Он вернулся всего неделю назад. Ну, формально, мы вернулись всего неделю назад, поскольку назад мы летели вместе, но все равно было такое ощущение, что Ник, Энджел и я вернули его обратно, а не путешествовали единым отрядом. Столько всего изменилось за эту короткую неделю. Я в той или иной степени потеряла счёт времени с тех самых нескольких минут, когда мы наконец-то остались одни, начиная с коридора в его квартире-пентхаусе на Калифорния стрит. Мы даже не добрались до душа, что уж говорить о кровати. Честно, я понятия не имею, сколько времени у нас ушло, чтобы добраться туда. Сексуальная особенность видящих — что бы там, черт подери, ни происходило между нами в данный момент — практически стёрла все остальное. Она стёрла запреты. Она стёрла время. Границы. Важные детали помимо нас двоих. Понимание подобающего поведения перед другими людьми. Блэк сказал, что для видящих это тоже ненормально. Он не особо объяснял, что он имел в виду — не доступным для меня способом. У меня определённо сложилось впечатление, что он намекал на нечто большее, а не просто говорил, что испытывает ко мне сильные чувства. Во всем это был и личный элемент, конечно. Но там также присутствовало нечто иное. Нечто, что действительно ощущалось почти физиологическим. Ну, возможно, «физиологическое» — не самое подходящее слово, но это определённо ощущалось органичным. А может, и «органичное» не было правильным словом — более научные части моего мозга недостаточно хорошо функционировали, чтобы сказать наверняка. После семи дней практически нулевого взаимодействия с внешним миром и кем-либо, кроме самого Блэка, я не была готова классифицировать это. По правде говоря, я даже не была готова притворяться, что это имело для меня большое значение. Я пребывала в достаточно здравом уме, чтобы понимать — наверное, это должно иметь для меня значение, но в то время мне было все равно. Вопрос «Каким образом» казался совершенно не относящимся к делу. Особенно потому, что я была уверена — я ничего не могла сделать, чтобы изменить это, даже если бы захотела. А я не хотела. Ни капельки. Все, что я знаю — это то, что мы определённо не годились для публичного приёма пищи в тот вечер, когда Блэк решил сходить поужинать. Он возжелал пасты. Он захотел, чтобы мы отправились в то особенное местечко на Норд Бич, в итальянском квартале Сан-Франциско, где готовили пасту с морепродуктами, которой ему так хотелось. Он также хотел показать мне ресторан… представить меня шеф-повару, который был одним из его старых армейских приятелей. За последние семь дней, что мы разговаривали, я заметила, что Блэк хочет представить меня практически каждому своему другу. Он упомянул приятеля-сыщика, который жил в Нью-Йорке. Друга-океанографа на большом острове, на Гавайях. Ещё одного друга, которого он встретил, работая на правительство в Ираке. Ещё одного, который занимался какой-то археологической работой и жил в Нью-Мехико. Мы были голыми, когда Блэк поднял тему пасты. Его живот просто зарычал. Это казалось хорошей идеей. Черт, да это казалось восхитительной идеей… но оглядываясь назад, это была та же степень восхитительности, как когда люди под кайфом от псилоцибиновых грибов решают отправиться в цирк или поехать в Лас-Вегас в два часа ночи. Мы были совершенно трезвыми, так что не могли винить наркотики или хотя бы алкоголь. Эти семь дней мы едва вспоминали поесть, не говоря уж обо всем остальном, кроме воды. Мы думали о еде только тогда, когда один из нас становился настолько голодным, чтобы жаловаться, и тогда Блэк звонил кому-нибудь, чтобы нам доставили еду к двери. Но в этот раз он действительно хотел выбраться наружу. Надевание одежды перед уходом из пентхауса уже было уморительным. Мы попросили друг друга проверить наш внешний вид по меньшей мере дюжину раз, хотя мы и так стояли рядом друг с другом в ванной, пока он брился и умывался, а я совершала какие-то нелепые попытки нанести макияж и расчесать волосы. С одеждой было сложно. В последнее время мы её мало носили. Блэк по меньшей мере один раз открыл дверь голышом. Не ради шокового эффекта, и не чтобы подразнить меня, а потому что он просто не осознавал собственную наготу, пока уже не открыл дверь. Его бедная помощница по административным вопросам, женщина лет пятидесяти по имени Лизбет, которая работала на него несколько лет, взвизгнула, когда он открыл дверь. Затем она отвернулась, свободной рукой закрыв глаза, и протянула ему пакет с едой так, будто это был грязный подгузник. Мне показалось, что это было адски смешно. Блэк поначалу беспокоился — в основном из-за того, что она видела его голым и могла заметить в нем нечто странное… но потом, кажется, отбросил это. Подозреваю, он забил на это потому, что доверял Лизбет. Машина приехала за нами примерно в семь. Мы были более-менее готовы за час до этого, хотя нам понадобилось больше часа, чтобы собраться. Конечно, мы не услышали телефона, когда водитель позвонил. К тому времени мы опять лежали на диване полуголыми и целовались. Вообще я сомневаюсь, чтобы у кого-то у нас был при себе телефон. Честно говоря, я понятия не имела, куда девались наши телефоны. В любом случае, заряд их батареи наверняка закончился несколько дней назад. В конце концов, водитель поднялся наверх и постучал в дверь. К тому времени Блэк опять проголодался. И я тоже. После ещё пяти или десяти минут двойных и тройных проверок внешнего вида друг друга, мы в конце концов спустились вниз. Все то время, что мы спускались на лифте, водитель бросал на нас настороженные взгляды. Я знала, что мы ведём себя странно, но честно не могла сказать, стоило ли нам из-за этого беспокоиться. Когда мы наконец добрались до обочины перед зданием Блэка, я поймала себя на том, что осматриваю улицу, внезапно остро осознавая, что мы снаружи, на всеобщем обозрении. Я видела фургон с тонированными окнами, припаркованный напротив здания Блэка. Я едва остановилась, чтобы взглянуть на него перед тем, как Блэк поторопил меня к лимузину на обочине и открытой двери, которую придерживал для нас водитель… но я знала, что фургон наверняка был полицейским и наблюдал за зданием Блэка. По правде говоря, это наверняка Ник. Ник мог даже сам сидеть в этом фургоне. Он мог наблюдать за нами. Слегка нахмурившись, я выбросила эту мысль из головы, пока её не почувствовал Блэк. Блэк уже ударил Ника один раз, в основном за тот пьяный поцелуй между мной и Ником, пока Блэка не было в городе. В то время Блэк мыслил более-менее связно. Я боялась представить, что он сделает сейчас, учитывая наше состояние. Повторение их тестостеронового взрыва определённо нежелательно. Меньше всего нам всем нужно было, чтобы Блэка арестовали за нападение на детектива убойного отдела, вне зависимости от того, занимался ли этот самый детектив убойного отдела псевдо-нелегальным наблюдением за нами или нет. Я знала, что Ник обо мне беспокоился. Но в данный момент я также не могла об этом думать. Как только я устроилась на кожаном сиденье лимузина, я забыла о Нике. Блэк запустил руку под моё платье прежде, чем я успела его одёрнуть после усаживания в лимузин, а затем мы снова целовались. За считанные секунды я потерялась в этом притягивающем разгорячённом пространстве, в которое мы попадали практически каждый раз, когда касались друг друга дольше нескольких минут. Когда я в следующий раз вынырнула оттуда, машина уже свернула к обочине. Ещё до того, как я сумела сфокусировать взгляд, я увидела, как Блэк кидается к ручке двери, которая начала открываться над моей головой, лежавшей на плоской части сиденья. Он рявкнул команду, не на английском языке, и я невольно расхохоталась перед тем, как обернуться и увидеть выпученные глаза водителя через щель частично приоткрытой дверцы. Я все ещё смеялась, когда Блэк осознал свою ошибку и переключился на английский. — Дай нам минуту. Минуту. Мы сами выйдем… — его голос звучал болезненно. Прежде чем водитель сумел ответить, Блэк уже захлопнул дверцу. Он посмотрел вниз на меня, его золотые радужки снова выглядели нереальными и напоминали пламя. — Ты готова к этому, док? — спросил он. Я рассмеялась, дёрнув его за черные волосы. — Ты у меня спрашиваешь? Блэк улыбнулся, и меня вновь пронзил разряд того жара и боли — в этот раз определённо исходивший от него. — Да, — его глаза блеснули. — Я должен тебя предупредить, Мири. Вероятно, я попытаюсь трахнуть тебя там. Если они не обслужат нас очень быстро… Я снова расхохоталась. — Ты хочешь провести ночь в тюрьме? — Не особенно. Я тоже задумалась об этом на минутку. — Мы можем взять еду на вынос? — спросила я. Признаюсь, эта мысль странным образом разочаровывала. Возможно, просто из-за всей этой подготовки к выходу, покиданию нашей пещеры, пусть даже ненадолго. Я видела, как Блэк обдумывает моё предложение. — Нет, — сказал он, один раз качнув головой. Я заметила, что эти странные манеры сделались более постоянными. Даже то, как он качал головой, выглядело странно не по-человечески. Его акцент также сделался более заметным. — Нет… — повторил он. — Мы поедим там. Это будет тестом… — Каким тестом? — спросила я. Блэк взглянул на меня. — Я не знаю. Просто тест-тест. — Неконкретизированный тест нашей способности вести себя прилично на публике? Он улыбнулся.