То время, когда Мерит была в группе: Часть 1 ДЬЯВОЛ, КОТОРОГО ТЫ ЗНАЕШЬ На этой неделе я снова посетила чудесные «Волшебные Слова», чтобы обсудить развитие персонажа, и на этот раз Мерит была в группе… Я позволю вам прочитать пост «ВС» для получения дополнительной информации, но, собственно говоря, в очень, очень, очень ранней (Мэри Сью) версии Мерит, она состояла в группе. Малик и Мэллори были ее друзьями, а некий мистер Гриер был ее врагом-вампиром. В какой-то степени. Поскольку я рассказала о ее раннем происхождении, то подумала, что было бы здорово обратиться к прошлому. Итак, ниже, без лишних разглагольствований, приведен никогда раньше не виденный кусочек этой истории, который я назвала «ДЬЯВОЛ, КОТОРОГО ТЫ ЗНАЕШЬ». Думаю, вы узнаете некоторые имена и, по крайней мере, некоторых персонажей. Наслаждайтесь его претенциозной ужасностью! * * * Часы на стене зловеще тикали, я подняла голову, увидев, что уже наконец-то 15:50. Урок окончен. Я помахала рукой. — Всем спасибо. Мы закончим в понедельник, и я хочу увидеть копию ваших черновиков. — Почти сотня будущих лидеров нашей страны похватали свои книги, убирая все в сумки, спустились по покрытой ковром лестнице аудитории и вышли из помещения. Похоже, сегодня без отставших, поэтому я вытерла доску, на которой написала несколько заметок, взяла свои папку и сумку и последовала за ними на выход. Когда я вышла в коридор здания, позади меня раздался глубокий баритон: — Эй, училка. — Я обернулась. Позади меня стоял мой бывший сосед по комнате, Малик Клири. Малик, как и я, аспирант — его специализация — Биохимия, моя — Английская литература. Мы вместе жили в квартире в первый год аспирантуры — оба воспользовались Службой Поиска Соседей Кафедры Аспирантуры — пока он не встретил свою невесту Сару и не переехал от меня к ней. Он подошел ко мне, высокий, с кожей цвета кофе и красивый. — Привет, М. У тебя волосы отросли, — сказала я, потянув за кончик дреда. Его волосы стильно взъерошены, заплетены в дреды, которые едва доходят до плеч. — Что по этому поводу думает Сара? Он одарил меня роскошной улыбкой. — Кейт, с таким мужчиной это последнее, что ее волнует. Я упоминала, что Малик неисправимый дамский угодник? — Помолвка ничуть не улучшила твое чувство юмора, — сказала я, посмеявшись и закинув на плечо свою сумку. — Что ты делаешь в моей части кампуса? — Здания центра научных исследований безопасно расположены в другой части довольно готического ландшафта нашего колледжа, в высоких зданиях с окнами, которые уже давно зацементировали — вероятно, чтобы помешать каким-нибудь новоиспеченным аспирантам смешать ядовитое снадобье и отравить остальных в кампусе. — Я взял выходной и решил заскочить к тебе. Ты сегодня поешь? — Я кивнула в ответ, и мы пошли обратно к моему кабинету. Я солистка акустической группы, которая играет в барах и клубах по всему городу. У меня не самый сильный голос, но он адаптируется от чистого акустического звучания, которое мы обычно играем, до временами чувственного; мы могли бы пробить себе дорогу множеством поп-песен. Студентам колледжа — в том числе и некоторым шишкам с факультета Английской литературы, которые сочли мою вторую «профессию» занимательной — мы, кажется, нравимся. Ничего особенного, но это помогает оплачивать счета. — У нас вроде как прослушивание. Он от души рассмеялся. Я оценила его поддержку. — Для кого? — По-видимому, для нового владельца «Веста». Он внезапно заинтересовался своими активами. Малик ухмыльнулся. — Я бы предположил, что у него возник интерес к твоим активам. Малик убежден, что я неоправданно одинока, что мужчины повалят толпой, если только я стану менее застенчивой. Не то, чтобы меня не интересуют свидания, у меня просто нет времени. После окончания колледжа я взяла несколько лет передышки — чтобы найти себя, или так я себе это представляла — у меня возникло ощущение, что я мчусь к должности. Я закончила обучение в рекордные сроки, а теперь преподаю и заканчиваю последние разделы моей диссертации. Я уже хочу оставить позади аспирантуру, хочу получить солидную должность преподавателя в авторитетном университете, хочу проводить лето в Тоскане[1] и двоих детей, и все это, ну, я хотела еще вчера. Малик обнял меня за плечи. — Он горяч, этот владелец? — Я закатила глаза и ткнула его в ребра свободной рукой. — Он никогда меня не видел, а я не видела его, но не думаю, что он урод. Вероятно, предприниматель средних лет, который надеется заработать немного денег в индустрии ночной жизни. Знаешь — в самом центре кризиса среднего возраста — владелец самого оживленного клуба города, девушки в виниле с черной шнуровкой падают к твоим ногам. Малик засмеялся. — Вечный циник. — Я покачала головой. — Я не циник. А самая настоящая реалистка. Малик пожал плечами. Мы свернули за угол и добрались до моего тесного кабинета — бывшей подсобки, одновременно служащей моим кабинетом в кампусе. Рядом с дверью стоял высокий мужчина, 1,88 метра ростом, со светлыми вьющимися волосами, среднего телосложения. На нем были джинсы, тонкая нейлоновая куртка, надетая поверх облегающей футболки, и шлепанцы, он стоял, скрестив руки и прислонившись к двери. — Привет, Лаки, — поздоровался Малик, протянув руку для рукопожатия. Мужчина подался вперед, расплываясь в улыбке, и пожал ее. — Малик. Как поживает Сара? Она уже поняла, что слишком хороша для тебя? — Все еще одинок, Лаки? — спросил Малик, его лицо осветила злобная усмешка. — Не могу представить, что мы бы снова это обсуждали, если бы у тебя кто-то появился. Лаки протянул руку и снял сумку с моего плеча. — Кейти. — Он единственный человек, кому я разрешаю себя так называть. Он помог мне выбраться из такого количества передряг, что это наименьшее, что я могу сделать. — Привет! — Я протянула руку и обняла его за талию, слегка сжав. Люциен мой лучший друг еще со средней школы. Он не был моим бойфрендом — мы встретились после того, как оба пережили травмирующие расставания в 10 классе и мгновенно нашли общий язык. Мы поклялись оставаться друзьями, иметь свои собственные отношения, но всегда, казалось, находили друг друга. Я прозвала его «Лаки»[2] несколько лет назад после того, как ему удалось спасти меня от череды возможных трагедий. Я невезучая; он везунчик. Я чувствую себя в безопасности только рядом с ним. — В «Весте» завтра в 21:00? — спросил Малик, повернувшись ко мне. Я кивнула. Играет одна из наших любимых групп, и мы купили билеты в тот день, когда они поступили в продажу. — Я ни за что в жизни их не пропущу. — Он легонько поцеловал меня в щеку и посмотрел на Лаки. — Как я понимаю, ты тоже там будешь? — спросил он, тон его голоса ничего не выражал. Лаки помолчал, прежде чем отвечать, и переступил с ноги на ногу. Сказать, что Малик не одобряет то, сколько времени я провожу с Лаки — это ничего не сказать. Не то, чтобы он не нравился Малику, но он, кажется, убежден, что Лаки отпугивает от меня потенциальных парней. «Встречайся с ним или брось его», — излюбленное изречение. Малик хочет, чтобы я кого-нибудь нашла. Резонно, но пока мне нужна моя подстраховка. Подождите, это звучит манипулятивно. — Я там буду, — наконец ответил Лаки. Малик уставился на него, его взгляд был немного пугающим. — Точно, — произнес он. — Удачи сегодня, Кейт. Увидимся завтра. Я приведу друга. — Малик оглянулся на Лаки. — Одинокого друга мужского пола. Воздух наполнило странное напряжение, и я на мгновение задалась вопросом, не собираются ли они побить друг друга. Лаки закатил глаза, а Малик ушел. — Надень ту облегающую черную вещицу, — сказал он через плечо. — Моему другу это понравится. — Пока, М., — крикнула я после него. Он поднял руку над головой и помахал ей. Я двинула Лаки в плечо. — Вам двоим действительно пора остановиться. Лаки фыркнул. — Ты все видела. Не я начал. Я никогда не начинаю. У него проблемы во взаимоотношениях с людьми. Кроме того, мне нравится облегающая черная вещица. Я закатила глаза и потянулась, чтобы открыть дверь моего кабинета. Ради нас обоих я проигнорировала этот последний комментарий. Я распахнула дверь своего кабинета, являя золотистой свет, который лился через готическое арочное окно, заполняющее южную часть кабинета. Кабинет — если можно назвать кабинетом прямоугольник полтора на два метра, тесный и узкий, но окно — которое почти полтора метра в высоту — восполняет его размер. Мы зашли внутрь, Лаки, как всегда, протиснулся за маленький столик, который стоит в конце кабинета, чтобы погреться на солнышке. — Боже, я люблю это окно, — благоговейно произнес он. Его руки были по бокам, а подбородок слегка выставлен вперед, пока он молча стоял перед окном. Я положила свою сумку на пол рядом с одним из двух маленьких стульев в кабинете — второй за столом — и смотрела, как он там стоит. Он симпатичный, но у нас нет этой штуки, этой химии, которая могла бы сблизить нас физически. Но он всегда рядом. — Тебя не было несколько дней, — осторожно сказала я. Лаки управляет благотворительным фондом своих покойных родителей. Его семья была древней и богатой, и Лаки унаследовал состояние и управление фондом, когда они погибли. Вот почему он перевелся в мою школу 8 лет назад. Он провел рукой по своим кудрям. Его волосы тоже становятся длиннее. Обычно они достаточно короткие, чтобы обрамлять лицо мягкими завитками, но сейчас они свисают практически до плеч. Они также кажутся более светлыми — полностью отливают золотом, как будто он проводил время на солнце. Как я пропустила эту перемену? — Я был в Калифорнии, — ответил он, словно услышав мой невысказанный вопрос. Он повернулся ко мне лицом. — У меня был клиент, юридическая фирма, которая подумывала сделать крупное пожертвование. — До сих пор странно слышать такие слова от Лаки, Лаки-носящего-футболки-и-потертые-джинсы. Он выглядит скорее как серфер, нежели как бизнесмен, но явно сумел расширить бизнес до компании более крупной, чем она была, когда были живы его родители. — О. Как все прошло? Он снова сверкнул этой улыбкой. — Мы это сделали, — ответил он, церемонно поклонившись. — Поздравляю, — произнесла я. Он заслужил немного одобрения. Он пожал плечами. — Все за один день. — Лаки не любит говорить о своей работе; фонд стоит миллионы долларов и поддерживает ряд благотворительных организаций, но он редко это обсуждает. Его лицо внезапно просветлело. — О! Я тебе кое-что принес, — сказал он с ухмылкой. Он полез в карман куртки, которая была заметно мятой, и достал маленькую, прямоугольную жестяную банку. С широкой улыбкой он поставил ее на стол. Это была коробка с маленькими, квадратными шоколадными печеньками. Изумительными шоколадными печеньками (с небольшой ноткой корицы), он знает, как я их люблю. Я немного сладкоежка, и он часто привозит угощения из своих деловых поездок. Ума не приложу, почему он одинок. Малик, конечно, мог бы найти причину или даже две. Я одарила его широченной улыбкой и бережно сняла крышку с банки. Три ряда из трех стопок печенья аппетитно уставились на меня. — Мммм. Спасибо, Лак. — Я вытащила печенье из коробки и предложила банку ему. Он отказался, отмахнувшись. Его потеря; они очень вкусные. — Расскажи мне об этом прослушивании. — Он развернул второй стул и оседлал его, сев спиной к окну и скрестив руки на спинке стула. Он положил подбородок на руки и стал ждать моего ответа.