— Она стала первой жертвой, после чего мы заговорили о почерке убийцы, которого прозвали Обезьяньим или Убийцей четырех обезьян. Правда, судя по косвенным уликам, ему уже доводилось убивать раньше, — сказал Клозовски. — Убийцы не возникают вдруг, ниоткуда. Они формируются постепенно, со временем оттачивая приемы и почерк. Портер продолжал: — Родители заявили о ее пропаже во вторник, а ухо получили по почте в четверг. В субботу они получили глаза, а во вторник — язык. Все посылки были упакованы в маленькие белые коробки, перевязанные черной бечевкой, с адресом, надписанным от руки. Ни на одной коробке не удалось найти отпечатков. Он с самого начала проявлял крайнюю осторожность. — Что подтверждает версию о том, что она не была его первой жертвой, — сказал Клозовски, упорно стоя на своем. — Через три дня после того, как прибыла последняя коробка, какой-то бегун обнаружил ее труп в Алмонд-парке. Ее оставили на скамье, а к рукам приклеили картонную карточку, на которой было написано: «Не совершать зла». Мы начали догадываться о его образе действия после того, как он прислал глаза, но карточка подтвердила наши подозрения. Уотсон поднял руку. Нэш закатил глаза: — Док, мы не в третьем классе! Не стесняйся, выкладывай, что у тебя на уме! — «Док»? — повторил Клозовски. — А, понял. Не обращайте внимания! — Кажется, я где-то читал, что именно так он подбирал себе жертв? «Не совершать зла»? — спросил Уотсон. Портер кивнул: — После второй жертвы, Эль Бортон, мы это поняли. Сначала мы думали, что Обезьяний убийца считал злом нечто, совершенное самими жертвами, и потому похищал их, но после Эль мы сообразили, что его целью были вовсе не сами девушки, а их родственники. Эль Бортон пропала второго октября две тысячи десятого года, почти через год после первой жертвы. Ей было двадцать три года. Нам сообщили о ней через два дня после похищения, когда родители получили коробку с ее ухом. Еще через неделю обнаружили ее труп; в руки ей сунули налоговую декларацию на имя ее бабушки за две тысячи восьмой год. Мы немного покопали и обнаружили, что бабушка умерла в две тысячи пятом. Оказалось, что отец девушки последние три года заполнял фальшивые декларации. Тогда мы подключили Мэтта Хозмана из отдела по борьбе с финансовыми преступлениями, и он обнаружил, что дело гораздо серьезнее. Отец Эль получал налоговые вычеты на двенадцать человек, которые уже умерли. Все они обитали в доме престарелых, которым он управлял. — Откуда убийца мог это узнать? — спросил Уотсон. Портер пожал плечами: — Мы не знаем. Но в свете новых данных мы решили заняться родственниками Калли Тремел. — Первой жертвы, — кивнул Уотсон. — Оказалось, что ее мать отмывала деньги в банке, где работала; за последние десять лет через ее руки прошло свыше трех миллионов долларов, — сказал Портер. Уотсон нахмурился: — Вот интересно, откуда убийца мог знать, чем она занималась? Может быть, это ниточка? Надо выяснить, у кого был доступ к этим сведениям, и можно установить личность Обезьяньего убийцы… — Ага, как будто все так просто! — фыркнул Клозовски. Он встал и подошел к доске. — Мелисса Ламекс, жертва номер три. Ее отец торговал детской порнографией. Сестра Барбары Макинли насмерть сбила пешехода за шесть лет до того, как похитили Барбару. Ее причастность к преступлению удалось установить только после похищения… Отец Сьюзен Деворо в своем ювелирном магазине менял настоящие бриллианты на поддельные. Брат Эллисон Краммер держал во Флориде подпольный цех, в котором трудились нелегалы. А Джоди Блумингтон, его последняя жертва… — Предпоследняя, — уточнил Нэш. — Последняя — Эмори Коннорс. — Извините, предпоследняя жертва… Так вот, ее отец ввозил в страну кокаин, работал на картель Карлитто. — Клозовски стучал пальцами по снимкам. — Все похищенные и убитые девушки находились в родстве с людьми, которые совершили что-то плохое, но между собой они никак не связаны. В их преступлениях нет ничего общего. — Он похож на члена «Комитета бдительности», — заметил Уотсон. — Да, и судя по всему, база данных у него мощнее, чем у полиции. Ни одно из совершенных преступлений не было нами зарегистрировано, — сказал Портер. — Если бы не Обезьяний убийца, эти люди до сих пор разгуливали бы по улицам. Уотсон встал и подошел к доске. Прищурившись, он принялся разглядывать фотографии жертв. — В чем дело, док? — спросил Клоз и прыснул. Все посмотрели на него. Клоз обиделся: — Значит, когда Нэш обзывается, это мило и забавно, а нам, айтишникам, запрещено? Теперь понятно, как у вас идут дела в вашем в подвале! Уотсон постучал по доске: — Он наращивает мощь. Посмотрите на даты! — Наращивал, — поправил его Нэш. — Больше он никого не убьет. — Ну да, верно, наращивал. До пятой жертвы, Сьюзен Деворо, он убивал примерно одну жертву в год. Потом он стал похищать девушек через шесть-семь месяцев. Кроме того, вот что. — Он постучал по фотографии Барбары Макинли. — Только она одна блондинка. Все остальные брюнетки. Это имеет какое-то значение? Портер пригладил волосы и покачал головой: — Я так не думаю. Убивая девушек, он на самом деле наказывает за преступления их родственников. Не думаю, что все как-то связано с самими жертвами. — Все остальные девушки похожи внешне. У всех длинные темно-русые волосы, и по возрасту они близки. Так что какой-то типаж у него есть. Исключение составляет только блондинка Барбара. Так сказать, аномалия. — Немного помолчав, Уотсон спросил: — Он их насиловал? Клэр покачала головой: — Нет. Ни одна из них не была изнасилована. — У кого-нибудь из них есть брат? — У Мелиссы Ламекс, Сьюзен Деворо и Калли Тремел было по одному брату; у Эллисон Краммер — два, — ответила Клэр. — Я беседовала с ними, когда опрашивала членов семей. Уотсон кивнул; он усиленно соображал. Портеру показалось, что он видит, как в его голове вращаются шестеренки. — Если допустить, что в половине семей был по крайней мере один сын и он похищал там детей наугад, среди жертв должны были попасться один или двое мужчин. Но этого не произошло; была причина, по которой он предпочитал дочерей сыновьям, — только мы не знаем почему. Портер откашлялся: — Откровенно говоря, не уверен, что сейчас это имеет какое-то значение. Нам не нужно волноваться за его следующих жертв. Как верно подметил Нэш, больше он никого не убьет. Мы должны сосредоточиться на его последней жертве. Уотсон вернулся на место. — Извините, иногда мне в голову приходит много мыслей сразу, и я теряю нить. — Не извиняйся, мы потому и попросили тебя присоединиться к нам. Часто полезно взглянуть на происходящее свежим взглядом. — Понятно, — кивнул Уотсон. Портер взял синий маркер и сверху на третьей доске написал большими буквами: «ЭМОРИ КОННОРС». — Итак, что нам известно о жертве? — Судя по записям охранника, который сидит у входа в ее жилой комплекс, вчера в начале седьмого вечера она вышла на пробежку, — ответила Клэр. — По словам охраны, такие пробежки были для нее обычными. Она бегала почти каждый день, по вечерам. Никто не видел, как она вернулась. — Им известно, где она любила бегать? — спросил Нэш. Клэр покачала головой: — Они видели только, как она уходила и приходила. — Возможно, на этот вопрос сумею ответить я, — вмешался Клоз, что-то набиравший на своем макбуке. — Она носила «Фитбит Сердж». — Что?! — Умные часы для фитнеса. Они измеряют давление, пройденное расстояние, считают калории. Кроме того, в них есть встроенный навигатор GPS. Я нашел у нее на компьютере программу со всеми данными. Сейчас я получаю доступ к информации. — Есть надежда, что ее навигатор еще жив? Клоз покачал головой: — Там все работает совсем не так. Часы фиксируют местоположение, когда они на руке у владельца, затем сохраняют данные в облачном приложении на смартфоне или передают напрямую на компьютер. Она синхронизировала часы с телефоном — он тоже выключен, но, по-моему, я знаю, куда она пошла. Он развернул макбук, чтобы остальные видели монитор. На нем появилась карта. На карте проступила пунктирная синяя линия, начинающаяся от «Флэр-Тауэр». Она шла по Уэст-Эри-стрит в сторону реки. На набережной линия окружала большое зеленое пространство. — Такой же маршрут можно найти почти каждый день. — Клоз постучал по экрану. — Это Монтгомери-Уорд-парк. Портер наклонился ближе и прищурился. Зрение у него ни к черту. — Клэр, съезди туда, пожалуйста, после того как мы здесь закончим. Сделаешь? — Сделаю, босс. Он повернулся к Клозу: — Ты нашел еще что-нибудь в ее компьютере? Клоз снова развернул макбук к себе и принялся что-то набирать на клавиатуре. — Ты дал мне возможность легально порыться в компьютере красивой девчонки. Наверное, излишне говорить, что я искал тщательно. — Вот извращенец! — фыркнула Клэр. Клоз ухмыльнулся: