— Не надейтесь соврать Первому, — оскалился пятнистый, демонстрируя внушительные клыки. — Он все равно поймет. И если вы лазутчики Города… Он усмехнулся и провел черным когтем по шее. — Да о чем ты говоришь? — возмутился Армон, но пятнистый уже повернулся спиной, махнул хвостами и ушел. Оборотень встревоженно обернулся к Ланте, но та смирно сидела на лавке. Обход помещения тоже результатов не дал — голые стены из светлого камня, лестница вниз, по которой они поднялись, и окошко под потолком. Вот и все. Армон закинул голову, пытаясь сообразить, удастся ли допрыгнуть до отверстия, хотя и не знал, для чего ему это. Просто по привычке проверял все пути отступления. — Армон, — тихо позвала за его спиной девушка, и оборотень удивился. Кажется, за все время Ланта не произнесла ни слова. Он обернулся, мигнул и застыл. Посреди круглой комнаты стояло… нечто. Тщедушная фигурка, облаченная в темный балахон с капюшоном. Но странность заключалась в том, что Армон не услышал его шагов. Ни звука. Хотя слух рихиоров способен распознать малейший шорох. Может, существо появилось прямо в комнате? Но тогда он услышал бы хлопок открывающегося портала. Оборотень шагнул ближе, пытаясь хоть что-то рассмотреть в провале капюшона. Но там словно и лица не было, лишь что-то серое и смазанное. Бесформенное. Ткань висела на маленьком тельце, словно скрывала фигуру худенького ребенка. И это тот самый грозный Первый? Да над ними просто издеваются… «Вы действительно пришли не из Города… Удивительно…» — голос раздался в его голове, и Армон зарычал, прижав к вискам ладони и затравленно оглянувшись. Этот голос был бестелесным, он мог с одинаковым успехом принадлежать и ребенку, и старику. — Кто ты? — прохрипел Армон. — Кто все вы? Где мы находимся? «Как много вопросов для незваного гостя», — голос вновь возник в мыслях Армона. Это было отвратительно, словно ему под кожу забрался жук и ползал там, изучая внутренности. Хотелось вскрыть себе череп ножом, чтобы избавиться от «жука», вытащить его изнутри, сбежать. Ощущение чужого присутствия в собственной голове, мыслях, воспоминаниях было ужасным, и Армон заскрипел зубами, сдерживая обращение. «Как занятно… Рихиор без стаи. Оборванные связи рода… Ты все еще жив, оборотень? И даже в человеческом виде… Занятно…» — Прекрати рыться в моей голове! — заорал Армон. Шерсть уже вылезла клоками на его теле, клыки удлинились, как и когти. Тело обращалось, пытаясь трансформацией вытолкнуть чужое сознание. «Не сопротивляйся. Будет лишь хуже. Позволь мне увидеть все, что мне нужно знать…» Голос изменился. Он стал тише, он убаюкивал, он уговаривал. И перед глазами Армона вновь встали золото и серебро родного леса, огромные кроны деревьев, заслоняющие облака… Смеющиеся лица… Он зарычал, завыл, и сразу все исчезло. Давление на его разум прекратилось, существо покинуло его сознание. И Армон обнаружил себя стоящим на коленях посреди этой комнаты. Его тело частично изменилось и увеличилось, и штаны треснули, повиснув лоскутами. — Гадство, — пробормотал Армон. — Последние же… Он поднялся, стараясь не шататься. «Вы можете остаться, путники. Вы не лазутчики». — Я с самого начала это говорил, — буркнул Армон. Капюшон повернулся в сторону Ланты, но девушка выглядела по-прежнему безмятежной и даже слегка улыбалась. Еще мгновение постояв, Первый качнулся и… исчез. Армон с трудом удержался от ругательства. Нет, все-таки он слишком многое перенял у Лекса. И жаль, что в основном — плохое. Пятнистый Ромт появился почти сразу, словно ждал где-то на лестнице, окинул обоих неприязненным взглядом золотых глаз. — Значит, Первый оставил вам жизнь… Что ж. Следуйте за мной. — Куда? — не понял Армон. Два хвоста пятнистого раздраженно ударили по бокам. — Если Первый сохранил ваши шкуры, это не значит, что вас здесь бесплатно будут кормить и содержать. Покажу, чем вы будете заниматься. — Слушай, кажется, мы друг друга не поняли, — Армон миролюбиво поднял ладонь. — Мы не собираемся здесь оставаться. Нет, у вас тут, конечно, неплохо, но мы пытаемся отыскать друзей и вернуться в Кайер… — Забудь, — оборвал Ромт. — Вы не покинете Пристань. И тем более — Пустошь. — Да ты сдурел? — возмутился оборотень. Пятнистый повернул голову. В сумраке лестницы его глаза сияли мягким желтым светом. — Это невозможно, — спокойно сказал он и неторопливо пошел вниз. ГЛАВА 19 — Ты не можешь открыть портал? Отвечать не стал, как будто и так непонятно. Мог бы — открыл. Но как только я пытаюсь это сделать, землю прошивают фиолетовые зигзаги, похоже, местности не нравились несанкционированные колебания магии. Или ей не нравился лично я. — Куда мы пойдем? — Налево. — Почему туда? — Потому что. — Лекс! Ты можешь ответить нормально? — Я отвечаю. — Лекс! — Одри, милая, ты не могла бы заткнуться? Я пытаюсь думать, — обозлился я, рассматривая раскинувшуюся внизу равнину. Сейчас серых тварей видно не было, хоть это радовало. Девушка обиделась и замолчала. Вот и отлично. И молчала все время, пока мы лезли вниз, а потом топали до черной монолитной скалы, полностью перекрывающей дорогу в обозначенную сторону. Я развернулся и уставился в перепачканное лицо Одри. — Не могла сказать, что здесь скала? — возмутился я. — Кажется, кто-то, возомнивший себя умным, велел мне молчать, — фыркнула она. Я хмыкнул, развернулся и пошел в обратную сторону. Одри сопела за спиной, но надолго ее не хватило. — У тебя есть план? Или какие-то ориентиры? Где мы будем искать Армона? — Угу. У меня есть карта Пустоши с подробным описанием местной флоры, фауны и трактиров. — Правда? Я насмешливо покосился на ее обрадованную мордаху, и Одри вновь насупилась. — Откуда я знаю? Может, у чернокнижников и такие карты есть? Меня воспитывали жрицы Богини Равновесия, и про темных у нас каких только ужасов ни рассказывали. — Она нахмурилась. — Хотя светлых настоятельницы тоже не жаловали, но их хотя бы терпели, как необходимое зло. А вот чернокнижие… У нас даже присказка была: пусть тебе чернокнижник не приснится… — Зачем тебе Дориан, Одри? — перебил я. Девушка осеклась и замолчала. Я думал, что уже не ответит, но она упрямо вскинула голову: — Я уже говорила, что он мой друг. С детства. Он жил недалеко от дядюшки и играл со мной, когда я приезжала на выходные. Он часть моего прошлого, верный и настоящий друг! Что удивительного в том, что я хочу его спасти? Он исчез из моего дома, я чувствую себя… виноватой! И обязана во всем разобраться! — Сколько слов и эмоций, — пробормотал я, прищурившись. — Тебе не понять, — хмуро бросила она, — что означает дружить и быть верным человеку. У тебя друзей нет. — Верно. Мне не понять. Мы обошли скалу, и теперь перед нами располагался каменный уступ, усыпанный черными пиками, словно иглы дикобраза протыкающими пространство. Узкие и острые грани этих пик отражали свет белого солнца и казались глянцевыми. И этот странный и непривычный пейзаж заставлял меня почти задыхаться, пробуждая внутри непонятное мне волнение. — Лекс? Что с тобой? Одри дернула меня за рукав. Я не заметил, что остановился и уже какое-то время просто стою без движения, застыв на краю плоского камня. Порыв ветра гонял вдоль скал льдинки, и они звенели, ударяясь о гранит, так что все наполнялось нежными и тонкими переливами ледяной музыки. И мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этого. — Лекс? — Ничего, — буркнул я, пытаясь стряхнуть наваждение. — Просто… Просто это место мне знакомо. До мурашек, до судорог и мучительной боли. Просто моя память не хочет этого вспоминать. Но говорить этого я не стал. — Шевели ногами, Одри, а то замерзнешь, — буркнул я. Девушка плотнее завернулась в мой плащ, который все еще был на ней. — Не отставай. — Так это ты останавливаешься! — но я уже не слушал, устремившись вперед.