по лестнице, держа пистолет наготове. Доносящаяся до него музыка отдавалась эхом где-то между ушами. У него мелькнула мысль: «А они там, внизу, слышали беготню на первом этаже?» Наверное, нет. Тут, похоже, звукоизолирующие стены. Музыка звучала уже громко. Голос поющей женщины был страстным — она едва ли не стонала, заглушая ритмичную мелодию. Билли дошел до последней ступеньки и заглянул за угол, держа пистолет стволом вверх. Освещение в помещении было тусклым — лиловый полумрак. Посреди комнаты — шест для стриптиза, вокруг которого извивалась гибкая голая женщина, зависнув на нем вверх ногами: ее ноги плотно обхватили блестящий стальной шест. Вокруг нее со всех сторон сидели женщины и мужчины. Некоторые из дам были полуголыми — с разной степенью обнаженности, другие — в эротических костюмах: озорная медсестра, девочка из католической школы, госпожа-садомазохистка. Мужчины же — кое-кто тоже в соответствующем прикиде — все как один скрывали свои лица под масками. Они настолько увлеклись своими сексуальными фантазиями, что сразу никто из них не заметил Билли. Бармен, находящийся справа от него, увидел его первым, и он мог представлять угрозу, поскольку находился позади небольшой стойки, на скрытых полках которой могло лежать что угодно — например, оружие. — Полиция — никому не двигаться! — крикнул Билли, наведя свой пистолет на бармена и идя к нему. Бармен, увидев, что в него целятся из пистолета, тут же поднял руки. Начался хаос: люди Билли стремительно заскочили в помещение, выкрикивая команды и заставляя всех лечь на пол. Тем, кто сидел вокруг стриптизерши, бежать было некуда: единственный имеющийся выход блокировала полиция, и никто не смог бы оказать сколько-нибудь действенного сопротивления полудюжине полицейских, целящихся в них из пистолетов. Билли насчитал шесть мужчин. А ведь вошли в особняк аж двенадцать. — Кроули, как у нас дела? — спросил Билли по переговорному устройству. — На первом этаже больше никого. Фентон держит под контролем тех двух типов. — Сош, как там верхний этаж? — Все чисто. Мы обнаружили только менеджера. В особняк зашли двенадцать человек (не считая троих вооруженных охранников-балбесов, которых уже удалось обезвредить), и половину из них не нашли ни на первом, ни на втором этажах. Где же они? И тут Билли заметил в углу комнаты еще одну дверь. 6 Билли распахнул дверь. Она была массивной. Очень толстой была и стена. «Наверное, для большей звукоизоляции, — предположил Билли. — Вполне разумно для секс-клуба… да и для любого другого аналогичного заведения, если здесь находится нечто иное». Он пошел по длинному коридору, в котором имелось по три двери с каждой стороны. Шесть помещений — а значит, места еще для шестерых мужчин.