– Куда? – Через линию фронта, к нашим. – Нет, дядя Саша. Вы идите, если вам надо, а я ждать тут буду. У меня приказ. – Ну хорошо. Продуктов я тебе оставлю. Патронами поделюсь – есть у меня запас еще. В лесу как спать будешь? Костра вы ведь не жгли? – Нет. В кучку ложились и менялись постоянно. Ветки вниз стелили и сверху тоже. – Угу. И с кем ты теперь в кучку ляжешь? Медведя поднимешь? Марина упрямо молчала. – Ладно. Попробуем так. Командир твой какой тебе дословно приказ отдал? – Не мне. Ростовцеву. – Хорошо, пусть так. – Ждать возвращения группы с разведданными. Получить посылку с продовольствием и батареями. По возвращении группы – передать нашим полученную информацию. – А если группа не приходит? – Ждать посылку, там будут указания. – А если и этого не будет? – Пробиваться к своим. – Ну наконец-то, и полугода не прошло! Я-то тебе о чем талдычу уже целый час? – Все равно. Я должна их ждать еще четыре дня. – Ну, четыре дня – не вечность. Уже кое-что. Что же такого ваши ребята должны были с этого узла связи притащить? Молчишь? Ну, это твои секреты. У меня и своих хватает. – Этих? – она снова кивнула на руки. – И этих, и других. Смотри, – и я вытащил из вещмешка одну из генеральских папок. – Немецкий знаешь? – Немного, в школе учила. И в разведшколе преподавали чуток. – Тогда – поймешь. А я вздремну чуток. Чуток затянулся на пару часов. Сначала я еще слышал, как шуршала бумагами Марина, потом усталость все-таки взяла свое, и я уснул. Когда я проснулся, Марина все еще копалась в бумагах. – Ну ты у нас и усидчивая! Я уж думал – и ты чуток вздремнешь. – Дядя Саша, откуда это? – Там такого добра еще до фига. – Я приоткрыл мешок, который лежал у меня под головой, и высыпал на снег зольдатенбухи. – Видела? Марина кивнула, в ее глазах мелькнуло удивление. – Так вот – это не все. Если бы я сегодня не торопился – и у этих бы все забрал. Да и с собой не с руки все тащить – я же не трактор. – Это вы их? – Нет – Александр Македонский! Ну ты прям как первоклассник спрашиваешь. А меня про наколки пытаешь. На, смотри, – и я расстегнул полушубок. Приподнял свитер и распахнул рубашку. – Впечатляет? – Да… – Немцев тоже… впечатлило. Вот и лоханулись. – Что? – Прозевали они, говорю. А я и воспользовался. – Так вы… вы – разведчик? – Эх, Котенок, если б все так просто было… Ты себе и представить не можешь, чего я только не прошел за свою жизнь… – Я понимаю. Есть военная тайна, и ее нельзя раскрывать. – А кроме военных – других не бывает? – Есть еще… государственная тайна есть – так зачем вы МНЕ все это говорите? У меня ж допуска такого нет?! – А если это – и не тайна вовсе, но никто не поверит? – Как это так? Не поверят? Так есть же те, кто видел… Всегда доказать можно. – Можно. Да не все. И не всем. Ты вот, пока война не началась, во многое из того, что сейчас сама видела, раньше бы поверила? – Да. Я вот не верила никогда, что можно такими жестокими, как немцы, быть. Пока не увидела, как они наших раненых добили. Ого! А девчушка уже успела кое-что повидать и запомнить. Вон руки как сжались! – А то, что детьми и женщинами прикрываться можно – в это ты поверить можешь? – От кого прикрываться? – Ну, выставить их в окна, а самим из-за их спин стрелять. – Да это ж… – У нее аж дыхание перехватило. – Это совсем нечеловеком надо быть! – А я это – видел. И не раз. И как раненым головы отрезают, и много еще чего видел. Лады. Собирайся, пошли. Нам еще и ночлег устраивать надо. Мы шли с ней по лесу, и я говорил. Должно быть, я устал держать в себе все эмоции, а может быть – просто понимал, что от нее мне не стоит ожидать какой-то подлянки. Я рассказывал ей про Афган, про Буденновск и Чечню. Про страшное слово «Норд-Ост». Она что-то невпопад спрашивала, ахала, сбивалась и сбивала меня. Удивлялась и бледнела. – Но как же так, дядя Саша?! Вам в Москву надо, к Сталину! – Ну, ты у нас неглупая девушка, вот и представь себе такую картину. Вылезает из леса некто, бородатый и в наколках, и говорит – везите меня к Сталину! Я великую тайну знаю! И дают ему личный самолет и везут – куда? – В Москву! – А на Колыму – не хочешь? Я даже тебе НИЧЕГО доказать не могу, а если кому посерьезнее? Говорил я тут с одним ОЧЕНЬ умным чекистом… – И что он? – Дал команду меня расстрелять. Не поверил. – А вот это? – кивнула она на мешок у меня за спиной. – А вот это – аргумент, Котенок. Серьезный и весомый. По крайней мере сразу меня не шлепнут, а сначала выслушают. Только для этого – еще дойти надо. – Вот дождемся ребят – и вместе! – Твоими бы устами, Котенок, да мед пить… Ладно. Пришли мы, давай ночлег устраивать. Облюбовав выворотень побольше, я начал устраивать там гнездо. Топорик у меня был. Нарубив несколько елочек, я, прислонив их к выворотню, сделал подобие шалаша. Марина тем временем резала лапник и выкладывала из него лежку внутри. Вплотную к выворотню я соорудил небольшой костер. Хорошо! Огонь горел чуть внизу, и со стороны его видно не было бы и так, да тут еще и елки его закрыли совсем. – Все! Устраивайся на ночлег. Вон в мешке у меня пошуруй, там носки должны быть теплые, да и еще что-то подобное было. Марина полезла в мешок и обзавелась некоторыми полезными ей вещами. – Там еще пистолет лежит – возьми. Лишним не будет, патронов к «ТТ» у нас кот наплакал. А патронов к «вальтеру» там штук пятьдесят точно есть. – Так у меня к нему кобуры нет. – И не надо. Сунь его в карман, в левый, будет запасным. – Так это вы так, с двух-то рук, стрелять можете. А я и не пробовала даже. – Утром покажу. Это наука нехитрая, если голова соображает правильно. А сейчас – спать! Пока костер тепла нагнал – засыпай.