– А, Киф, здорово, – снял он трубку практически сразу. – Если чего важное – говори, если нет – извини, я здорово занят. – Ну у меня по газете вопрос, – ответил я. – Задумал я тут одну штуку в ней сделать… – Ну так и делай, – оборвал меня Валяев. – Ты главный, ты и делай. – Мне Макс велел докладывать, – не понял его я. – Если чего новое делать надумаю, ранее не согласованное. – Это Макс, – категорично заявил Валяев. – Ему все знать надо. Ладно, шут с тобой, что ты там задумал? – Комикс по мотивам игры. – Отличная идея, красавец, уважаю. Ты доволен? – Вполне. – Нет, с Валяевым положительно удобно иметь дело. – Я там художнику денег посулил немножко и три месяца халявной игры… – Ну и правильно, – одобрил Валяев. – Скинь Ди номер его договора сообщением, продлим, а по деньгам с бухгалтерией реши. А если и впрямь будет толковый комикс, так бери его в штат, этого художника. – Ну, я так ему и сказал. – Я гордился собой – все сделано верно. – Красапета! – с кавказским акцентом сказал Валяев. – Уф, какой мужчина! Все, бывай! И он повесил трубку. – Ну да. – Я положил телефон на стол. – Как всегда, все бегут, никому до меня дела нет. Я посидел еще немного, покопался в материалах, которые оставили мне ребята, и мне подумалось, что надо бы ввести еще рубрику «Творчество наших читателей», только назвать ее позабавней. Пишут сейчас все кому не лень, причем некоторые даже очень талантливо, так почему бы и нет? А ее ведущей поставлю Шелестову. Она, конечно, язва, каких свет не видывал, но человек при этом очень справедливый, зажимать никого не будет. Ну и приз какой-нибудь надо будет придумать, Ташу напряжем, у нее в этом направлении башка хорошо работает. Если честно, домой я не спешил. Я очень опасался, что Вика опять заведет эти душеспасительные беседы о том, кто я ей, кто она мне и что с нами будет дальше, но нет, я ошибся. Вика была весела духом, щедра душой, судя по тому ужину, который меня ждал, а потом еще и неутомима телом, так что вечер более чем задался. – Слушай, а я билеты в театр взяла, на следующую субботу, – сказала она мне после того, как я сходил перекурил. – В «Сатиру». Пойдем, а? – Тебе мало смешного в нашей жизни? – поинтересовался я лениво. – По мне, так что ни день – сплошная комедия положений, а то и просто театр абсурда. – Ну, я там не была никогда. – Вика положила мне голову на грудь. – Ну давай сходим? – Пойдем, почему нет? Хороший театр, – согласился я. – Что давать будут? – «Укрощение строптивой». – Вика с явным удовольствием произнесла звучное название. – Мм, постановка все еще в репертуаре? – удивился я. – Очень старая уже. – Так и пьеса не новая. – Вика поерзала, устраиваясь поудобнее. – Шекспир – он вечен. – Слушай, все хотел спросить: вот ты сегодня днем говорила, что у тебя все непросто. Ты что имела в виду-то? – Не сейчас. – Я почувствовал, как Вика напряглась. – Не сегодня, ладно? Я все тебе скажу, только потом. Я не стал настырничать, иногда подождать куда разумнее, чем гнать, как курьерский поезд. Ни в субботу, ни в воскресенье я в игру не входил – и не хотел, да и смысла особого не было. А что я там увижу? Максимум Брабудас, который мне как шел, так и ехал. Квесты на Архипелаге такие, что даже если ты это задание выполнишь, то потом еще не факт, что сдашь (надо будет Валяеву рассказать, пусть думают, что с этим делать), ну, может, деяние какое откроется, вроде «Пиратские столицы», так не факт, что я его закрою. Ну и так далее. А то и вовсе в море они сейчас. И что мне – сидеть на полуюте, плести веревки и гнусить со всеми: «В борт ударились бортом. Перебили всех потом». Ну уж нет, на фиг. Да еще и эта пигалица в своей шляпе… Капитан Ингленд, чтоб ее морские черти взяли! И вы знаете, отличные выходные в результате вышли. И даже те дела, которые мне всегда были не слишком приятны, вроде похода в магазин или в банк, как-то доставили удовольствие, просто на удивление. Финальным аккордом был визит моей мамы, с которой Вика, как выяснилось, очень сдружилась. Они два часа обсуждали всякую лабуду, и я понял, что она заезжает сюда уже не в первый раз. Вот тебе и на… – Ты со мной? – Глаза Вики расширились от удивления, когда я в понедельник встал вместе с ней. – Слушай, ты точно в порядке, ты не заболел? – Вика-ханум, услада моих очей и радость моего сердца, не все же тебе одной на службу ездить, – витиевато ответил я ей. – Иди чайник ставь, не дело опаздывать. Головоногим я ничего объяснять не стал, хотя их удивление тоже было велико, впрочем, они промолчали и не стали выказывать мне свое удивление. Точнее, промолчали все, кроме Шелестовой, которая, влетев в кабинет и увидев меня, завопила: – А-а-а! Неделя задалась, он прямо с понедельника явил нам свой божественный лик! – Дочь моя, – густым басом сказал ей я. – Бери Ташу и шествуй в мой кабинет, я там буду из тебя беса гнать и полезной работой занимать. – Из меня беса? – захохотала Шелестова. – Ну-ну. Это надо было давно начинать делать, теперь – без шансов. – Поглядим, – хмыкнул я. – Труд – он даже из макака веселого, парагвайского может человека сделать, вдруг и из тебя что выйдет? Надо отметить, что все-таки эта парочка оказалась очень башковитой. И та и другая прекрасно поняли, что я хочу видеть в новой рубрике, и накидали кучу идей, которые потом сами и пошли реализовывать. Инициатива завсегда инициативного имеет, таков суровый закон жизни. В районе часа дня я стал собираться – как ни печально, но надо было идти домой, надо было идти в игру. Третий день, однако. Если сегодня не предстану пред светлые очи капитана Дэйзи, то мне запросто могут приписать дезертирство, а вот это совсем уж лишнее – нравится мне капитан или нет, но без нее задание не выполнить, и это есть факт. В игре была благодать божия и полное умиротворение – небо синее, качка умеренная, плеск волны, приятный для уха… Стало быть, я в море, куда-то плывем. А вот куда – сейчас узнаем. Я прошелся по палубе, высматривая знакомых, и в результате увидел Калле, который сидел на бочке и точил саблю. – Калле, привет. – Я помахал ему рукой. – А, Красавчик, оклемался, – с сочувствием сказал мне корсар. – Эк тебя скрючило, а? Вот тебе и на, это что же меня так скрючило? – Качка-то была не сильная, а тебя прямо вот в жгуты размотало, – продолжил Калле. – Два дня в трюме пластом провалялся, шутка ли! Ага, стало быть, мое отсутствие под что-то да маскируется. Забавно, хотя, конечно, по уму придумано – реализм и все такое. – Ты даже на Брабудасе не сходил с корабля. – Калле с жалостью помотал своей кудлатой башкой. – А мы в «Веселые свинки», к красотке Черной Куши завалились, все знают, что именно у нее, у губастой, самые славные и сладкие девчонки в этой части Архипелага квартируют. Так мы там порезвились, что ты! – Завидую, – мрачно сказал я. – А мы сейчас вообще где? – Как где? – удивился Калле. – В Надветренных широтах, уж полдня, как тут торчим, клиента ждем. – Это как же так быстро мы сюда дошли? – удивился я. – Попутный ветер, хороший штурман и маленько удачи, – философски сказал Калле, снова начиная водить точильным камнем по клинку. – И вот мы здесь. А если Окорок явит нам свой милостивый лик, так еще и добыча к нам сама пожалует, что было бы совсем уж неплохо. – А этот, второй капитан, он нашелся? – спросил я. – Ля Морт? – Калле глянул на меня. – Само собой. Пришел на Брабудас, без дырок в корабле, как всегда элегантный и пахнущий чем-то эдаким. Вот что за мода пошла – мужики пахнуть стали, как бабы, а? Вот раньше… Я глянул за борт. Неподалеку от «Розы ветров» на волнах качалась баркентина, это был корабль капитана Ля Морта, я его узнал. Я обвел глазами океан вокруг. Солнце блистало в катящихся по нему волнах, там же плясали и поплавки – моряки от нечего делать решили заняться рыбалкой. – Елки-палки, – я перевел глаза на Калле, – это, стало быть, мы корабли с Запада ждем? – Ну да. – Калле встал и махнул наискось саблей. – Их, родимых. – Паруса! – раздался сверху голос марсового. – Вижу паруса! – Сколько их? – это была уже Дэйзи, она стояла на капитанском мостике. – Два корабля… Нет, три! Я секунду подумал и потихоньку двинулся наверх, к капитану. Надо же понять, что происходит. – Три – это, конечно, многовато. – Дэйзи обвела взглядом Харриса и Тревиса. – Но ведь это и не корсары, а всего лишь ленивые и ни на что не годные обитатели материка, им до нас, как селедке до кита. Пустим им кровь и заберем то, что нам нужно, ведь у нас есть на это право. – Интересно какое? – не удержался я. Мне было неприятно: с чего это мы в Раттермарке все ленивые и ни на что не годные? – Это право стали. – Дэйзи достала рапиру и махнула ей. – И право сильного. И вот еще что, Красавчик… При абордаже ты пойдешь туда, на палубу их флагмана, одним из первых, и горе тебе, если я этого не увижу, ты понял меня? – Понял, – пробурчал я. – Докажи мне, что ты не такой, как они. – Дэйзи сказала это чуть мягче. – Докажи мне, что ты не кусок медузы, – и заслужишь первую татуировку! «Вам предложено принять задание «В первых рядах». Условие – быть в первых рядах атакующих при абордаже вражеского судна и сразить не менее 3 противников. Награды: 1000 опыта; 500 золотых или 25 пиастров (на выбор); татуировка, подтверждающая ваш статус; + 10 единиц к репутации у фракции «Корсары капитана Дэйзи Ингленд»; вариативная награда (получение зависит от вашего поведения в бою). В случае если вы не проявите себя должным образом в предстоящем сражении, то можете потерять часть репутации у фракции и лишиться возможности получения ряда квестов. В случае если вы не станете участвовать в бою, вы будете изгнаны из команды капитана Дэйзи Ингленд, все квесты, связанные с Дэйзи, будут провалены. Принять?» – Я понял тебя, капитан, – сурово (как мне показалось) сказал ей я. – Я докажу, что не зря пью твой ром.