– Как звали человека, с которым ты хочешь поговорить? Вика пожимает плечами: – Я не знаю. Мы с ним не знакомы. Все, что о нем известно, так это то, что его расстреляли. Еще, кажется, он был шаманом. – Помолчи. Больше ни слова. Я нашла, – шепчет Эльвира и подергивает, словно опытный рыбак удочку, руку своей клиентки. – Закрой глаза. Вика щурится. Сквозь прикрытые ресницы следит, как госпожа ясновидящая раскачивается на стуле. Слышит, как сопит ее нос на вдохе и как мычит ее рот на выдохе. Видит, как ее выкрашенная в синий взлохмаченная челка перелетает с одной стороны лица на другую. – Говори, Вика. Что ты хочешь узнать? Точно формулируй! – говорит ясновидящая сквозь зубы и продолжает подергивать за руку. – Я же уже сказала. Госпожа Эльвира, хочу поговорить с духом. – Я не Эльвира! – рассерженно шипит экстрасенс, не разжимая челюстей. – Твой проводник связал нас! Ты хотела со мной говорить! Говори! Я жду! Спрашивай! – Как вас зовут? Голос Вики дрожит. Не от страха. Вернее, от страха, но от иного. Она боится, что ее план не сработает. – Ты тратишь мое время! Ты смеешь беспокоить меня только для того, чтобы узнать, как звали меня при жизни? – Рот шипит, ногти Эльвиры царапают хрустальный шар. – Нет-нет. Простите. Я хочу извиниться. Мне нужно знать как. – Прощаю, – перебивает дух. – Живи спокойно. Я прощаю тебя. – И проклятие? Вы его отмените? Рот Эльвиры искривляется в улыбке. Челюсть движется из стороны в сторону. Пальцы впиваются своими кольцами в руку Вики. – Про отмену речь не идет. – Но я же не виновата. Я ни при чем. – Знаю, поэтому и прощаю. А с проклятием разберется твой… наш проводник. Благодари госпожу Эльвиру. Если бы не она… Уважаю ее. И дам ей указания, как снять порчу. – Не порчу. Проклятие. – Да-да. Проклятие. Госпожа Эльвира поможет тебе. Экстрасенс широко распахивает глаза. Делает глубокий вдох, словно проплыла километр под водой и только что вынырнула из бассейна. Трет руками лицо. – Как все прошло? Он поговорил с тобой? Вика пожимает плечами. Не такую беседу она представляла себе. Слишком уж сеанс на обман похож. Эльвира начинает кашлять. Не может остановиться. Показывает на стакан, чтобы Вика подала его. – Спасибо, – говорит уже спокойным тоном госпожа экстрасенс. – Так что сказал дух? – Он сказал, что проклятие не снять. Ясновидящая, кажется, сейчас лопнет от удивления. – Как? И я не могу помочь? – Похоже, нет. Это не спиритический сеанс. Что угодно, но не он. Не знаю, как это назвать. – Это называется справедливость! – говорит Эльвира мужским голосом и заходится смехом. В комнате, и без того темной, гаснет свет. Свеча горит, блики от огонька движутся на стене, но краски меркнут. Стены покрываются тусклыми зелеными паутинками. – Это и есть справедливость, – продолжает мужской голос сквозь смех. – Истинная. Сработало! Вика готова расплакаться от счастья. Ей ни капельки не страшно. Она этого и хотела. Это ее шанс. Она сейчас бросится на колени и станет умолять шамана простить и спасти ее ребенка. – Прежде чем ты начнешь умолять, – продолжает говорить уже без смеха рот Эльвиры, – разберись. – Я знаю. Я все прочла. Михаил Григорьевич заслужил. Но это уже не он. Это дети. – Мне жаль тебя, девочка. Ты в самом деле не виновата. Но ты носишь потомка. Это дурное наследие. Вика на всякий случай прикрывает руками живот. Если экстрасенс, одержимая духом, набросится, нужно быть готовой дать бой. – Что мне делать? – Нужно прервать линию. Нужно. Убить ребенка. – Ни за что. – Мне нечего добавить. Будешь страдать ты, будут страдать твои близкие, а после и другие невинные. Таково слово черного шамана. Прощай. – Нет. Пожалуйста. Должен же быть выход. – Выход? – Госпожа экстрасенс опять смеется. – Это племя недостойно жизни. Смерть – единственный выход. – Но… – Здесь дело не только в подонке комиссаре. Весь род. – Мужской голос тяжело вздыхает. – Ладно. Как там твоя подруга говорила? Возьми меня за руку, я покажу правду, а ты сама решишь, достоин ли комиссаровский род жить. * * * – Эй, мужчинка! – раздается голос за спиной. Определенно незнакомец обращается ко мне. Нет. Лучше не оборачиваться. Пройду вперед, сделаю вид, что не слышу. Лучше уйти. Поскорее. Но лучше шаг не ускорять, я и так двигаюсь с хорошей скоростью. Выйду на проспект, на освещенный участок, и проблема решена. – Глухой, что ли? Эй! Если я сейчас побегу, буду выглядеть глупо. Человек, возможно, просто хочет узнать дорогу или попросить закурить. – Подожди. Куда ты так нацелился? Голос за спиной насмехается. Этот кто-то присвистывает. Нет. Нельзя останавливаться. Он не хочет спросить дорогу. Нужно бежать. Лучше я буду выглядеть нелепо. Лучше пусть незнакомец сочтет меня трусом. Бегу. Незнакомец гонится за мной. Сворачиваю за угол. Спотыкаюсь о какую-то корягу. Перепрыгиваю через скамейку. Цепляюсь, проскальзываю между деревьями, ныряю в арку и снова за угол. Проклятые темные дворы. Черт меня дернул сократить путь. Это все проклятая лень. Лишние триста метров по проспекту. Каких-то дополнительных десять минут, и все. Дом, безопасность. Нет же. Надо было попереться через дворы. Ни одного фонаря, ни одного прохожего. – Стой! – раздается за спиной. И не подумаю.