От волнения Сэша так трясло, что он не мог спокойно сидеть в машине и выбрался на воздух. Он прохаживался взад-вперед вдоль лимузина, сцепив руки за спиной, чтобы никто не видел, как дрожат его пальцы. Даже у шлагбаума, под дулом пушки он так не нервничал, как сейчас. Он совершенно отчетливо слышал доносившиеся из-за леса звуки непродолжительной, но интенсивной перестрелки и теперь мог только гадать, чем все закончилось. Люди, приехавшие в парк на прогулку, тоже проявляли беспокойство, обсуждая возможные причины стрельбы и бросая подозрительные взгляды на припаркованную неподалеку черную посольскую машину. Не требовалось быть параноиком, чтобы увязать вместе два этих обстоятельства, и Сэш с ужасом ждал момента, когда кто-нибудь из отдыхающих направится в его сторону. Ведь он ни черта не знал, хотя ему все равно бы не поверили. Со стороны леса послышались чьи-то восклицания и, обернувшись, Секретарь увидел несущуюся вниз по склону Одэзи. На сбавляя хода Жрица перемахнула через заборчик и подбежала к Сэшу, который поспешно распахнул перед нею дверь лимузина. Выглядела девушка ужасно. Она была с ног до головы покрыта белой цементной пылью, поверх которой то здесь, то там красовались бурые кляксы уже засохшей крови. Чужой крови, судя по всему. Ее растрепанные и мокрые от пота волосы облепили лицо и щеки, а грудь вздымалась как кузнечные меха. Сдернув с себя куртку, Одэзи забросила ее в салон, но прежде, чем нырнуть следом, она наклонилась и собрала в ладонь пригоршню придорожной пыли. – Поехали! – скомандовала Жрица, как только Сэш сел на сиденье напротив и захлопнул дверь. – Но как же господин Руорн?! – обеспокоенно воскликнул Секретарь. – Мы должны его подождать! – Исполняй! – процедила Одэзи сквозь зубы. – Обратно в космопорт, к челноку. И быстро! – Да-да, конечно, моя госпожа! – спохватился Сэш, только сейчас сообразивший, что осмелился перечить Служителю, да еще в такой неподходящий момент. Он нажал кнопку интеркома и отдал команду водителю, но тут неожиданно поверх его руки легла перемазанная в крови ладонь Жрицы. – Гони во всю мочь, Макс, – велела Одэзи, – и, что бы ни случилось, что бы ни встало на твоем пути, не останавливайся! – Понял, – кратко отозвался их шофер, и машина, взрыв колесами гравий, сорвалась с места. Девушка достала коммуникатор и вызвала ожидавший их челнок. – Шим, мы едем к тебе, будь готов немедленно стартовать. – Вы разобрались с Иваром? – Верховный Советник остался, чтобы закончить с этим, так что нам придется улетать без него. – Но почему ты не осталась, чтобы помочь ему?! – Не волнуйся, я ему помогу, а потом мы улетаем. Господин Руорн запретил его ждать, – Одэзи вздохнула. – Надеюсь, он знает, что делает. – Хочется верить. Отложив в сторону коммуникатор, Одэзи наклонилась и высыпала на пол салона пыль, которую сжимала в кулаке. Расшнуровав и сбросив ботинки, она поставила на нее свои босые ступни. – Предупреждаю сразу – зрелище не для слабонервных, – заметила Жрица, крест-накрест пристегиваясь к сиденью ремнями безопасности. – Так что смотреть необязательно, но ты мне все равно нужен. Если в ситуации с заложниками произойдут какие-либо непредвиденные изменения, то дай мне знать. – Разумеется! – торопливо кивнул Сэш, чувствовавший себя крайне неуютно. Он никак не мог отделаться от впечатления, что невольно оказался свидетелем действа, которое простым смертным видеть не положено, но отступать теперь было уже некуда. Одэзи молитвенно сложила ладони перед собой, закрыла глаза и зашептала: Святая Заступница, Светлая Мать, Поглоти мою душу, Забери мое тело И вступи в эти двери Во славе Своей. Жрица опустила руки на колени и застыла как изваяние, только по ее лицу изредка пробегали быстрые судороги. Сэш затаил дыхание, будто опасаясь вспугнуть приближение чего-то… важного. В воздухе явственно почувствовался резкий запах озона. Одэзи вздрогнула, и вместе с ней, казалось, содрогнулся весь мир. Мощный импульс сотряс машину, и колеса лимузина прочертили на полотне дороги две черных дымящихся полосы. Птицы, сидевшие на придорожных кустах, взвились в воздух, оглашая окрестности своим испуганным щебетом. Голова девушки запрокинулась, и из ее рта вырвался сдавленный хрип, в котором послышались отзвуки другого, нечеловеческого голоса: – ГЛУПЦЫ! – О, господи! – воскликнул Алири, всматривавшийся в иллюминатор вертолета, когда на его глазах из одного из окон третьего этажа, выбив стекло, вдруг вылетел человек. Он рухнул вниз на одну из припаркованных машин, вмяв ее крышу, и тяжело скатился на асфальт. – Что там такое? – подскочил к нему Уэлш. – Ах ты черт! Это же Бекташ Руорн! – Похоже на то. Но где же Локано? Словно отвечая на его вопрос, опальный Советник показался в оконном проеме. Он на секунду замер, а потом шагнул следом за Руорном, спокойно и уверенно, будто внизу его ожидал не полет с десятиметровой высоты, а прыжок с табуретки. Приземлившись, Локано осмотрелся, а потом направился к своему противнику. – Я такое раньше только в кино видел, – признался Алири. – Даже как-то не по себе немного. – Что-то мне подсказывает, что представление только начинается, – недовольно буркнул Уэлш. – Смотри, он поднимается. Руорн подтянул ноги и сперва встал на четвереньки, а потом, цепляясь за борт искореженного автомобиля, поднялся на ноги. Внутри у него все гудело и ныло после жесткого приземления, но данная ему Сила быстро залечивала повреждения и сращивала треснутые кости. Вывести Служителя из строя было весьма и весьма непросто. Разумеется, Локано не собирался спокойно дожидаться, пока его оппонент полностью восстановит форму. Руорн почувствовал, как его снова схватили за куртку и отправили в полет, закончившийся встречей с бортом грузового фургона. От удара машина едва не перевернулась, а Советник снова оказался на земле, хрипло дыша и сплевывая кровь. – Оди, лучше поспеши, – прошептал он. – Ты настолько привык к своей абсолютной власти, Бекташ, что думал, будто я, лишь тебя завидев, немедля затрясусь от страха, брякнусь на колени и стану каяться и молить о пощаде? – очередной удар отбросил Руорна на несколько метров. – Но мы с тобой сейчас не дома, на Клиссе, и тут твоя власть, если тебе нечем ее подкрепить – пустой звук! На что ты рассчитывал? – Ты предал Сиарну! – прохрипел Верховный Советник. – Ты предал Клиссу и поставил под угрозу жизни миллионов живущих на ней людей! – Ой-ой-ой! Вот только не надо мне рассказывать, кто кого предал, ладно? Я долгие годы служил Госпоже верой и правдой, исправно выполняя все Ее поручения, не допустив за все время Служения ни одной серьезной ошибки, ни одного провала. И что я получаю за свою преданность? Отставку! Публичную порку! Позор! – По-твоему кризис, в который ты загнал отношения с Республикой – не провал? – Начало ему положил как раз ты! – Локано схватил Руорна за шею и поднял вверх, как какую-то тряпичную куклу. Перед глазами у того все плыло и кружилось. – Твои заигрывания с Аустовым, в которых ты вынудил участвовать даже саму Сиарну, стали началом конца. Я всего лишь следовал проложенным тобою маршрутом, все мои решения были согласованы с Госпожой, но теперь я, оказывается, предатель, а ты – герой! Он в сердцах тряхнул Руорна так, что у того затрещали позвонки, а потом бросил его на асфальт. – Это Сиарна предала меня, отплатив унижением за верную службу! А я такого обращения с собой никому не прощаю. Даже богам. Теперь игра будет идти по моим правилам! – Ты никогда по-настоящему не служил Ей, Ивар, – Верховный Советник, превозмогая боль и застилавший глаза красный туман, поднялся на ноги. – Ты всегда оставался рабом своего собственного тщеславия, которое тебя и сгубило. – Сгубило? Меня? – Локано рассмеялся. – Ты, часом, ничего не путаешь? Это ты сейчас стоишь на пороге Вечности. Я вообще-то хотел, чтобы перед смертью ты увидел, как аннигилирует твоя Хозяйка, но, боюсь, мне придется обойтись без этого удовольствия. Бросив недовольный взгляд на снижающийся над лужайкой неподалеку вертолет, он наклонился и вынул нож из чехла, закрепленного на поясе одного из мертвых солдат. В следующий миг Руорн вскрикнул от неожиданной резкой боли, когда это лезвие полоснуло его сзади под коленями. Ноги его подкосились, и Советник рухнул на землю. – Но я не могу отказать себе в маленьком капризе, – Локано схватил его за волосы, – и показать миру, как верховный властитель Клиссы примет смерть стоя на коленях и падет с перерезанным горлом, как жертвенный барашек. Руорн перехватил руку с ножом, но понимал, что не сможет остановить холодное лезвие, которое уже коснулось его шеи. Силы его были уже на исходе. Из приземлившегося вертолета посыпались солдаты, которые рассредотачивались вокруг парковки, держа на прицеле двух человек посреди усыпанной битым стеклом и штукатуркой площадки. От них, впрочем, не стоило ожидать какой-либо помощи. Не станут же они стрелять в человека, которому сами предоставили политическое убежище. Локано прекрасно это понимал и, рассмеявшись, развернул Руорна лицом к окружавшим их десантникам. – Давай же, поприветствуй благодарных зрителей… И тут мир содрогнулся. Мощный импульс, от которого перехватило дыхание, и сердце сбилось с ритма, стремительной волной прокатился по земле. И хотя его не смогли зарегистрировать даже самые чувствительные сейсмографы, люди прекрасно его почувствовали. Солдаты начали обеспокоенно озираться по сторонам, а Локано почувствовал, как рука Руорна, сжимавшая его запястье, вдруг стала твердой как сталь. – Что за… – нахмурился он, – что это было? –Рожденный смертным, стань таким, как прежде, и снова смертным путь свой заверши, – громко продекламировал Верховный Советник и с усталым вздохом добавил. – Ты разжалован, Ивар. Локано зашипел от обжигающей боли, охватившей его тело, когда из него начала уходить Сила. Он попытался вырваться, но Руорн схватил его и за другую руку, и теперь ослабевший опальный Советник оказался точно в тисках. – Наместница! – простонал он. – Откуда?! – А я всегда говорил, что Оди – исключительно талантливая девочка! Или ты думал, что тебе позволят безобразничать бесконечно? – Вы опоздали, – Локано попытался засмеяться, но у него вырвался лишь кашель. – То, что я начал, уже не остановить. И даже если вы меня убьете, я, пусть посмертно, но докажу, что человек, осмелившийся пойти против воли богов, может победить! – Да что тебе известно о божественных замыслах?! – фыркнул Руорн. – Ты по-прежнему считаешь, что все последние события – плод твоего гениального замысла? Не хочу тебя огорчать, Ивар, но твоя самоуверенность сыграла с тобой злую шутку, помешав увидеть очевидное. – И что же я пропустил? – Все свершилось именно так, как и было задумано, но только не тобой, а Сиарной, – Руорн поднялся и, удерживая сжимавшую нож руку Локано, заломил ее ему за спину. Тот даже не пытался сопротивляться, да он и не смог бы ничего сделать. Вновь ставший смертным – никто против Служителя. Окружавшие их солдаты зашевелились, но пока ничего не предпринимали. Открыв огонь, они непременно подстрелили бы обоих, а такой вариант их не устраивал. – Виан всегда говорила, что в обойме Госпожи нет лишних фигур. У каждого, кто Ей служит, есть свое предназначение в разыгрываемой Ею партии. Многие, правда, недоумевали, зачем Сиарна приняла в Служители тебя, такого тщеславного и неуравновешенного, тем более, почему Она так активно продвигала тебя по карьерной лестнице, закрывая глаза на все твои выходки. И лишь совсем недавно я смог окинуть взглядом все, что происходило в последнее время, и все встало на свои места. Все странности и нелогичности неожиданно сошлись в цельную и стройную картину. Ты был искусственно введенным в Ее систему слабым звеном, хрупкой деталькой, которая неизбежно сломается, как только напряжение станет слишком сильным. Но Сиарна оставила себе возможность выбрать, когда, где и как это произойдет, защитив, таким образом, от разрушения систему в целом. Так и случилось. А я-то все гадал, почему Она не оградила Виан от твоих домогательств, а потом не помешала ей на тебя сорваться. Ведь такой исход был легко предсказуем! Но сейчас я вижу, что именно это Сиарне и требовалось. Гнев Верховной послужил спусковым крючком, заставившим тебя пойти на предательство, когда в нем возникла необходимость. Все было предрешено заранее. Ты, Ивар, с самого начала был обречен предать свою Госпожу.