— Поместье… — вскинула бровь Аманда. — И… почему ты не там? — Потому что его у меня больше нет, — пожал плечами Адриан, забирая у нее из рук недоеденный ананас и отправляя его в рот. — То было сложное время. Голодное, темное. Отец не справился: сначала постепенно распродавал имущество, чтобы расплатиться с долгами, а, не выдержав, напился как-то раз и устроил целое представление. Да не перед кем-то там, а приближенными к короне персонами. Последствия предсказуемы: его лишили титула, земли и почестей. Только не спрашивай, что именно он устроил. Ничего достойного, но и я как наследник попал под горячую руку. В общем, вернулся я на пустое место, которое когда-то было мне домом, и стал при этом никем. Девушка новыми глазами посмотрела на собеседника. — Надо же… И у тебя тоже с родителями вышел косяк, — вздохнула она. — И где он сейчас? Твой отец? — Не имею ни малейшего представления. Одним днем я ушел и больше мы не общались. Даже не знаю, жив ли он еще. Не могу простить его за слабость как бы ни старался. — Простить предательство тяжело, — кивнула девушка понимающе. Ей ли это не знать? — Особенно от близких. И вполне понятно, почему ты послал всех и укрылся в хижине. Я бы тоже спряталась и озверела на весь мир. Адриан долго рассматривал ее. — А что насчет тебя? То, что ты говорила о семье… — Правда, в общем и в целом, — закусив губу, ответила та. — Отец… как у вас тут такие личности называются?… обдолбался опиумом и помер, а мамаша — алкоголичка до мозга костей, которой дочь была вообще не нужна. Все просто. Конец истории. Финита… — всколыхнув старые обиды, внутри все сжалось. Аманда тряхнула головой, заправляя за ухо упавшие на лицо пряди. — Но ничего, выплыла. Главное упорство и живучесть. Мы с тобой тому лишнее подтверждение. Адриан неосознанно потянулся к ней и пальцем провел по дорожке из маленьких сережек-гвоздиков на открывшемся ухе девушки. Всего их было пять: четыре в ряд и один на хряще. Результаты бурного пубертатного периода. Хорошо, что ограничилось только ими, а не проколотым языком и сосками. Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Наоборот, ей было приятно его легкое касание… И он сам. Особенно теперь, открывшись с совсем другой стороны и став словно… таким, что можно и забыть на время о его предательстве. Или даже окончательно забыть. Сейчас ведь он ей помогает, верно? Молчание затягивалось, а между ними едва только воздух не электризовался. Понять, что последует следом, не составляло большого труда. Милые беседы, тесный диван… Только вот Аманда чувствовала, что это неправильно. Там, в той реальности она никак не могла определиться с чувствами к Мэйсону, а тут вся покрывалась мурашками от одного взгляда. Это неуважение к обоим мужчинам и просто… нечестно, в конце концов. Аманда никогда не была той, кто мог дурачить двоих разом, да еще и получать от этого удовольствие. И не будем забывать, что все еще остается значительная вероятность того, что происходящее лишь игра ее воспаленной фантазии. А раз так, то зачем раззадоривать ее еще больше? — Ладно, — выпрямилась она с наигранной улыбкой, разрывая между ними дистанцию. — Яблочко хочешь? Она потянулась к блюду, взяла первый попавшийся фрукт, кажется, грушу и уже развернулась, чтобы обходительно протянуть ее Адриану, но тот оказался проворней. Аманда оказалась прижатой к нему, а его губы уже нашли ее. Слабая оборона пала почти мгновенно, а любые посторонние мысли “о нельзя и неправильно” стайкой бабочек упорхнули из девчачьей головы. Так и сжимая в руке грушу, она притянула его за расстегнутый жилет еще ближе к себе. Адриан в ответ держал ее за шею, путаясь пальцами в волосах. Поцелуй разгорался, как горит облитая керосином бумага. У Аманды непременно бы подкосились ноги, если бы она не сидела. Сердце бешено билось, а дыхание участилось как во время марафонского забега. Рука Адриана в какой-то момент порхнула с шеи по ее плечу и вниз по руке, но там и замедлилось, касаясь сжатого кулака, так и держащего лацкан жилета. Видно, что это стоило ему усилий, но он первый отстранился, прерывая поцелуй. Мысленно Аманда могла его только поблагодарить, потому что сама точно не смогла бы. Какое-то нереальное… наваждение. Она еще никогда не испытывала подобного при всего лишь поцелуе. Да, бывало и приятно, и сердце екало, но так чтобы забыть: где ты, с кем и как вообще дышать… — Ого, — выдохнула Аманда. — Круто. Нет, правда. Если ты так целуешься, то что же тогда можно ожидать в посте… — она осеклась, запоздало поняв, что слова были произнесены вслух. Только вот же удивление, о стыде и речи не шло. Вопрос был самым, что ни на есть искренним. — Любопытно узнать? — с довольной улыбкой поинтересовался Адриан, светя обезоруживающими ямочками. “Любопытно до ужаса”, хотелось ответить, но лучше благоразумно уйти с опасной тропинки. — На уже свое яблоко, — девушка сунула ему несчастную грушу со следами ногтей. — А я пошла, пока чего не натворила… На ватных ногах она дошла до двери, пока вдогонку ей не донеся мужской голос: — Встретимся на ужине. Ага, на ужине… До ужина как раз было время, чтобы прийти в себя и переварить поцелуй. А переварить его было нужно… потому что Аманда хотела еще. Понимала, что будет не совсем нормально, если она заявится на пороге спальни Адриана с подобным требованием, но это не умаливало того факта, что она, собственно, была очень даже готова это сделать. И все же, девушка придержала коней и заставила себя успокоиться. Стоп, Аманда, стоп… Как же просто увлечься, оказывается: страсть, тайна, одиночество… и красивое мужское тело. Неважно, умная женщина или нет, она все равно рано или поздно поведется на эту схему. Вот и повелась. Дура. Как бы то ни было, к вечеру девушка сумела встряхнуться. Тем более что был повод: из ее комнаты исчезли вещи, в которых она переместилась сюда. Наверное, служанка нашла, когда застилала постель. Вот же ты молодец, Аманда! Догадалась спрятать платье под подушкой, но с утра она так торопилась, что особого значения этому не предала. Просто не привыкла, чтобы за ней прибирались. На ужин Аманда вышла в легком волнении. Однако барон Колфинд был все в таком же добром расположении духа и поприветствовал ее с улыбкой. Да и Адриан многозначительно смерил ее взглядом, но, слава богу, ничего не стал говорить. А губы девушки снова вспыхнули от одного воспоминания о поцелуе. С ума сойти. Бывает же такое. Роберт извинился за утренние пересуды, от чистого сердца надеясь, что не слишком загрузил гостей тоскливыми и не имеющими место быть разговорами. Девушка какое-то время с опаской присматривалась к хозяину дома, но никаких перемен в нем не замечала, что немного успокоило. Может служанка не стала доносить о находке и просто выкинула чудаковатые вещи? Мало ли что могут одевать люди в этом мире, верно? Вечер прошел мирно и спокойно, а после все разбрелись по спальням. Адриан, непонятно только радоваться или нет, просто пожелал ей доброй ночи и закрыл за собой дверь. Что на уме у этого человека? Зачем ему нужен был поцелуй? Проверить себя или ее? А дальше что? Ну что за человек! Уснуть оказалось непросто. Аманда больше часа провалялась на мягкой постели, но сон не шел. И дело уже было не только в Адриане. Она размышляла об алхимиках, короле Эмбере представляя его эдаким высоким темноволосым коршуном с глазами-сверлами, об Эридане в целом, о семье Адриана и том, что он рассказал о них… Слишком много крутилось мыслей, а основная, особенно болезненная, яростно стучала дятлом: она ведь не переживет, если все это… все дни, что ей довелось тут побывать, окажутся вызванными болезнью галлюцинациями. Утро наступило неожиданно и по счастью в Борее. Интересно, почему Томас ее не будит? Неужели поверил в ее рассказы? Неважно, нужно пользоваться моментом, а заодно узнать у своего компаньона, когда они отправляются на запад. Все это просто замечательно: чаепитие, аристократы, мягкая перина, но ей нужны ответы на вопросы, а время поджимает… Дело усугубилось, когда пришедшая с утра в комнату служанка сообщила, что барон Колфинд хочет переговорить с ней. С ней одной и с утра пораньше. Аманда быстро оделась и спустилась вниз. Кабинет, где ее ждали, находился недалеко от зала отдыха, это она запомнила благодаря вчерашней экскурсии. Роберт сидел за резным деревянным столом и что-то читал. Двери открыты, так что Аманда легонько постучала по косяку, привлекая к себе внимание. — А, это вы, милое создание, — расплылся в улыбки тот. — Адр’иан отъехал по делам и я р’ешил немного занять вашего вр’емени. Надеюсь, это не пр’облема? — Отъехал? — удивленно вздрогнула та. — Да, я попр’осил уладить его кое-какие мои дела. Не думаю, что это займет много вр’емени. Вы ведь не будете пр’отив составить стар’ику компанию? — Разумеется, нет, — растеряно ответила девушка. — Р’ад это слышать, — кивнул барон. — Что же вы стоите на пор’оге? Пр’оходите, пр’оходите. Не бойтесь. — Я и не боюсь. Аманда прошлась по кабинету, уставленному вдоль и поперек книжными шкафами. Не тронутым была лишь одна стена с полукруглым высоким окном и широким подоконником. Да, библиотека впечатляла. Как и много чего еще. Например, медвежья шкура на полу. Девушка постаралась подойти к стоящему возле стола креслу с высокой спинкой, не задев несчастное животное. Она никогда не изъявляла желание становиться членом Гринписа, но животных ей было жаль. Больше чем людей порой. Барон улыбался ей все так же приветливо, но Аманда чувствовала молчаливую угрозу, исходившую сейчас от него. — Вы вчер’а р’ассказывали о своей семье, и с моей стор’оны было кр’айне невежливо не поинтер’есоваться, откуда именно вы пр’ибыли? Девушка оцепенела. — Разве это так важно и не может подождать? Скажем, до обеда? — А почему не сейчас? Р’аз уж мы с вами сидим тут и так чудесно беседуем? Так откуда же? Девушка молчала, потому что признаться не знала ни одного названия города или деревни кроме Борея. Но он тут явно не подходил. Да и врать все равно бесполезно. И так понятно, что барон затеял этот разговор не просто так. — Молчите? — вздохнул тот. — Очень жаль, потому что, пр’изнаться, мне было кр’айне пр’иятно познакомиться с вами. Однако в свете последних событий… — на этих словах барон достал что-то из ящика стола и положил перед девушкой. Аманда почувствовала, как побежал мороз по позвоночнику. Перед ней лежало ее аккуратно сложенное черное платье с блестками. Служанка — гадина. Все-таки сдала ее. И как теперь оправдываться? — И что это должно значить? — покачала головой она, играя в невинную овечку. — А то, что эта удивительная вещь пр’инадлежит вам, — барон Колфинд поиграл кончиками пальцев. — Необычный наряд, вам не кажется? Весьма экстр’авагантный. Пр’облема в том, что моим др’узьям уже доводилось сталкиваться с подобным… — на этих словах стена, которая раньше казалась частью книжного шкафа отошла в сторону, открывая потайную комнату из которой вышло три человека: один мужчина в красном необычном наряде, состоящим из длинной туники и брюк: другие в черных рясах, пошитых из грубой ткани, на поясах металлические дубины с углообразными штыками. Кресты на шее. Ясно, церковная братия. Барон оглянулся на них. — Я знал, что мой племянник ввязался в очер’едные незаконные дела, но то, что он якшается с потенциальными ер’етиками, пр’изнаться, пр’ивело меня в настоящую яр’ость… “Яр’ость”… так и хотелось передразнить его, хоть ситуация и не располагала. Аманда продолжала сидеть на месте, потому что была уверена — ноги онемели настолько, что не будут ее слушаться. Вместо этого она смотрела на вышедших мужчин желая прожечь в них дыру, так как понимала: любые оправдания бесполезны, когда имеешь дело с фанатиками. А это, определенно, были они. Позади послышался шум, девушка резко обернулась от всей души надеясь, что это Адриан. Сейчас она хотела его видеть так сильно как никогда раньше! Но нет, в дверях стояло еще двое мужчин: в таких же черных нарядах и с оружием на поясе. И вид у этих дубинок был… жутковатый. — Давайте сделаем так, милая, — голос барона заставил ее обернуться обратно к хозяину дома. — Мои др’узья сопр’оводят вас в одно место, чтобы там откр’овенно и без утайки вы имели возможность пообщаться с вер’ховным конклавом. Если вы невинны, то и бояться нечего, вер’но? А р’ади вашей же р’епутации давайте сделаем все тихо, не пр’ивлекая шумихи. Что вы на это скажите? Ради ее репутации? Скорее, ради репутации дома Колфиндов. Вряд ли его чистое имя останется чистым, если кто-то увидит, как из дверей его резиденции вывозят потенциально опасного преступника. Аманда обреченно выдохнула… вот же засада, опять ее сдали. Глава 7. Огонь горит, гася другой огонь И какой у нее выбор? Аманда лихорадочно соображала. А выбор был, в общем-то, не густ. Сбежать? Не вариант. Сомнительно, что она сможет преодолеть хотя бы эту комнату. Даже если эти их металлические палицы, опасно покачивающиеся на бедре, могут просто покалечить, все равно будет больно. Уболтать суровые лица тоже не представляется возможным, тут на переговорах не вырулить. А значит не остается ничего, кроме как… Аманда поднялась со стула, поправила юбки и направилась к дверям, где стояли два фанатичных католика, мгновенно напрягшиеся и потянувшиеся к поясу. Но каково же было их изумление, когда девушка, не доходя до дверей, покорно вытянула руки. — Заковывать будете? — их растерянность стала тем единственным, что невольно подняло настроение. Заметив переглядки, Аманда обернулась к барону. — Что, нет? Как хотите, — она, пожав плечами, опустила руки. — Ну что, идем или будем и дальше терять время? Везите, куда хотели. Барон Колфинд ошеломленно вздернул бровь. — Вы меня пр’иятно удивляете, милая. Пр’аво. Вашему благор’азумию можно позавидовать, — он переглянулся с мужчиной в красной экипировке. Дальше для Аманды происходило все в полнейшем тумане. Вот ее под конвоем вывели через задние двери, но преждевременно самым бесцеремонным образом оголили ей плечо и даже, кажется, остались недовольны увиденным. Что они хотели обнаружить? А вот ее провожает сухим взглядом прихрамывающий барон, наблюдая с порога, как пленницу усадили в карету с занавешенным оконцем, на которой за вожжами сидело еще два человека. Сопровождающие уселись так, что девушка оказалась окружена со всех сторон и жалась посередине. Бледные лица и сверлящие брезгливостью глаза не добавляли спокойствия. Мнение этих людей на ее счет не вызывало сомнений: виновна по всем пунктам и даже в том, к чему в принципе не могла быть причастна. Логика религиозных фанатиков существовала среди железных нерушимых границ и не имела понятия о том, что бывают и оборотные стороны медалей: умудрилась оказаться под сомнением — виновна, а если ко всему прочему и в самом деле согрешила — рано или поздно снова поддашься тьме, а это недопустимо, так что наказание неминуемо. Вот и все правила. Спасибо, хоть не заковали. Так оставалась крошечная иллюзия, что ее положение не столь печально как думалось. Только вот Аманда понимала, что влипла по самые уши. Как выбираться из передряги непонятно. Одна она сразу с пятью, не считая двух на вожжах, точно не справится. Единственный шанс мог прийти только извне, но сколько бы Аманда не молила мысленно, Томас ее не слышал. Конечно, нет. Столько не будил, а сейчас вдруг решил, что пора! Но ведь рано или поздно она все равно проснется, правда? Нужно только подождать. Интересно, а если она умрет в этом мире, что станет с ней в реальности? Почему-то этот вопрос впервые посетил ее голову… Мужчина в красном, сидящий напротив с безэмоциональным лицом, рассматривал пленницу. — Нервничаете? Вам есть чего опасаться? — прищурился он словно волк, увидавший жертву. Да и сам походил на зверя. Лицо квадратное. Волос жесткий как проволока. Голос мягкий, глубокий и звенящий. Явно когда-то сломанный нос и крепкие неровно растущие белые зубы.