Сверху на Руорна упало несколько пожелтевших листьев, а в следующую секунду он обнаружил, что Одэзи стоит перед ним, хотя только что он видел ее почти на самой верхушке раскидистого дуба. То, как ловко и, одновременно, совершенно бесшумно Жрица взлетела по ветвям наверх, а затем снова оказалась внизу, впечатлило даже его, немало повидавшего за свою долгую жизнь. – Все по-прежнему, – доложила девушка. – Усиленно охраняется только самый правый корпус. Возле ворот наблюдается небольшое столпотворение. Судя по всему, Сэш со своей задачей справляется успешно. – Противостояние кадрового военного и профессионального бюрократа… это может продолжаться бесконечно, – Руорн усмехнулся. – Что еще? – Система безопасности стандартная, без особых изысков. Телекамер много, но все равно остаются сектора, не охваченные их вниманием. А вот с часовыми будет сложнее, – Одэзи недовольно поморщилась. – Они регулярно устраивают перекличку, так что времени в запасе у нас будет не так много. Минуты две-три, а потом, если хоть один не отзовется, они поднимут тревогу. – Неужели нельзя просочиться внутрь тихо, никого не потревожив? – Я бы могла попробовать, но вот у вас, мой господин, это не получится. Вы не настолько хороши в Смещении. Мне придется расчистить вам путь. – Будем надеяться, что мы успеем пробиться к Ивару до того, как на нас спустят всех собак. – По правде говоря, – Одэзи слегка замялась, – встреча с ним вызывает у меня определенное беспокойство. В свое время я дала Локано несколько уроков по азам Смещения, и он показал себя как исключительно одаренный ученик. Вам, мой господин, будет крайне непросто справиться с ним. – Я догадываюсь, – кивнул Руорн. – И для этого мне понадобится твоя помощь, Оди. Ивара необходиморазжаловать. Все равно, когда начнется заваруха, продолжать скрывать факт твоего присутствия станет уже невозможно. – Ясно. Сделаю. Одэзи была солдатом до мозга костей. Она никогда не задумывалась над тем, каких жертв может потребовать от нее исполнение полученного приказа, и никогда не сомневалась. Надежная и безотказная, как и подобает высококлассному оружию. – Что ж, тогда не будем с этим тянуть. Жрица молитвенно сложила руки, закрыла глаза и зашептала: Укрепи мое тело, Закали мою волю, Охлади мое сердце, Обостри мои чувства И прости мою душу за смерти, Что несу я во имя Твое. Одэзи еле слышно вздохнула, а потом… исчезла. В следующую секунду она уже прижималась к забору, сливаясь с одной из опор. У нее имелось достаточно времени, чтобы изучить местоположение и сектора обзора всех камер наблюдения, и проложить безопасный маршрут. Теперь требовалось только подгадать подходящий момент… Охранник, патрулировавший тропинку, идущую вдоль ограды, поднял руку ко рту. Отсюда Руорн не мог слышать, что он говорил, но, очевидно, то была очередная перекличка. Слова «Все чисто» стали для солдата последними. Воздух за его спиной подернулся рябью, охранник дернулся и мешком повалился на землю, так и не успев издать ни единого звука. Словно сконденсировавшаяся из ниоткуда Одэзи подхватила бесчувственное тело и вместе с ним скрылась в кустах. А спустя несколько секунд Руорн увидел ее, уже притаившуюся за одной из колонн, подпирающих балкон второго этажа. Холодная и безжалостная четкость, с которой Жрица делала свою работу, навевала ассоциации с выпущенной из ствола пулей, подчиняющейся исключительно законам физики и не ведающей жалости или сострадания. И точно так же, как и пулю, теперь уже ничто не могло Одэзи остановить. Охранники, прохаживавшиеся по галерее над ее головой, по большому счету были уже мертвы. Первый из них еще заваливался навзничь, когда девушка, в одно мгновение пролетев по коридору, быстрым ударом перебила шею и второму. Одэзи осмотрелась и знаком показала Руорну, что путь свободен. Советник поднялся, отряхнул с одежды сухие листья и побежал к забору, стараясь след в след повторять маршрут Жрицы, чтобы не попасть в поле зрения камер слежения. К тому времени, как он добрался до поджидавшей его Одэзи, тела с балкона уже успели куда-то бесследно исчезнуть. – Еще одного я нейтрализовала внутри, – доложила его напарница. – Больше здесь никого нет, но дальше нам придется пройти через центральный холл, где наверняка будет охрана. – Другого пути нет? – Только по пожарной лестнице, но нам не хватит времени… – Тогда идем через холл, – Руорн вынул из кобуры пистолет. – Лишние судороги делу не помогут. Советник и Жрица двинулись по коридору, внимательно следя за происходящим вокруг. Никому не хотелось раньше времени угодить в объектив какой-нибудь из камер или на глаза не в меру зоркому охраннику. В конце коридора, возле выходящих в холл дверей, Одэзи остановилась. – Я чувствую троих, – сообщила она, прикрыв глаза, – но вокруг есть и другие. Я не могу гарантировать стопроцентный успех. – Мы должны сделать все возможное. – Я знаю, мой господин, но контролировать Удачу сейчас не в моей власти. Мы можем рассчитывать только на наше мастерство. Или же… – Что? – Я могу исполнить Танец. – Но какой из них может помочь нам сейчас? – внутри у Руорна заворочалось нехорошее предчувствие, и оно его не обмануло. – Танец Смерти, один из Запретных, – от слов Одэзи повеяло могильным холодом. – За его исполнение я буду навсегда изгнана из рядов Служителей и предстану перед судом. Но сейчас, по-моему, это единственный вариант. – Сиарна разрешила нам использоватьлюбыеметоды, хотя конкретно этот меня несколько… пугает. – Вам ничто не угрожает, мой господин! – поспешила успокоить его Жрица. – Не смотрите, не слушайте, погрузитесь в молитву, и Танец вас минует. Сила Госпожи оградит вас от него. – Ладно, – неохотно уступил Руорн. – Давай начнем, а там, если станет тяжко, сделаем по-твоему. Только не забудь меня предупредить, когда начнешь! – Разумеется! – Одэзи вынула один из метательных ножей. – Первый охранник стоит слева от двери, он ваш. Мои – двое на противоположной стороне холла. – Понял. Пошли. Руорн почувствовал уже знакомое помутнение, когда девушка, только что стоявшая рядом с ним, вдруг испарилась и через пару секунд возникла метрах в двадцати отсюда, этажом ниже и аккурат за спинами двух солдат. Увидев ее там, Советник тоже бросился вперед и, выскочив из дверей, вскинул пистолет. Охранник стоял всего в нескольких метрах от него, и несчастный, похоже, даже не успел ничего сообразить, когда глухой хлопок выстрела оборвал его жизнь. Руорн подскочил к нему и, подхватив обмякшее тело, осторожно уложил его на пол. И тут тишину вдруг разорвал треск короткой автоматной очереди. Один из подопечных Одэзи по-видимому здорово нервничал, потому как держал напряженный указательный палец на спусковом крючке взведенного оружия. И небольшого толчка оказалось достаточно, чтобы загрохотали выстрелы, за которыми последовал короткий миг тишины, оглушавшей ничуть не меньше. Дымящиеся гильзы словно завязли в воздухе, падая нарочито медленно, и звон их падения на мраморный пол слился с хором несущихся со всех сторон встревоженных криков. – Вот незадача! – крякнул Руорн. – Мой господин, укройтесь! – крикнула ему снизу Одэзи, срывая с себя куртку. – Ни в коем случае не смотрите и зажмите уши! Займите свой разум молитвой, она сбережет вас. Советник отрывисто кивнул и метнулся в ближайший коридор. С Танцем шутки плохи. Тем более стаким. Одэзи по праву считалась одной из лучших танцовщиц, но даже для для нее представлялось крайне непростой задачей сосредоточиться и настроиться на нужный ритм в ситуации, когда в любой момент по тебе могут открыть огонь. В ее распоряжении имелось лишь несколько секунд. Жрица остановилась посередине холла, опустив руки и закрыв глаза. Она сделала глубокий вдох и полностью отрешилась от окружающего мира, нащупывая в себе нужные пульсации. «Смерть! Смерть! Убей! Убей!» С парадной лестницы за ее спиной донеслись крики и топот ног, но Одэзи даже не шевельнулась, в ее ушах уже звучал совсем другой хор голосов, которые требовали, приказывали, повелевали: «Смерть! Смерть! Убей! Убей!» Зов этот нарастал, превратившись в оглушительный грохот, от которого вздрагивало тело, и судороги пробегали по рукам и ногам. Нестерпимый зуд охватил все мышцы, истязая их неудержимым желанием сорваться с места и рвать воздух до тугого свиста. Одэзи стиснула зубы, заставляя себя терпеть и ждать, когда Танец поглотит ее полностью, когда его исполнению уже не будут мешать остатки ее личности. «Сме-е-ерть!!! Убе-е-ей!!!» Солдаты с винтовками наперевес ворвались в распахнутые двери и что-то закричали. Скорее всего, они велели девушке лечь на пол или что-то в этом роде, но Одэзи их уже не слышала. Ее больше не существовало. Остался только Танец. «УБЕЙ!!!» Навстречу Руорну выскочили двое охранников, и он чертыхнулся, спешно соображая, как ему поступить, но в это мгновение ему в спину будто ударила неведомая сила, бросив на пол и согнув в бараний рог. Он зажал ладонями уши, по которым колотили два тяжелых молота леденящего кровь ритма, и зашептал слова охранительной молитвы. Краем глаза он видел, как точно так же скрутило и несчастных охранников. Бедолаги корчились в судорогах, хватаясь скрюченными пальцами за горло, но тщетно. Теперь уже ничто не могло им помочь. Он зажмурил глаза. Внезапный грохот выстрелов оглушил Возчева. От неожиданности едва не выронил рацию. Шум, крики, стрельба – все это, сжатое и сплюснутое до размеров маленького, закрытого пластиковой решеткой динамика, яростно шипело и верещало у него в руке. – Барсук-1, барсук-1! – закричал полковник. – Что происходит?! – Они… здесь! – задыхаясь, ответил кто-то на другом конце. – Кто, кто? – Возчев затряс черную коробочку, словно выколачивая из нее признание. – Точно не знаю, похоже, что Советник Руорн и с ним еще кто-то, девчонка вроде. – Девчонка?! Жрица, что ли?! – Откуда мне знать… Айв, назад! Назад, идиот, я прикрываю! – все потонуло в треске выстрелов из винтовки и пронзительном звоне гильз, сменившихся тяжелым дыханием и топотом ног. Возчев выскочил из домика охраны и, бросив короткий взгляд в сторону жилых корпусов пансионата, откуда доносились приглушенные звуки перестрелки, и закричал, обращаясь на своих обеспокоенно переминающихся солдат: – Что стоите, болваны?! Гоните туда и помогите ребятам! – полковник повернулся к бронетранспортеру. – И вы тоже, не стойте как памятник! Поехали уже! Услышав за спиной шум, он обернулся и увидел, как ожидавший за шлагбаумом Секретарь посольства нырнул в свой черный лимузин, который немедленно дал задний ход и рванул за поворот. Теперь стало абсолютно очевидно, что он всего лишь отвлекал на себя внимание охраны, облегчая Советнику проникновение на объект. Проклятье! Возчев снова схватился за рацию.