Теплый мягкий ветерок треплет нарядный сарафан. Голова гудит. Девушка идет за отцом своего ребенка. Идет на свет. * * * Шаман поводит посохом, и метель накрывает огонь. Клубы пара вперемешку с искрами вздымаются над головой и рисуют узоры. Узоры складываются в картинку. Теперь все собравшиеся могут увидеть, что показывают духи ученику. В дымном размытом образе они видят странную женщину. Она шатается. Идет вдоль шоссе. На ней оборванная одежда. Она истекает кровью. Идет по асфальту босиком, придерживает руками живот и с кем-то разговаривает. Переходит дорогу. Визг тормозов. Гудок. Звук удара. Она лежит под колесами, взгляд застыл в одной точке, а из улыбающегося рта течет кровь. Женщина лежит посреди скоростного шоссе. Ученик шамана разворачивается. Он бросает в огонь остатки сухой травы. Он убирает бубен. «Теперь ты тоже знаешь». – Да, – отвечает мягкий голос. Он больше не сопротивляется. Два голоса сливаются, становятся одним целым. Шаман подходит к наставнику. – Это была моя мать, – говорит рот ученика новым, обретенным голосом. Наставник пристально следит. Сейчас его ученик свершит свою месть. Старик не боится. Он прожил достаточно лун, чтобы перестать трястись за жизнь. – Трудно принять и уместить в себе горе, но темная часть есть часть тебя целостного. – Что это значит? Учитель не отвечает. Он улыбается, смиренно поднимается на ноги и снимает с головы металлические рога. Старик склоняет голову, подставляет шею. – Я готов. – Женщина в видении. Моя мать. Что это значит? Ты ее… Ты… – Это значит, что мне больше нечему тебя научить, великий Предвестник. – Он встает на колено. – Все ради тебя. Ради прихода повелителя. Ученик без труда, всего одним движением своего посоха мог бы убить старого шамана. Но в его сердце больше нет ни злобы, ни радости. Кровь. Жуткие сцены убили в нем возможность чувствовать. Он равнодушно отворачивается от наставника. Голубые глаза гаснут, для них больше не существует ни желаний, ни обид. Ученик отходит от костра. – Истинная справедливость. Собравшиеся шаманы приветствуют своего вождя. Их сотни. И они все пришли на гору шамана, чтобы увидеть его. – Табилгатай зарин, – повторяют они хором. Ученик теперь знает, что означают видения. Чувства растворились. Его не волнует мертвая женщина посреди дороги в мире духов. Он больше не ученик. Он теперь Шаман. И он знает, что в следующий раз скажет, стоя во весь рост перед священным костром. Скажет от своего имени. Ученик надевает маску и осматривает собравшихся своими безразличными голубыми глазами сквозь прорези в оленьей шкуре. Ему подвластны стихии. Он сам есть свет и тьма. Он может все. Может управлять планетой. Может решать за тебя. Но ему это не нужно. Круг замкнулся. Проклятие свершило свое правосудие и вернулось к своему источнику. Оно погибнет. Вместе с ребенком. С шаманом, для которого не существует ни добра, ни зла. Который далек от людских забот и желаний. – Слушайте. Шаман расставляет руки, и толпа умолкает. – Когда высохнет вода, когда земля уйдет из-под ног. Когда все закончится и погаснет свет, – он говорит, и пламя от костра взлетает до небес, – останется выбор. Только тебе решать, как поступить. Он умолкает и шагает в огонь. Искры разлетаются. Силуэт шамана вспыхивает ослепительным белым светом. Волна тепла обнимает собравшихся. Шаман растворяется в свечении. Ему доступны все сокровища мира. У него есть любовь и признание. Но он выбирает покой. Выбирает решать за себя. Пока горит огонь, пока тлеют угли священного костра. Пока у него достаточно сил сделать собственный выбор. «Ответь. Что ты чувствуешь?» Голос шамана звучит в пустоте. «Не думай. Почувствуй». Люди по очереди подходят и подбрасывают ветки в огонь. Они встают на колени и ждут указаний от своего лидера. «Хочешь, чтобы я решил за тебя?» Голос шамана спрашивает. Голос не злится. Он спокойный и мягкий. «Если твой ответ – «да»… Ты уже проиграл».