«Что, если он больше не придет?» – пронеслось в голове, и Сага поежилась. Внезапно воздух в номере вытеснило знакомое магическое поле. От него потяжелело в груди и перехватило дыхание, а из вспышки света появился тот, чьего настоящего имени она так и не знала. Он снял пиджак, освобождая огромные плечи, в которых была заключена еще большая, нечеловеческая сила. Его руки прошлись вниз по ее талии и уложили на стол, ладони легли ей под грудь, сжимая соски между пальцами. Большая голова с колючей светлой бородой опустилась к ее шее. Неподвижные серые глаза полностью покрыла светящаяся белизна магии, забирая туда, где все было едино, где два тела превращались в одно. Его сознание было всеобъемлющее, такое сильное, что не давало ей даже попытаться проникнуть куда-нибудь, кроме той части, которая всецело отвечала за ощущения. В его голове царила тишина, будто их мысли разделяла стальная ширма, но чувства метались сквозь нее с такой скоростью, что Сага едва успевала насладиться ими в полной мере. Время в связке текло иначе, поэтому, когда его сознание ее отпустило, она чувствовала, что прошло много часов, но знала, что сложилось это обманчивое ощущение всего за полчаса. Поборов усталость головы и тела, она поднялась на кровати, чтобы не дать ему уйти. – Ты опоздал, а теперь собираешься сбежать, прежде чем я получу свою оплату? – заговорила Сага, наблюдая, как ловко он одевается. – Ты не извлекаешь из нее пользы. Его магическое поле, заполняющее целый этаж в «Астории», нельзя было ни с чем сравнить. Оно тяжело ударяло в голову и проводило эту боль через все тело, оставляя такую слабость, какую ощутить можно только в ошейнике. – Это бесполезно, – добавил он, когда Сага упрямо потянула его сесть на край кровати и гора поддалась ей. Деревянные ножки скрипнули под его весом. – Ничего, кроме физических страданий, это тебе и сейчас не принесет. – Я привыкла, – соврала она. – Это как приспособиться переносить жару – тяжело, но возможно. – Кто тот, о ком ты постоянно думаешь? – спросил он, слегка повернув к ней голову, но не взгляд. – Сам и посмотри, – предложила она, игриво улыбаясь и коснувшись своего виска указательным пальцем. – Я не поступаю так без надобности. – Крепкие убеждения чувствовались и в интонации. – Ты можешь обо всем рассказать сама. – Хранитель. – Он тебе нравится. Сага одобрительно улыбнулась и перевернулась на живот, потягиваясь, как довольная кошка после сна, но при этом чувствуя себя до смерти вымотанной. – Тебе и в голову лезть не нужно, чтобы понять, что у меня на душе, – это большая редкость среди мужчин. – У меня приличный опыт, – сказал он и провел рукой вниз по ложбинке на ее спине. Сага подложила руку под голову и ухватилась за него хитрым взглядом, почувствовав, что пришла ее очередь задавать вопросы: – Потянет на историю? – Которая тебя убьет. – Да ты что, такая длинная? – лукаво уточнила она, согнув колени и принимаясь покачивать ногами. Запоздало повернувшиеся к ней серые глаза все еще ждали ответа. – Этот хранитель напоминает мне кое-кого из прошлого, – ответила она, отпуская наигранную улыбку с лица. – Интереснее другое: почему тебя это не заставляет ревновать или хотя бы не раздражает? – Можешь считать, что я так воспитан, – легко ответил он. – Просто поразительно. – Она грациозно перевернулась на спину. – Умный, сильный, состоятельный и так легко принимает вольность женского сердца. Кто же воспитал в тебе эти качества? – Мне каждый раз придется говорить, что ты не узнаешь обо мне больше, чем я захочу рассказать? – Захочешь, – не согласилась она, рассматривая белый потолок. – Ты привязан ко мне, и дело не только в том, что я тебе нравлюсь. – Это игра на твоей стороне поля, – холодно предупредил он. – Мы встречаемся, потому что ты думаешь, что я могу помочь в твоих поисках. Поэтому я в тебе уверен. В том, что ты заинтересована. Надежна, если хочешь. Но с моей стороны гарантий не будет, – сказал он и мягко добавил: – Твоя красота, конечно же, несравненна. Сага встала, собирая волосы в пучок на голове, чтобы они не мешали одеваться. – Возможно, что из-за этого хранителя мне придется скоро уехать, – сказала она и достала зеленое платье из шкафа, которое надела на голое тело. – Если я уеду в Асуру, мы будем видеться? – Какое-то время нет, – ответил он, направляясь к столу, где оставил свой пиджак. – Все мои дела сейчас здесь, но это не проблема. – Потому что есть кто-то кроме меня? – она удивленно повернула голову, и волосы рассыпались из пучка, скрывая за медными кудрями половину лица. – Есть только ты. – Его голос зазвучал в полную силу. – Звезда, что ярче всех, – произнес он и, недолго помолчав, спросил: – Почему ты об этом спрашиваешь? Она убрала волосы с лица, пальцами забирая их назад, и прошла в гостиную, откуда доносился его голос. – Хочу понять, что между нами. Могу ли я тебе доверять? – Доверять не стоит никому, – ответил он, уже одетый. Серый костюм неизменно сидел на нем безупречно. – Звезда, что ярче всех, – тихо повторила Сага, отводя взгляд в сторону. – Это строчка из клятвы Ремера. А ты – романтик… – Только если речь о красивых историях. – История красивая, но его мрачная клятва мне не по душе, – призналась она, ощущая прикосновение разочарования. – Потому что это клятва одиночеству. Най обещал любить вечно и не просил ничего в ответ. Это самая красивая часть его грустной истории. Тот, кто способен принести такую клятву, обладает чудесным сердцем, полным бессмертной любви. – Ха! Значит, все остальные клятвы придумали лжецы и лицемеры? – ахнула она, но выражение его лица не изменилось. Оно казалось вырезанным из камня. – Многие по-своему прекрасны, но некоторым дана особая тонкость восприятия друг друга, как у Ная и Натали. Природа коварна и может случайно заставить двоих так сильно любить, как никто этого не делал уже сотни лет. Два сердца, которым ни за что не быть вместе. Най умирал без какой-либо видимой причины, кроме разлуки с любимой. – Люди любят преувеличивать, – критически приподняв бровь, сказала Сага. – Я не преувеличиваю. Жизнь в нем замерла. Най умер в глубокой старости, но душа его покинула за много лет до этого. – Этой истории почти двести лет… – ошеломленно проговорила она. Его голос в ответ звучал мелодичнее обычного: – Теперь ты знаешь обо мне больше, чем должна. Уголки ее губ потянулись вверх, образуя широкую открытую улыбку: – Значит, до скорой встречи? Он исчез, но голос его звучал у нее в голове: – Я свяжусь с тобой, как обычно. – Уже только об этом и думаю, – прошептала она в пустоту и наконец вздохнула свободно. Маги, конечно, отличались от людей здоровьем и продолжительностью жизни. Довольно многие могли похвастаться, что шагнули во второе столетие полными сил, но в третье – невозможно, как невозможно и встретить настолько сильных магов, как Фирсов, который еще к тому же был и в расцвете сил, что полностью исключало вероятность захвата чужого тела. Поздно вечером Сага заглянула на базар. Ропот гранитной брусчатки под ее каблуками перебил развязный свист пьяного прохожего, и она быстро скрылась в дверях старого паба, находящегося на одной из тихих улиц. Пройдя в дальний зал, она остановилась рядом с коридором, который надежно охранялся. Два шкафа-телохранителя стояли на входе, а за столом несколько мужиков в байкерских куртках играли в карты. Ее ждали и без лишних вопросов пропустили внутрь. Сага оказалась в большой комнате с высоким потолком и огромной люстрой. Зеленые огни ее свечей бродили по стенам, обшитым панелями из темного дерева, а в центре стоял широкий резной стол. В большом кресле за ним сидел худой лысый мужчина в строгом костюме. На осунувшемся лице густые и неровные брови то и дело отражали разную степень удивления. Его собеседник, сидящий спиной к двери, переворачивал страницы своей записной книжки и усердно старался объясниться. Свет старинной лампы золотом скользил по металлической оправе его очков, а в их линзах играли отсветы едва горевшей каминной печи и зеленых огней. Мужчина отвлекся. Его довольный, но тяжелый взгляд устремился к Саге: – Девочка моя, когда ты приходишь, день становится особенно хорошим. Как жаль, что это бывает нечасто. – Стоит мне один раз здесь появиться, и я уже прихожу во второй, потому что остаюсь у тебя в долгу. – Сага широко улыбнулась и подошла к столику, на котором в вазе лежали фрукты и ягоды. Небрежным жестом Чевский отпустил своего собеседника, который оказался немного сутулым юношей с веснушками по всему лицу и странной походкой. – Это твой инженер, которого все так хвалят? – поинтересовалась она, когда тот исчез в темном коридоре. – Да, нетерпелив и с горячей головой, но очень талантливый. Схема его отводов на ближайший месяц даст хранителям попотеть, – похвалился он с кривой улыбкой. – Мои парни решили твою проблему с новым егерем? Сага взяла несколько ягод клубники из вазочки и произнесла: – Хочется думать, что да, иначе я попусту трачу здесь свое время. Зачем ты меня пригласил? – Подожди немного – и все узнаешь. Репутация Олега Чевского всегда была на шаг впереди него самого. С давних пор, когда еще в Чертоге Ночи жили маги со всего света, о нем говорили как о человеке безрассудном и бесстрашном, но хорошо знающем, как добиться, чего он хочет, любыми способами, не считаясь ни с кем. Теперь же, когда все здравомыслящие конкуренты смотались в Город Мира древней Асуры, а в Чертоге Ночи дела вести больше было нельзя, ему достались и лучшие бандиты, и самые талантливые маги, оставшиеся верными своему месту и его силе. А сам Чевский окончательно превратился в черную, как смерть, тень беззакония. Последние полгода пошел слух о его новом инженере, планирующем строительство всех зон отвода Сферы и проектирующем раскатку нейтросетей. А два месяца назад этот инженер в Городе Мира нашел для него и нанял трех магов-близнецов, чтобы чаровать отводы и сети. Теперь бандиты Папы, скрипя зубами от зависти, называют его не иначе как сопливым мальчишкой с тремя полушариями. Партнеры же мечтают заполучить этого парня себе и говорят, что благодаря ему никто не сможет поймать Чевского, ведь именно он планирует и скрывает его перемещения. Наконец из темного коридора показались два высоких мага. Впереди шел смуглый мужчина с острой бородой и черными прямыми волосами. Белый свитер на нем сидел свободно, а его закатанные рукава открывали жилистые руки. Джинсы опоясывал стальной пояс с головой ящерицы. Следом за ним показался высокий, аристократично бледный маг с пепельно-белыми волосами, выбритыми висками и артефактными имплантами по всему лицу. На нем была темно-зеленая шинель, украшенная серебряными цепями с изображениями черепов и костей. Высокомерный взгляд и отточенная в каждом движении манера держаться как нельзя лучше подходили его надменному выражению лица. Темноволосый маг первым подошел и представился, пожимая руку Чевскому: – Дерэнт Родари, – произнес он с итальянским акцентом. – Рад встрече. Мой отец много рассказывал о том, как вы помогаете ему с делами в Петербурге. – Это приятно слышать, – приподнявшись в кресле, вежливо ответил Чевский и жестом предложил обоим присесть.