– При чем здесь это… – Вы сказали, что знаете о нас от Зорина. Думаю, далеко не со всеми сотрудниками он так откровенен, следовательно, у вас доверительные отношения. – Возможно. Но я по-прежнему не понимаю… – Дочь подозревает его в убийстве своей матери, утверждает, что стала свидетелем одной сцены… Но это не может быть правдой, потому что ее мать погибла месяц назад. А то, о чем говорит ребенок, произошло за несколько лет до этого. Лицо Марины налилось краской, она нервно сглотнула. Я чувствовала напряжение, все нарастающее в ней. – Вы поняли, о чем я? – Догадываюсь. – Мы могли бы поговорить об этом? – Все это… мне тяжело вспоминать… Хорошо. Спрашивайте. – Вы пытались покончить с собой? – Да, пыталась, – кивнула она. – Я его очень любила, но он был женат. – Вы стали любовниками. – Примерно через год… Я долго не решалась. Он честно предупреждал, что не разведется с женой. У нее проблемы со здоровьем, и он не может… Он говорил правду. Его жена была сумасшедшей. Вы ведь знаете? – Я молча кивнула. – А потом она исчезла. Бросив дочь на улице. Одну. И я подумала… Господи, как глупы влюбленные женщины, – засмеялась она. – Он не собирался что-то менять. Когда я это поняла… Разочарование бывает убийственно… – Это произошло в его доме? – Да. – Она низко наклонила голову, словно пытаясь спрятаться от моего взгляда. – Я… я приехала к нему поздно вечером. Не думайте, я не истеричка… Но то, что между нами происходило… Я должна была выяснить, все понять для себя. Он сказал, что отсутствие жены ничего не меняет. Ее найдут или она сама вернется. Он не допускал мысли, что они расстались навсегда. Я поняла… дело не в ней… просто его все устраивало в наших отношениях. Это было… сама не знаю, что на меня нашло. Он предложил выпить вина, хотел меня успокоить. Я разбила бутылку и осколком стекла вскрыла вены на руках. Дешевая мелодрама, да? – Не думаю, – покачала я головой. – А я думаю именно так. И он тоже подумал… Но… не мог же он меня бросить. Но и «Скорую» в свой дом вызывать не хотел. Зачем ему всякие слухи? Он перенес меня в машину, доставил домой и вызвал неотложку. Извинился и сказал, что дверь оставит открытой, чтоб врач мог войти. А мне позвонит позднее. Да, он перевязал мне руки, что и спасло мне жизнь. Наверное. Меня привезли в больницу, утром он позвонил. Но в больницу ни разу не приехал. После этого мы расстались. Не по моей инициативе, вовсе нет. Я готова была его простить. Но он решил, должно быть, что ему и одной сумасшедшей за глаза. Потом он женился. А мы… мы теперь друзья. Он прибегает ко мне, чтобы поплакаться. Как вам история? – Грустная. – Значит, Инга нас видела? Я считала, он это выдумал, чтобы я почувствовала еще большую вину. – Что выдумал? – Он сказал, дочь стояла на верхней ступеньке лестницы… – Он пытался с ней поговорить? – Нет. Максим из тех, кто надеется: все как-нибудь само рассосется… Дочь ни о чем не спрашивала, и он успокоился. – Сколько ей было лет? – Пять или шесть. Сейчас ей, кажется, четырнадцать. Совсем взрослая. Как летит время… Иногда я думаю: на что я трачу свою жизнь? На любовь к человеку, который никогда не ценил ни меня, ни мою любовь. Он оба раза женился на деньгах. Вот что ему на самом деле нужно. Со второй женой ему тоже не повезло. Она чудовищно ревнива и закатывала жуткие сцены. Пришлось забыть о радостях на стороне. Примерный муж. Наверное, это было нелегко, иначе бы он ко мне не заглядывал. Кофейку попить и поплакаться. – Он приходил к вам домой? – Нет, конечно. Он боялся жену как огня. Мы оставались после работы, пили кофе в моем кабинете. Решали насущные вопросы, – усмехнулась она. – Он даже бумаги на стол раскладывал, на всякий случай. Смешной и жалкий человек. Надеюсь, больше вопросов нет? – Он вам что-нибудь говорил об исчезновении своей жены? Делился догадками, версией? – Он был уверен, что она сбежала с любовником. Сказал, что яблоко от яблони недалеко падает, имея в виду свою тещу. О ее романах в городе ходили легенды. Только он врал. Не про тещу, конечно. Про жену. – Врал? – Ну да. – Почему вы так думаете? – Потому что хорошо его изучила. Вижу, когда он говорит правду, а когда врет. Так вот: он врал. Я не знаю, что произошло, и не хочу знать, но то, что в этом есть его вина, несомненно. Он переживает и боится. И переживать, и бояться Максим способен только из-за себя. Извините, мне надо работать, – сухо закончила она и направилась к двери. Я позвонила Насте и уже подходила к лифту, когда из ближайшей двери вышел Зорин, в шарфе и пальто нараспашку. Должно быть, собирался покинуть офис. Я отвернулась в тщетной надежде, что он не обратит на меня внимание. Он резко остановился, лицо перекосило от гнева, но он тут же взял себя в руки. В лифт мы входили вместе с еще несколькими сотрудниками, и я была уверена: устраивать скандал он не рискнет. В лифте он смотрел прямо перед собой, но когда двери на первом этаже раскрылись, ухватил меня за руку, успев еще раньше нажать кнопку паркинга. Я этого точно не ожидала, оттого на выходе малость замешкалась, что и позволило ему вцепиться в меня, точно клещами. На сей раз мы остались вдвоем, как только двери закрылись, он гневно спросил: – Какого черта вы здесь делаете? Кто вам позволил болтаться в моем офисе? Двери вновь открылись, я намеревалась остаться в лифте, но Зорин потащил меня за собой. – Вы что, обалдели? – вопил он. – Я вас спрашиваю. – Перестаньте кричать. Мне требовалось кое-что уточнить. – В моем офисе? Значит, вы под меня копаете? Строите козни за моей спиной? Найти Нелли вы не в состоянии, но решили окончательно рассорить меня со старухой? – Мы пытаемся вам помочь, – вяло ответила я. – Хороша помощь, черт бы вас побрал… Он внезапно отпустил мою руку и зашагал к машине. Самое время войти в лифт и оказаться подальше от Зорина. Но что-то вдруг остановило. Я отчетливо чувствовала присутствие кого-то третьего. И этот третий вызывал тревогу. Я осторожно направилась за Зориным. К тому моменту он успел свернуть и пропал из виду за широкой опорой с большой цифрой «6». Паркинг, судя по всему, был подо всем зданием и размеры имел приличные. Впереди раздался приглушенный крик, а я, прижавшись к опоре, осторожно выглянула. Зорин стоял возле своей машины, вплотную к нему какой-то тип в куртке с капюшоном, который он надвинул на лицо. Зорин казался перепуганным насмерть, именно его крик я и слышала. Мужчина отступил на пару шагов, увлекая за собой Зорина. Он, видимо, намеревался принудить Максима Александровича сесть за руль, а сам хотел устроиться сзади. На мгновение я увидела пистолет в его руке и беспомощно оглянулась. В паркинге никого, кроме нас троих. Надо на что-то решаться. Бежать к лифту, подняться на первый этаж и обратиться к охране? Или звонить Климу? Он должен быть где-то здесь. – Черт, – пробормотала я и громко крикнула: – Максим Александрович, вы документы забыли… Оба разом вздрогнули, тип в капюшоне повернулся в мою сторону, но я, помня об оружии в его руках, высовываться не спешила. Мужчина начал нервно оглядываться, должно быть, гадая, что делать, и тут за его спиной, точно из-под земли, возник Клим и ткнул пистолетом ему в затылок. – Спокойно, парень. – Он забрал у него оружие и крикнул мне: – Выходи! Я бросилась к нему. За это время Клим открыл багажник и запихнул туда слабо сопротивлявшегося парня. – Не зли меня, – сказал он, захлопнув крышку багажника. Зорин все это время пребывал в прострации, но тут вдруг возмущенно заголосил: – Что вы делаете? Немедленно выпустите его! – И оставить с тобой наедине? – усмехнулся Клим. – Садись за руль. – Зачем? Что происходит? – У меня накопились вопросы. И к тебе, и к этому придурку в багажнике. Поехали. – Меня только что хотели похитить. Я требую вызвать полицию. У него было оружие. – Пистолет игрушечный, – осчастливил Клим. – У него. А у меня настоящий. – Но… – Зорин растерянно посмотрел на меня, я пожала плечами. – Может, мы действительно поедем? Не стоит его злить, в самом деле. Зорин сел за руль, я рядом с ним, а Клим сзади. Не успели мы тронуться, как в паркинг друг за другом въехали сразу три машины. Я с тревогой покосилась на Зорина, а Клим сказал: – Поспокойней, мужик. Лучше без лишних движений. – Куда? – нервно поинтересовался Зорин, когда мы оказались на улице.