Вначале я не поверил своим ушам, но ее поджатые губы свидетельствовали о правде. Сестра? Но ведь по документам Лилия нигде не числится. — Тогда почему Данилова? — спросил ее, пытаясь найти зерно здравомыслия в новых сведениях. — Долгая история. — Ева гулко сглотнула, а я перевел взгляд на мужчин. — Лилию так и не нашли: ни живой, ни мертвой. Однако недавно мы выяснили, что девочка находилась долгое время в московском особняке Таната. Мы достали некоторые видеозаписи прошлых лет, где он развлекался с малолетками в компании своих друзей. Среди них была и ваша сестра, Ева. — Вы хотите меня как-то обнадежить? — Она начал то сводить брови, то наоборот их расслаблять, вновь пытаясь взять себя в руки. — Увы. — Лев опустил голову. — Никакой информации, кроме видео пятилетней давности у нас нет. Если ваша сестра и жива, то она в каком-нибудь его притоне. Хотя в таком случае, лучше уж быть мертвой. — Лев! — строго сказал Нестеров и обратился к Еве. — В прошлом, до того, как вас связало карате, Дюдюк имел дело с Танатом. Именно с помощью сибирской мафии Петр отжал место под додзё. Мы вышли на человека, который в паре с одним пацаном пытался найти информацию о твоей сестре, потому как последние годы Дюдюк полностью отошел от темных дел и занимался исключительно учениками. Особенно тобой. Не смотри с такой злостью на меня, девочка. Мне нет смысла тебе врать. Петр был далеко не ангелом, но он пытался помочь вашей семье. За что и поплатился жизнью. Думаю, так он пытался хоть как-то убелить себя перед высшими силами. — Нестеров усмехнулся. — Все же не за красивые глаза Танат поощряет. — Мы можем предположить, что он что-то нашел, поэтому его и убили. А вы как раз попали под раздачу, — продолжил Лев. — Вас в тот момент спасли другая фамилия и амнезия, случившаяся очень кстати. В кухне установилась тишина. Снова. Только теперь напряженная и давящая на уши. Я не выдержал ее. Первым нарушил, отодвинув стул и присев рядом с девушкой. Мои попытки выяснить правду не увенчались успехом, потому что я рыл не в том направлении. А ведь все оказалось очень простым и одновременно сложным. Ева ушла в себя. Она даже не моргала, словно погрузилась в далекое прошлое, ища ответы на вопросы в своей памяти. Я не знал, что сказать. Если бы мы были одни, наверное, и тогда не нашел бы, как поступить. Обнять? Оттолкнет. Слова же казались пустыми в такой ситуации. К тому же, почему она сменила фамилию? Почему нигде в документах не указано наличие еще одного родственника? Будто кто-то нарочно стер любые упоминания о ее сестре. Значило ли это, что мои подозрения о крысах в управлении верны? Если так, то и пропажа Румянцевой — не простое дело. — Ева… — обратился к девушке, все-таки взяв ее ладонь в свою. Она тут же высвободилась и резко вскочила. — Дмитрий, я могу чем-то помочь? — при этом она не смотрела ни на меня, ни на мужчин — только на свои ноги, спрятанные под серыми джинсами и белыми кроссовками. — Пока нет, но… — Он выдержал паузу. — Тебе придется залечь на дно на некоторое время, иначе тебя убьют. — Либо украдут, завезут в дом Таната, а оттуда еще ни одна девушка не выходила живой или хотя бы здоровой. — Лев! — Нестеров снова огрызнулся на своего подчиненного, а может, просто коллегу. Я этого парня видел впервые. — Не думаю, что человек, который познал дзен и может одним ударом сломать кирпич, испугается моих слов. Хотя твое человеколюбие, Ева, — ужасная черта. Люди — это мешки говна. Ты им доверишься, а они тебе нож в спину. Знаешь, некоторые из тех пацанов, которым был дан приказ вязать тебя, имеют семьи. Дома они гладят по головке дочерей и сыновей, занимаются любовью с женами, говорят о доверии и прочей ванильной ерунде, а потом выходят из дома и режут людям глотки, насилуют девушек, иногда девочек… Лиса подняла на него затравленный взгляд. — Это не отменяет того факта, что ваши руки тоже в крови. Спасибо, что спасли мне жизнь. — Она посмотрела на Дмитрия. — Раз, я не нужна пока, то можно пойду отдохну? — Второй этаж, белая дверь с золотым тиснением. Свой санузел прилагается. Сменную одежду горничная тоже организовала. — Спасибо. Она ушла, так и не взглянув на меня. Сказать, что я был убит этим, это реально ничего не сказать. Почему? С хрена ли она меня так игнорирует? Я что, говном измазанный? — Если не перестанешь рвать мою скатерть, вышвырну за дверь, Волков. Я посмотрел на свою руку, в которой сжал гладкую ткань. — Извини. — Походу, тебя динамят по-крупному, — засмеялся этот урод. — Заткнись! — посмотрел на Нестерова, потом на Льва, мечтая прибить обоих за издевательские ухмылки. Самому тошно от ситуации, а они еще дров подкидывают. — Тебе придется спрятать родных, если хочешь участвовать. — Дмитрий вмиг переменился и серьезно на меня посмотрел. — Он любит давить на больные места. — Мне некуда их возить сейчас. К тому же, он наверняка в курсе. Есть ли место в этом или соседнем городе, где он их точно не достанет? — Алмазный? Предложение было заманчивым, но согласится ли старик рисковать? — Его зять тоже не последний человек в бизнесе. Можно отправить твоих девочек в отпуск в Грецию. — И Еву… — Нельзя! — покачал головой Лев. — Она может понадобится для дела. Будем ловить на живца. — Вы сдурели?! — Я вскочил. — Успокойся, Жень. Лев прав, Ева нам нужна. Если Танат запал на девку, то не отвяжется. Тем более теперь, когда знает, что она у меня. Вздохнув, я опустился обратно на стул и постарался успокоиться. Они были правы, но все нутро протестовало против их плана. А ведь я примерно понимал, на что они хотят подписать Еву… Это сродни самоубийству, соглашаться на подобное. И все же был уверен, девушка не отступится. Не знаю, что за ситуация была с сестрой, — выяснение обстоятельств еще предстояло — однако Лиса согласится. Более того, будет впереди всей планеты, лишь бы наказать тех, кто причинил боль ее родным, иначе все подумают будто она слабая. Дурочка. — Предлагаю пройти в кабинет. — Нестеров взял в руки папку и указал на выход. Предстоял нелегкий разговор… А поздним вечером, когда моральных сил уже не хватало ни на что, я набрал семью. Мама ответила после первого гудка. — Сынок! — раздался ее беспокойный голос. — Мам, вы там как? — Хорошо. Никто не приходил, не стучал в дверь. Катюша уже легла. Ты скоро? — Я приеду только завтра. Подготовь вещи первой необходимости. Из дома ни шагу. Вы на пару дней съедете в безопасное место. — Жень, что происходит? — Вопрос прозвучал спокойным тоном, но мне-то было известно, что именно скрывается за напускным спокойствием. Наверняка, все это время она себе места не находила, сидела в кухне на табуретке и держала телефон в руках, ожидая моего звонка. — Во что вы с Евой ввязались? — Ты не из тех, от кого стоит что-то скрывать. И все же я сказать не могу. — Сынок, ты меня пугаешь. — Мам, — усмехнулся, — я сам боюсь. Тут столько дерьма навалилось, такая каша, что впервые жизни я не могу рассчитывать даже на помощь Управления. Ты же знаешь, как в нашей стране все устроено? Не мне тебе говорить, откуда у чиновников крутые тачки, а у генералов — особняки. В общем, подготовься. Утром приеду. — Хорошо, — произнесла она сдавленно. — Береги себя. — И вам доброй ночи. Поцелуй Козочку за меня, пусть меньше болтает с мальчиками, а то устрою ей моральную пытку. — Вредный мой, — засмеялась мама, и мне тоже стало чуточку веселее, хотя так паршиво, как сегодня, не было лет десять. Я попрощался с матерью, положил телефон на прикроватную тумбочку и уставился на вычурный потолок. Дом Нестерова был шикарен во всех смыслах. Правда комната, которую мне выделили, больше подошла бы для какой-нибудь пафосной кицы с надутыми лепешками вместо губ и с селфи-палкой под рукой. Раздался звук оповещения. Я взял в руки телефон и разблокировал экран, чтобы прочесть сообщение от Кости. «Я нарыл кое-что про Румянцеву. Тебе понравится». Я улыбнулся. Хоть одна хорошая новость за день. Если мне удастся распутать это дело вместо Пелевина, то кто его знает — вдруг разворошу змеиное гнездо? За погонами я не особо бегал, но меня начинало до боли в яйцах раздражать, когда начальство хвалило лентяев, неспособных довести до конца и половины дел! Отложив телефон, встал и подошел к окну. Ночь была безлунной, но очертания цветочных кустов, деревьев и высокого забора по периметру особняка все равно угадывались. Охрану, медленно двигающуюся вдоль бетонного ограждения, тоже было видно. Никогда бы не подумал, что мне придется отсиживаться в доме бизнесмена, которого всего год назад мечтал засадить в тюрьму за излишнюю самонадеянность. Впрочем, временное перемирие вовсе не означало, будто я откажусь от этой заманчивой идеи. Вздохнув, я положил телефон в карман и вышел из комнаты. Захотелось выпить чего-нибудь крепкого и обжигающего, потому как мысли вновь вернулись к печальному образу девушки, с которой мне теперь мало что светило. Ну неспроста же она меня отталкивает? Даже идиот поймет — здесь ловить нечего. Вот только в душе так и грызла, скребла и не давала покоя уязвленная гордость. Выругавшись сначала на себя, а потом — на ковер, о который споткнулся и чуть не слетел с лестницы, я спустился на первый этаж. Весь дом пребывал в полумраке, поэтому я без труда нашел кухню. Правда, не ожидал здесь увидеть еще кое-кого. — Ева? Девушка вздрогнула и начала поспешно вытирать слезы. — Я за водой вышла. Задумалась… — Она вскочила, как ошпаренная и бросилась к холодильнику. Ева открыла его, а я сжал кулаки. Зареванная! Причем настолько, что опухли не только веки, но и все лицо. Дуреха же. Самая натуральная дуреха. — Ты хоть понимаешь, что так не поступают?! — Мой голос прозвучал слишком резко. Ева снова вздрогнула, вытянула бутылку с водой и растерянно на меня посмотрела. При этом ее подбородок предательски задрожал. Решив больше не тянуть кота за хвост, я подошел к ней и обнял. Вот просто обнял, ожидая ее действий. Наверняка оттолкнет… Бутылка глухо треснулась о пол, а ее тонкие руки обвили мою талию. За коротким всхлипом последовали судорожные вздохи. — Тише, маленькая… — Зачем-то сказал я, но это только усугубило ситуацию, потому что моя лисичка беззвучно зарыдала. И это было настолько душераздирающим, что лучше бы она кричала, лучше бы подняла на уши весь дом, а не тряслась в моих объятиях, цепляясь за ворот служебной формы. Я прижал ее крепче. — Ну чего ты плачешь? Мы придумали план. Завтра спрячем детей и мою мать в безопасном месте, да и тебя будет охранять не один десяток парней. — Мася… — хрипло выдавила она. — Кот? — Его надо забрать из клиники. Я оплатила только трое суток пребывания, пока не снимут основные симптомы воспаления. Я погладил ее спину и положил ладонь на мягкие волосы. Низенькая. Она едва доходила мне до шеи. И вот откуда в этом маленьком и нежном существе столько смелости? — Заберем. — Приподнял ее лицо и коснулся губами влажных щек, холодного носика и все еще дрожащего подбородка. — Только не плачь. Заметив блеск в ее глазах, ощутив прерывистое дыхание, я снова склонился и поцеловал. Вкус фисташек. Улыбнулся. Мне определенно нравилось то, как она умеет удивлять. Ее несмелые движения по моим рукам, мягкая грудь, прижатая к моему телу, напряжение бедер и тихий, едва слышный стон. Кажется, он снес мне крышу.