* * * Глава 1. Странная находка Осень в Висконсине не отличается особыми красками. Мерзко, промозгло, постоянный моросящий дождь и нескончаемый поток хмурых людей, недовольных своей жизнью, которым вопреки желаниям необходимо снова и снова ходить на работу. Аманда Чейз не была исключением, но за последние месяцы она научилась делать то единственное, о чем давно забыли все остальные: радоваться любому дню. А причина самая нерадужная — аортальная недостаточность, порок сердца. И пускай это далеко не смертельный диагноз, многие люди живут с ним до старости, но приятного все равно мало, особенно когда в самый неожиданный момент тебя настигают головные боли и обмороки. И что более мерзко, нет возможности контролировать эту патологию. Следовать указаниям врача, отказаться от алкоголя и никотина, соблюдать правильное питание — все это просто прекрасно, но больше похоже на извращение, так как приложенные усилия еще далеко не гарантия долгой и счастливой жизни. Врачи поставили диагноз еще в детстве — врожденный, но протекающий бессимптомно и на удивление спокойно. Беспокоиться не о чем, сказали они. Хотя, вероятно, это была лишь отговорка, чтобы не нянчиться с никому ненужным балластом. Медицинская карточка говорила громче любых слов — что можно ожидать от ребенка, если его матерью была алкоголичка, а отец наркоман? Да, жизнь у нее сложилась не самым лучшим образом. Отец умер от передозировки, когда ей было не больше пяти. Мать недолго горевала и быстро нашла нового хахаля, однако тот сразу обозначил границы, едва появился на пороге прокуренного дома: либо он, либо ребенок. Чувства оказались сильнее материнского инстинкта, и Аманда отправилась прямиком в сиротский временный приют при монастыре на окраине родного городка. Правда провела там не особо много времени. Хахаль быстро исчез с горизонтов, и мать решила вернуть ребенка. Глупые законы, будь они неладны. Казалось бы, от такого предательства человек должен сломаться, но нет. Хоть девушка и не пошла по стопам родителей, из-за уличных компаний несколько раз оказывалась по уши в неприятностях. В основном, конечно, легкие правонарушения: порча общественного имущества и хулиганство, но один раз попалась и на воровстве. Последнее заставило пересмотреть приоритеты. Пора закругляться. Окончить жизнь в камере рядом с убийцами и насильниками не входило в ее планы. Аманда отличалась достойным похвалы терпением и настойчивостью. Повинуясь эмоциональному порыву, после окончания средней школы поступила в университет, а получив степень по естественным наукам, пошла по программе обучения на подготовительных медицинских курсах в Висконсине. Почему выбор пал именно на эту профессию? Кто знает. Наверное, детство, проведенное в табачном дыме и парах спиртного, сыграло немаловажную роль. А сколько раз приходить откачивать упитую в хлам мамашу? Не сосчитать. И вот она навсегда уехала из родного города, попрощавшись с неприятными воспоминаниями. Правда, с учетом того, что за душой не было ни гроша, пришлось туго. Очень туго. Конечно же, была необходима работа. Любая. Даже самая грязная, чтобы прокормить себя и оплачивать комнатушку в убогом общежитии. С горем пополам и перебиваясь с одного места на другое, Аманда едва умудрялась совмещать учебу и многочисленные подработки, но даже отмывая унитазы в общественных сортирах, чувствовала себя счастливее, чем дома. Учеба давалась с трудом. Не по тому, что девушка была глупа или ленива, а из-за нехватки времени и сил. Образование в Америке, да еще и на такую профессию было делом недешевым, но все же она смогла сдать тесты на поступление и выбить стипендию. Очень помогла временная подработка в органах здравоохранения. Хоть на научные общества и многочисленные кружки Аманда откровенно забивала по все той же занятости, научными руководителями она была замечена и получила положительные рекомендации, несмотря на то, что сдала финальные экзамены лишь с третьей попытки. Как бы то ни было, диплом получен. Хорошо, что Висконсин представлял собой этакую черную дыру. Обучайся в том же Нью-Йорке, работы по профилю ей было бы не видать еще лет десять, а вот в местной больнице небольшого городка место нашлось. Нет, Аманда не стала дантистом, педиатром или анестезиологом. О, нет. Патологоанатомом. До недавнего времени девушка, конечно, работала под началом высших инстанций эдаким помощником, занимаясь в основном бумажной работой, но своего все же добилась. Столько лет и сил было потрачено не впустую. Аманда начала занималась тем, что ей действительно нравилось. Да. Это направление казалось ей наиболее приемлемым и что более удивительно, с мертвыми общий язык находился куда лучше, чем с живыми. С общением особо не складывалось, хотя никто бы из знакомых не назвал ее замкнутой или необщительной. Однако лично для себя Аманда предпочитала уединение, зарывшись в книгах и заперевшись в съемной квартирке на четвертом этаже. В целом девушку вполне устраивала ее жизнь. Добиться того, чего добилась она, удавалось далеко не каждому. Пускай Аманда не могла позволить себе частых путешествий или даже поездок за город, но спокойствие и размеренность будней дарили стабильность. Мамаша, видимо, в часы просыхания, неоднократно пыталась наладить связи с дочерью, но для себя девушка твердо решила — лучше одна, чем с такой семьей. Ее она навсегда оставила в прошлом. К тому же Аманда и не была одна. Обширные знакомства, лучший друг Томас, ее верный спутник еще со времен краткосрочного пребывания в приюте, и уже достаточно длительные отношения с молодым человеком, с которым она познакомилась в университете. Если подумать, разве нужно что-то еще? Оказалось, не хватило здоровья. И полгода назад врожденная патология дала о себе знать. Тогда-то и начались первые обмороки. Врачи сделали кучу анализов, прописали рецепты, требовали соблюдать диеты и отказаться от половины того, к чему Аманда так привыкла, но решительно настаивали — хирургическое вмешательство не требуется и может быть даже опасным. Но это были врачи из соседних клиник. К своим коллегам девушка не решалась обратиться, опасаясь, что это лишь усугубит ее положение на работе. Она ведь только-только смогла показать на что способна. Так что для Аманды наступил новый этап — она проживала каждый следующий день как последний и по вечерам радовалась тому, что вообще еще жива. Тогда же начали ухудшаться отношения с молодым человеком. Мэйсон, так его звали, был хорошим парнем, и, наверное, в самом деле, любил Аманду. Только вот ответить тому взаимностью она не могла, хотя, несомненно, больше чем теплые чувства и привязанность за почти четыре года отношений имелись. Мэйсон уже неоднократно поднимал тему об их совместном будущем, но теперь для девушки оно было закрыто. Что она могла предложить? Туманные планы, возможно несбыточные мечты и уж точно разговор не заходил о детях. Передать ребенку тоже наследство, которое ей оставили никчемные родители? Нет, спасибо. А вероятность такого варианта, к сожалению, слишком велика. Бедняга Мэйсон не понимал в чем дело и откуда взялся внезапный холод со стороны любимой, так как Аманда никого не посвящала в свою проблему. Только одного человека — Томаса. Все эти годы он заменял ей подруг и родительскую поддержку одновременно. Можно сказать, что за столько лет они давно считали себя братом и сестрой, настолько теплой была эта взаимная привязанность. Ни о чем большем и речи не шло. На смех и недоверие всем, ведь современное общество категорически не верило в дружбу разных полов. Однако это была она. Тем более что Томас уже пару лет как был женат на милой, приветливой и просто замечательной во всех смыслах девушке по имени Меган. И вот Аманде почти двадцать семь. За плечами нелегкое детство и неимоверные усилия, чтобы поставить себя на ноги, а сейчас она вдруг поняла, что даже не представляет и не видит своего будущего, но при этом радуется обычным человеческим радостям и даже пасмурному утру, направляясь на работу. Именно с этого будничного утра, собственно, и начинается ее особенная история. День, когда судьба Аманды Чейз решила подарить ей возможность поверить в невозможное и навсегда изменить свое мировоззрение, даря новый непредвиденный сюжет. Тот день не отличался ничем особенным: те же светофоры; те же машины, проносящиеся мимо с недовольным гудением; те же недовольные и толкающиеся люди в метро; тот же ветер, пробирающий до костей и заставляющий кутаться еще сильнее в пальто. Та же работа с привычным просмотром и написанием заключений. Обед в кафетерии с коллегами по больнице, пара сделанных звонков Мэйсону и Томасу и давно родные для Аманды посиневшие и никуда уже не торопящиеся пациенты на столах. Теперь, после того как старший специалист ушел в бессрочный отпуск по состоянию здоровья, она заняла его место. Собственно, именно поэтому-то девушка старалась и не афишировать свою болезнь. И Мэйсон и Томас предложили ей встретиться вечером. Аманда выбрала последнего. Она уже давно понимала, что в ближайшие дни ей придется разбить сердце бедного Мэйсона, так как чем больше проходило дней от их редких встреч, тем четче она осознавала, что не любила его. Уже или никогда не ясно, но эгоистичная часть сознания тянула и никак не могла решиться сделать финальный шаг. Кстати, вот и один из поводов встретиться с другом. Чтобы обсудить щекотливую тему. Они договорились встретиться в расположенном в подвале жилого здания кафе недалеко от дома Аманды. Благо, что Томас с молодой супругой жили всего в паре кварталов оттуда. Девушка привычно попросила себе тирамису и чай с молоком, так как от кофе пришлось отказаться. Томас в своих желаниях не сдерживался. Голодный после рабочего дня в офисе, он заказал большую порцию жареной картошки с прожаренным на мангале бифштексом, кружку пива и заправленную сдобным майонезом большую плошку салата. Аманда только мысленно вздохнула. Кто-то другой, наверное, не стал бы так очевидно дразнить друга, тем более зная о его проблемах, но только не Томас. Это была своя особая степень дружбы. Со стороны они смотрелись, конечно, немного нелепо. Стройная красивая девушка с темными волосами, концы которых переливались светлыми язычками пламени, в вязанном темно-синем свитере-платье, купленном на распродаже и пухлый неуклюже забавный парень с коротким ежиком волос и в обтягивающей его брюшко рубашке в полоску. Да, Томас не отличался утонченной внешностью, но это нисколько не уменьшало того факта, что он был замечательным человеком. Его характер полностью компенсировал неприглядную внешность, так что Аманда уважала Меган хотя бы за то, что та смогла разглядеть эту внутреннюю красоту ее друга. Зато вот самой Аманде перепала щедрая порция привлекательности. Наверное, многое было унаследовано от матери, которая в свое время слыла очень красивой женщиной до того как наркотики и алкоголь сделали свое дело. Помимо шикарных волос, доходящих почти до пояса, девушка гордилась и женственными формами. Несмотря на болезнь и запрет на физические нагрузки, она все еще держала себя в тонусе. Видимо, диета, исключающая жирное, острое и соленое приносила хоть какую-то пользу. А еще у девушки были кукольно большие ярко-голубые глаза за длинными ресницами. Еще одна маленькая гордость. А вот нос и тонкие губы Аманда считала главными недостатками, хотя другие находили ее черты лица крайне выразительными. Нашелся даже один романтик — начинающий художник, желавший написать ее портрет. Аманда тогда отказалась, но комплимент приняла к сведению. Томас и Аманда славно посидели, поговорив о наболевшем. Томас жаловался на идиота начальника, заставляющего его работать сверхурочно, мотивируя лишением премии, девушка же рассказала последние сплетни коллег из больницы и спросила совета насчет отношений с Мэйсоном. Друг предложил помощь: мол, поговорить с ним, подготовить почву, при условии, что Аманда приняла окончательное решение. Девушка отказалась. Не хотелось играть в испорченный телефон. Они просидели за разговорами пару часов, пока Томасу не позвонила жена. Стало понятно, что на сегодня встреча закончена. Оплатив по счетам, они подобрали со спинок стульев пальто, и вышли на улицу. На лестнице, ведущей из подвала, на Аманду налетел какой-то худощавый светловолосый паренек в круглых очках, неуклюже выбив из ее рук сумку и чудом не уронив следом саму девушку. Незакрытая сумка улетела вниз, раскидывая по ступенькам книги, тетради, телефон, кошелек и маленькую круглую расческу. Паренек суетливо упал на колени и принялся все подбирать, не забывая беспрестанно тараторить, рассыпаясь в извинениях. Аманда еще не успела наклониться, когда тот уже запихнул все вещи обратно, сунул сумку девушке, и в последний раз извинившись, скрылся за дверью. Девушка растерянно переглянулась с Томасом. — Странный какой, — усмехнулась она. — Карманники все не дружат с головой, — пожал плечами друг. — Смотри, как бы ни стырил кошелек. Чейз нащупала в сумке тряпичный прямоугольник. — На месте. — Тогда пошли. Меган просила еще зайти в магазин. — Второй ужин? — снова усмехнулась Аманда. — Кто же виноват, что мой организм требует постоянную подачу витаминов! Оспаривать его девушка уже не стала и, распрощавшись, они разошлись в разные стороны. Маленькая квартирка встретила Чейз теплом и приятным запахом свежести, пущенным через порог. Разулась, скинула сумку у изголовья кровати и вполне довольная вечером упала на постель, не утруждая себя попытками переодеться. Тишина и покой. Блаженство. Хотя на самом деле девушке порой было в тягость жить одной. Она даже просила у хозяйки квартиры разрешения оставить котенка, которого подобрала на улице меньше года назад, но та категорично отказала. Никаких животных. Неизменное правило. А ведь было бы так славно, если бы вечерами после долгого дня тебя кто-то встречал, а вечером прижимался во сне… Но делать нечего, пришлось отдать котенка Томасу и Меган, где малыш и нашел свое пристанище. Правда теперь это был уже не крошечный клубок милости, а огромное толстое перекатывающееся чудовище с самым сварливым на свете характером. Долго побыть в тишине Аманде не удалось, в недрах сумки зазвонил телефон. Девушка недовольно потянулась за ним, по одной мелодии определяя, что звонит Мэйсон. Как бы ни так. Телефон оказался спрятан слишком надежно, пришлось вытряхивать все содержимое на постель и только тогда уже удалось, наконец, нажать на кнопку вызова. — Да, привет… — Привет, солнышко, — донеслось с того конца провода. — Чем занимаешься? — Только из ванной вылезла, — соврала та. Она не очень хотела, чтобы Мэйсон узнал, что она променяла встречу с ним на Томаса. — Жаль, что меня не было… Только представь: пена, запах ароматического масла и мы… Девушка невольно поморщилась. Они уже достаточно давно не были друг с другом в том плане, о котором было так незатейливо подмечено. Более того, у Аманды пару недель назад по непонятным причинам включилось ужасное отторжение к самым обычным прикасаниям парня, даже к легкому поцелую. Раньше такого не было. Собственно, именно это и стало толчком к осознанию, что кажется, пора завязывать. А все эти “солнышко” и “любимая” вызывали вместо улыбки лишь рвотный рефлекс. И от того было еще противней за себя, так как Мэйсон все же был отличным парнем. — Не в этот раз. Я брила ноги и подмышки. Не самое приятное зрелище, поверь, — вывернула с романтической тропинки Аманда, держа плечом трубку и запихивая обратно в сумку вещи. — Как будто я никогда не присутствовал при этом, — усмехнулся парень в трубку. — Может мне приехать? Могу захватить чего-нибудь перекусить. Как насчет тайской еды, ммм? Твоей любимой. Предложение выглядело заманчивым, но не настолько, чтобы податься искушению. Тем более что Аманда некоторое время назад исключила данное блюдо из своего рациона по понятной причине. О чем тот, разумеется, еще не знает. — Не знаю. Думаю… — девушка удивленно замерла на полуслове. В ее руки попала темно-бордовая толстая тетрадь. Даже не тетрадь. Это вероятно было книгой, но не очень толстой. По центру черные, расплывающиеся в контурах буквы: “Чернильный дневник”. Откуда эта вещица взялась? Это точно не ее. На том конце провода напомнили о себе и Аманда невольно вздрогнула. — Слушай, я устала, а завтра рано вставать. Давай в другой раз, хорошо? — Ладно… — Мэйсон явно погрустнел от очередного отказа. В последний месяц их становилось слишком много. — Тогда доброй ночи. Завтра позвоню. — Да, хорошо. Аманда отключилась и внимательно осмотрела находку. “Дневник” оказался странным. Желтые, словно потрепанные временем и пылью листы оказались совершенно чистыми. Кроме нумерации. Хотя нет. Чистыми, да не совсем… в самом начале красивым каллиграфическим почерком была заполнена лишь первая страница…