– Сделали теми, кому тебя спровадить в ад – раз плюнуть. Потому придержи язык и поосторожней. Понял, старина? – Вот и ладно, – согласился я. Честно говоря, я был доволен тем, что у Эроно такие верные слуги. Из всех валенградских шишек она одна – кремень и сила. В общем, я зашел в кабинет к живой легенде. Стены – панели темного дерева, вдоль них полированные доспехи. По сравнению с ними тощая морщинистая женщина за столом казалась крохотной. Узкое жесткое лицо, ввалившиеся щеки, седина полусотни лет над воротником из шелка и кружев. Единственный глаз, яркий и живой, смотрит прямо в меня, во второй глазнице – уродливый узел плоти. Шрамы как палые листья на лице – глубокие, мелкие. Драджи изуродовали ее. Княгиня улыбнулась мне. «Черные крылья» и железная печать не пугали ее. Мне было позволено искать диссидентов и приспешников где угодно, но даже «Черные крылья» склонялись перед княжеским титулом. – Ваша милость, я очень благодарен за аудиенцию, – глубоко поклонившись, сказал я. – Капитан Галхэрроу, не нужно заискивать. Мы оба служим народу. Не угодно ли присесть? Я сел в кресло с высокой спинкой напротив княгини. Ну и стол у нее! Колоссальная полированная глыба из цельного куска дерева. С портретов на стенах глядят княжеские предки. – Я ожидала вас, – сообщила княгиня. Она вынула из сумочки полотняный мешок и швырнула. Тяжело, сочно звякнув, он приземлился на столе подле меня. – Я не торгуюсь. Думаю, вы не пожалуетесь на мою скупость. Я пришел, чтобы спросить о ее «талантах», совращенных Глубинными королями. Я ожидал отрицания, гнева, проклятий. Вашу мать, но взятка? – Я, конечно, серебро люблю, – заметил я. – Но, ваша милость, что вы пытаетесь купить? – Галхэрроу, у вас мне покупать нечего. Ох, как она покачала на языке мое имя. Будто пробовала на вкус. В ее глазах мелькнул смех. – Это плата за ваши услуги моей кузине. – Вашей кузине? – Троюродной, если точнее. Леди Танза. Она сообщила, что вы благополучно вернули ее домой. Я и не думал, что Эзабет – родственница Эроно, пусть и отдаленная. Забавно, но мои родители никогда не рассказывали про это. Может, они хотели посмотреть, как мы поладим, не подмешивая в отношения политику? – Ваша милость, где она сейчас? – У ее брата, графа Дантри, есть небольшое имение в городе. Я подумала, вы ищете компенсации за хлопоты. – Нет, ваша милость, я здесь не из-за денег, – заверил я. Но мешочек не отпихнул. – А я слыхала, что вы беретесь за любую работу при условии достаточной платы. Не спешите оскорбляться. Деньги – масло, смазывающее колеса этого мира. А поворачивают их такие, как вы. Прошу, примите в знак моей благодарности. Эзабет – странная женщина. Но я довольна тем, что она пережила такое тяжкое испытание. Впрочем, раз вы явились не за деньгами, что еще я могу сделать для вас? Да, будет непросто. – Я здесь по делам «Черных крыльев». Я выследил в Мороке двух приспешников. Одна – «талант», работавший на вашей мануфактуре. Имя – Лесси. Вы знали ее? Эроно покачала головой. – Что-то смутно знакомое. Но я не знаю и половины «талантов», работающих сейчас на фабрике. Они поступают, переводятся. Княгиня включила коммуникатор и попросила клерка прислать кого-нибудь. – Немного их сегодня на работе, – заметил я. – В хранилищах избыток фоса. Больше, чем нужно Валенграду. – А разве закон не требует от слабых спиннеров работать на мануфактуре фоса? – заметил я. Не обвинение, конечно, но взгляд княгини посуровел. – Простите, ваша милость, но в зале так много пустых мест. Я не инженер, но знаю: Машина Нолла требует постоянного притока фоса, чтобы оставаться в рабочем состоянии. Мне кажется, разумно заполнить все рабочие места, особенно в ночь, когда восходят все три луны. – Капитан, я не только управляю этой мануфактурой и еще тремя в окрестностях Хайренграда, но я к тому же и главный советник Общества инженеров эфира. Машина – моя ответственность. Не тревожьтесь о ней. – Маршалу известно о том, что большая часть мануфактуры в темноте? – не отставал я. – Капитан, вы испытываете мое терпение. Я не указываю вам, как охотиться на людей в Мороке. Думаю, едва ли вам стоит сомневаться в моем управлении мануфактурой. Стоит ли мне объяснять вам то, как расположение лун вызывает нежелательную интерференцию? Возможно, в будущем у вас найдется время, вы получите ученую степень в области лунаризма, и тогда мы сможем сравнить наши подходы. А до тех пор я не вижу смысла отчитываться перед вами. Немногие из живущих дали Дортмарку столько, сколько дала я. Она ткнула пальцем в пустую глазницу. – Уж поверьте мне, я понимаю, как важно снабжать Машину. Но меня авторитетом не задавить. – Ваша милость, я не сомневаюсь в вашей самоотверженности. Но на Двенадцатой станции все работает вполовину мощности, фоса не хватает – а на мануфактуре пусто. Отчего станции на голодном пайке, когда в Валенграде избыток? – Да, Эзабет рассказывала то же самое, – хмурясь, выговорила княгиня. – Это нужно расследовать. Явился клерк с толстым гроссбухом. – У нас работала «талант» по имени Лесси? – спросила княгиня. – Да, ваша милость. По-видимому, она перевелась на мануфактуру в Леннисграде. Княгиня кивнула, клерк исчез. – Сколько «талантов» покинуло вас в прошлом году? – Как вы сказали сами, закон велит «талантам» работать на мануфактурах. Нужно питать Машину, а она прожорлива. Но людям трудно глядеть каждый день на расколотое небо, слышать вой и стоны Морока. Тяжело слышать и видеть знаки своей смертности и слабости, знать, что так близко те, кто жаждут уничтожить нас. «Таланты» часто переводятся на другие мануфактуры. – Лесси не перевелась, – заметил я. – Она пошла прямо в Морок. Все свое знание она забрала с собой в могилу. Но я хочу знать, как завербовали ее и мужа. Если в городе есть «невеста», я хочу видеть ее голову на колу. Если в городе есть «среброязыкий», я хочу видеть его болтающимся на Хеклгэйт. Если враги добираются до ваших «талантов», значит, гниль забралась слишком далеко. Повисло тяжелое мрачное молчание. Я ни в чем не обвинял княгиню – но было ясно, к чему клоню. Она медленно вдохнула, затем ее черты смягчились. – Капитан, я проведу расследование. Я защищаю границу, как и вы. Я понимаю, какую цену мы заплатим за победу драджей. Она вызывающе посмотрела на меня. Я промолчал. Эроно дралась с драджами десять лет, водила свою знаменитую Синюю бригаду глубоко в Морок, истребляя вражеские отряды, не позволяя устроить форпосты и закрепиться. Но однажды бригада попала в засаду и погибла, а Эроно взяли в плен. Ее пытали, искалечили ногу и вырвали глаз. Историю ее бегства до сих пор пересказывают в тавернах. – …Ваша милость, благодарю вас, – наконец сказал я. – Я оставлю адрес вашему клерку. Если вы что-либо узнаете, пожалуйста, сообщите мне. Я встал, подошел к двери, открыл ее, обернулся и спросил: – Да, кстати, Глек Малдон в свое время служил в Синей бригаде? – Глек Малдон был хорошим человеком и отличным спиннером, – сказала княгиня. – Насколько мне известно, вы были друзьями. – Были какие-нибудь новости о нем с тех пор, как он убежал из Мод? – Увы, если бы. Когда спиннер теряет разум – это всегда трагедия. В особенности с талантом Глека. К сожалению, он всегда любил крайности. Что да, то да. Любил. Я поклонился и повернулся. – Капитан? Мне всегда было любопытно, отчего вы не возвращаетесь в армию. Маршал Венцер с радостью даст вам звание. Отчего вы влачите жалкую жизнь среди грязи и отбросов, охотясь за преступниками? Я не обернулся к ней, но застыл в дверях. А что тут ответишь? – Ваша милость, доброй ночи. Станнард сопроводил меня до выхода, а когда клерк вручил мне меч, заметил: – Если надумаешь прийти сюда еще раз и донимать княгиню, мой тебе совет: передумай. У нее и так хватает врагов в Мороке. Старая коренастая сволочь вздумала мне вежливо пригрозить. Я ему лениво улыбнулся. Такие кривые ухмылки доводят до белого каления тех, у кого проблемы с воображением. – Я как озабоченный порядком и законностью гражданин исполняю свой долг, – поведал я. – Может, не стоит быть таким уж озабоченным? Мы, ветераны, очень заботимся о нашей княгине. Если ты станешь совать нос и пачкать, мы с тобой поговорим по душам. Понял, старина? Обычно я не трачу слов на кретинов. Не стал и на этот раз.