— Нет. Я не выйду отсюда. Мама повернулась ко мне. Ее рука вцепилась в мои пальцы. Я не чувствовал прикосновение. Я застыл. Я падал в пустоту, осталась лишь оболочка. — Клара была в конюшнях. Лошади… ждут. Иди, Каз. Найди Мей. Только она нас спасет. Только… мастерством, — ее глаза закрывались, я все же пришел в себя, и меня тут же сковала боль. — Нет! Не бросай меня, — я крепко сжал ее руку. — Мама. — Ты вырос хорошим, — пробормотала она. — Жаль, с Линдоном не вышло. Нужно было убрать его… от короля. — Знаю, — я прижал ее ладонь к губам. — Не уходи. — Я бы не ушла. Но выбор сделан. Мое время… истекает… Казимир, тебя любят. Голова мамы опустилась, я едва чувствовал, что меня оттаскивают от нее. Клара и Эллен уводили меня. Я споткнулся. Мир расплывался. Факел был на полу, потом перед моими глазами, в руках Эллен. Она говорила. Но слова уносило море. Море. Я говорил Мей, что хочу отвести ее к морю. Мама бы обрадовалась, узнав, что я люблю Мей. Шаги. Мы поднимались по ступенькам, открылась дверь. Эллен толкнула меня. Я должен был забыть о ее теле на земле, оставшемся гнить в туннеле. Никаких похорон, цветов. Никакого огня. Огонь был на похоронах отца Мей. Я дал ей монету, и что она обо мне подумала? Богатый и высокомерный. Я потерял их обеих? Мы добрались до двери, Эллен боролась с рычагом. Я потянулся, чтобы помочь ей, и почти упал. Отец думал, что это сойдет ему с рук? Я убью его. Я должен пойти в колокольню и убить его своими руками. — Его там не будет, — сказала Эллен. — Там будут его стражи. Ты ничего не добьешься. И тут я понял, что говорю вслух. Мир становился четче. Резкий запах канализации вернул меня в реальность. Я потянул рычаг. Дверь открылась, и в проем проник солнечный свет. — Туннель выходит к конюшням, — сказал он. — Я помню. Мама показывала мне. Учила меня сбегать. Сюда. Я опустил голову, пока мы шли к конюшням. Мир все еще был в тумане, голова болела, грозясь расколоться. Я заставлял себя двигаться. Из-за моей семьи больше никто не погибнет. Я должен защитить Эллен, это двигало меня вперед. Меня было легко узнать, но и мое появление не было необычным. Я должен был избегать стражей, ведь их мог послать король. Мы прошли в конюшни сзади, я надеялся, что во дворе стражи не будет. Теперь я знал, что чувствовала Мей, увидев тело своего отца. Я понимал ее боль. Я чувствовал ее. Я знал, что теперь мир навеки изменился. Мы повернули за угол, и мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Меня заметил конюх. Я знал его. И его имя. — Ваше Высочество, я приготовил коней. Моя верная Гвен опустила голову и уткнулась носом в мою грудь. Она знала. Она чувствовала, как болит мое сердце. — Спасибо, — выдавил я. — Стойте, нас должно быть двое, — мальчик, Треов, сказал мне. — Ты подготовил двух лошадей, — ответил я. — Да, одну для меня, одну — для вас, — сказал он. — Ты идешь с нами? — Я не могу остаться, — ответил он. — Возьмите эти плащи и укройтесь ими. Я постараюсь поскорее подготовить кобылицу. Я передал плащ Эллен, а второй набросил на себя. И поднял взгляд к небу. Утреннее солнце было теплым. Скоро полдень, отец узнает, что меня не убили. Пара мгновений, и я помог Эллен взобраться на лошадь, залез на спину Гвен, и Треов пришел с серой кобылицей. Мы кивнули друг другу и отправились к воротам. — Наденьте капюшоны, — приказал Треов. — Нам не нужны проблемы, а они узнают кронпринца. Мне жаль, что все так случилось. Я был верен вашей матери. — Она бы поблагодарила тебя, — сказал я, но слова вырвались сами по себе. — Опустите головы. Вас могут выдать глаза. Треов ехал первым, а мы — за ним. Сердце колотилось, Гвен чувствовала мое напряжение, покачивая головой. Врата открылись, и я выехал. Гвен покинула пределы Цины, и я не сдержал слез. Я бросил ее. Мама осталась в грязных туннелях, а я ничего не мог с этим сделать. Случилось худшее. Она умерла, мне придется действовать без нее. Я должен продолжать, понимая, что теперь я не сын, а простой человек. Глава седьмая: Зов леса Ваэрг Казимир Треов не сбавлял темп. Эллен ехала рядом со мной, ее накидка развевалась за спиной. Я напоминал, что нужно держаться за поводья Гвен, но сознание тонуло в горе. Когда конюх спросил нас, куда мы поедем, я знал только одно место, где можно найти Мей, — в лесу Ваэрг. И мы отправились туда по мелким тропам, избегая главных дорог, держась подальше от реки Сверны. Мы приближались к колючим ветвям, а я уже хотел затеряться в ветвях леса Ваэрг. Видимо, виной была боль в сердце. Ветер хлестал щеки. Копыта стучали по грязи. Мы остановились для привала. Еды и воды было мало. Треов запас их только для двух путников. Вскоре придется охотиться. И найти питьевую воду. Быстрым темпом мы доберемся до леса Ваэрг меньше, чем за день, но там еще нужно отыскать лагерь Борганов, куда должна была направиться Мей. Она покинула Цину с раненым оленем. Ей нужна помощь. Ей нужна Саша. Но Саша говорила, что лагерь перемещается, чтобы укрыться от незваных гостей. А если Мей не найдет его? А если мы так и будем скитаться по лесу Ваэрг? Мы отправились в путь. Дождь остудил кожу и промочил тунику. Но он скоро кончился, и снова солнце озарило небо. Гвен быстро высохла, пот на ее шерсти оставался кристаллами соли. Три безмолвных странника на лошадях. Слышался только топот копыт. Все мы скорбели. Мы потеряли нашу мать. Королеву. Что будет без нее? Начнется гражданская война? Если люди будут подозревать отца, то могут восстать. Но и у них были свои сложности. Хватит ли им силы духа на это? Хотят ли они, чтобы вместо отца на трон взошел я? Что со всеми нами будет? Очередная остановка. Треов развел костер и подстрелил зайца. Мы жевали жесткое мясо, а лошади щипали траву. Эллен грелась у костра, потирая руки от холода. Огонь отражался в ее глазах. Когда Треов ушел за хворостом, она повернулась ко мне. — Это не твоя вина, — сказала она. — И я… мне не нравятся парни, — она покраснела, отведя взгляд. — Я подумала, что ты должен знать. Я тебя не любила. Мне… нравится… другой пол. Я не сразу понял ее слова, пребывая в тумане. — О, я не знал, — отец однажды сказал мне, что такие желания были грехом. Но я всегда знал, что моему стражу больше нравятся парни, а потому не обратил внимания на слова короля. — Надо было сказать это раньше. Я не стал бы заставлять тебя. — Нам всем нужно было рассказать все, — сказала она. — Но секреты сейчас — меньшая из проблем. Я кивнул. — Так и есть. Треов вернулся с охапкой хвороста. — Этого хватит на несколько часов. Отдохнем и в путь. Если стражи ищут Мей, то они могут заметить нас и отвести вас обратно во дворец, — он взглянул на меня. — Нельзя, чтобы это случилось. Король уже должен понять, что вы сбежали. Я поежился. Король. Убийца моей мамы. Он мне уже не отец. И никогда им не станет. — А если он найдет королеву? — тихо сказала Эллен. Я вцепился в накидку и ответил: — Насколько я знаю, ему не известно, что у мамы был свой тайный ход. Но он может его обнаружить. Не хочу об этом думать. Надеюсь, мы успели оторваться. И разрушить его планы с ее смертью. Если у народа возникнут подозрения, он может и не удержать Эгунлэнд в своих руках. — И вы будете состязаться с ним? — спросил Треов. Я уставился на огонь, распахнув глаза, их обжигало жаром, они слезились. Боль отвлекала от страданий в душе. — Еще не знаю. — Никаких претензий, вы ведь только что потеряли мать, но получили целую страну, — продолжал он. — Вы ведь не позволите убийце остаться на троне? Я крепче сжал края накидки. — Оставь его в покое, — прошипела Эллен. — Но он кронпринц. У него есть долг, — настаивал Треов. — Я сделаю все, лишь бы свергнуть его, — процедил я сквозь сжатые зубы. Я такого еще не чувствовал. Ужасно. Отвратительно. Я впервые ощущал настоящую ненависть. О, раньше я уже говорил об этом чувстве. Я ненавидел брата и отца, но не знал, как это по-настоящему. Мама учила меня любить даже тех, кто плохо ко мне относился. — Я свергну их обоих. Линдон не выживет. Никто из них не выживет. Треов и Эллен не проронили ни слова. Мы уснули ненадолго. После перерыва мы продолжили путь, засыпав костер землей. Огонь под ней еще дымился. * * * Мей Анта вытягивал шею и мчался вперед. Он перепрыгнул низкий забор, я цеплялась за бока ногами. Я чуть не рухнула, когда он приземлился, я слышала, как кровь шумела в ушах. Позади был слышен топот копыт, но не быстрый. Они нас еще не увидели, но могли слышать. Они пытались понять, куда мы направляемся, судя по крикам. Я повернула Анту налево к поляне. Я не знала местности. Я пыталась вернуться в лес Ваэрг, но все поляны выглядели одинаковыми. Удача была на моей стороне. В конце долины обнаружился ручеек. Анта побежал вдоль него, а потом спустился в воду. Было достаточно глубоко, мне доставало до колен. Это собьет со следа собак. Мы поспешно выбрались на другую сторону. Не было ни седла, ни поводьев, и я цеплялась за мех Анты рукой и ногами. Я замерзла, устала, тело окоченело. А с собой у меня были лишь свитки и блокнот. Босые ноги были оцарапаны о колючие ветви, мимо которых мы пробегали. Анта фыркнул, мы снова ускорились. — Нужно отдохнуть. Я знаю. Впереди был не лес Ваэрг, но небольшой подлесок. Мы сможем там укрыться. Нам нужна еда. Нужно разобраться с ранами Анты. Мы бежали целый день. Я не могла так издеваться над своим оленем. Уже не было слышно топота копыт. Пора нам отдохнуть. Но я сомневалась. Не потому, что хотела убежать подальше от Цины и стражи короля, но потому, что если остановлюсь, буду думать обо всем случившемся. О том, как покинула Цину. Использовала силу на глазах у всех. Перед Казом.