Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 20 из 100 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
На самом деле, Темучжин тогда ещё не выработал этого принципа, потому что был ещё только в самом начале пути к вселенскому господству. Просто так получалось, что тангуты редко сдавали города без боя, а Темучжин вознаграждал своих воинов длительными грабежами захваченного ими города, что неизбежно сопровождалось истреблением населения и пожарами. Это уже потом, когда они пришли в Хорезм, у них появился свой стиль. Тем не менее, уже к покорению Цзинь Чингисхан иногда приказывал целенаправленно сжигать города и уничтожать в них всё население. — Западная держава запросила помощь у Цзинь, но та отказалась, сказав, что уже и так достаточно помогла. Гун Хуанчен остался один и с недостатком сил, поэтому покорился Чингисхану, лишь бы не продолжать эту жестокую войну, — после небольшой паузы заговорил Эйрих. — Степняки ушли домой с очень богатыми трофеями, какие не видели даже самые величайшие из их предков… Воцарился шаткий мир, но Чингисхан не собирался останавливаться на достигнутом. Царь Гун Хуанчена напал на Цзинь, в отместку за отказ помочь, а Чингисхан поддержал своего нового подданного, в следующем году начав большой поход. Этот поход длился годы, был очень тяжёл, ведь сересцев очень и очень много. — Прямо много? Как римлян? — поинтересовалась Эрелиева. — Многократно больше, — уверенно заявил Эйрих. Он исходил из сравнения численности гарнизонов у римлян и у китайцев. Гарнизоны китайских городов порой насчитывали пять-шесть туменов, хотя тот же Пекин имел стотысячный гарнизон, но сдался очень легко: Чингисхан бросил свои войска на жестокий штурм, с применением осадной техники тангутов, разрушил стены во множестве мест, после чего город сдался. И был наказан за слабость месячным разграблением. В те времена Темучжин не особо-то стремился приращать личное богатство, потому что и так был очень богат. Эйрих же теперь никак не может позволить себе такую роскошь как разрешение на грабёж, потому что гораздо выгоднее будет забрать у горожан вообще всё под бдительным присмотром проверенных людей, не давая добычу трофеев на откуп не очень-то компетентным воинам. А можно вообще не грабить город, но установить в нём власть и поставить зверские налоги — тогда горожане сами понесут к тебе все свои деньги и богатства. Вариант с таким способом ограбления городов, после недолгого обдумывания, очень понравился Эйриху, ведь предполагал, что жители обеднеют, но не умрут, а это значит, что можно будет состричь с них ещё денег, но чуть позже. А ещё лучше будет стричь постепенно, но со многих городов… — Ха-ха! — хохотнул Эйрих. — Чего смешного? — нахмурилась Эрелиева. — Да только что «придумал» налоговую систему римлян, — ответил он. — Итак, на чём я остановился? Походы продолжались, Чингисхан громил Цзинь, к нему добровольно присоединялись племена других степняков, больше боясь, что в будущем он придёт к ним с войной, нежели действительно уважая его. И Чингисхану не нужно было уважение — ему была нужна безоговорочная покорность. И он получал её, не словами и уговорами, но огнём и мечом. — Жестокий правитель, — произнёс Феомах. — Но если он был успешен в этом, то горе побеждённым. — Горе, — согласился Эйрих. — Победы приносили богатства, славу, преумножали его власть, поэтому он шёл всё дальше и дальше. Его воины дошли до Хорезма, где правил хорезмшах, давно и сильно нелюбимый всеми степняками. — Мне знакомо это слово… хорезмшах… — произнёс Иоанн Феомах. — Я точно где-то его слышал… — Как вспомнишь, обязательно расскажи, — попросил его Эйрих. — А я продолжу. Уже сражаясь против Хорезма, где-то чуть меньше, чем через десяток лет, Чингисхан послал гонцов в Гун Хуанчен, запрашивая заранее обговорённую военную помощь. Но там сменился царь, с умного труса на храброго глупца. И этот храбрый глупец посмел дерзить Чингисхану, заявив, что ежели он сам недостаточно силён, чтобы побеждать своих врагов, то он недостоин властвовать над тангутами. Такое нельзя было оставлять без ответа. И ответ вылился в жестоком завоевании Гун Хуанчена, с сожжением взятых городов и истреблением их жителей… И вот, в конце всего этого, Темучжин умер. Эти мысли заставили Эйриха помрачнеть, но, в то же время, испытать удовольствие от осознания, что последнего царя тангутов задушили прямо на его глазах. Снова клюнула рыба, снова оказалась не способна на внятное сопротивление, снова отправилась в бадью. Феомах оказался прав, ведь это снова был язь. — Я мог бы рассказать больше, более подробно, но детали не особо интересны, — вздохнул Эйрих. — Главное, что можно извлечь из этой истории — не надо быть, как сересцы. Высокомерие и наглость — источник бед. Какими бы слабыми ни казались соседи, всё может измениться незаметно для тебя. И тогда ты поплатишься за это. — Да, это было поучительно, — произнёс Феомах. — Напомнило мне историю нашей империи. И даже степняки имеются совсем рядом… Это даёт сытную пищу для размышлений. — Гунны опаснее всех, кого я здесь видел, — Эйрих вынул удочку из воды и начал собираться. — Поэтому нам жизненно важно убираться подальше от них, в земли, которые легче защищать. Сенат, после длительной серии частных разговоров, об этом знает и хрупкость мира с гуннами осознаёт — Эйрих удостоверился в этом наверняка. Но римляне до сих пор достаточно сильны, по общему мнению Сената. Всем хочется, золото и серебро римлян соблазнительно блестят, но опасность очень высока. «Нужно продемонстрировать необоримую мощь остготского легиона», — подумал Эйрих. — «Показать, что нас невозможно остановить…» /31 мая 409 года нашей эры, Западная Римская империя, г. Рим/ Аларих сидел на походном троне, сделанном римскими мастерами, ответственными за трон Флавия Гонория. Дубовая конструкция с высокой спинкой, инкрустированная драгоценными каменьями и, местами, позолоченная, была трудной для перевозки, но уж больно красивой, чтобы рейкс визиготов просто так согласился её оставить. «К тому же, это проблемы обозников, а не мои», — подумал Аларих. — «Я рейкс или нет?» Сейчас он пребывал в благодушном настроении. Причин для этого было несколько. Первая — он успешно осаждает Рим, с уверенностью рассчитывая на очень щедрую дань, как в прошлый раз. Вторая — остготы разбили целых два римских легиона, которые теперь не станут возможной проблемой Алариха. Третья причина — в будущем не видится никаких проблем и угроз. Римляне ничего не могут, Гонорий паникует, а визиготы сильны, как никогда. Успешный рейкс? Успешный рейкс. Пока он отстранённо размышлял о своём красивом троне, а также о красивых римских женщинах, что ждут его возвращения в шатре, он слушал доклад своего порученного, Валии, прозванного Среброгласым. —… это о многом нам говорит, — закончил тот свою длинную речь. — Что о многом нам говорит? — переспросил Аларих. — Я сказал, что остготы слишком быстро набирают мощь, — произнёс Валия. — И Эйрих, сын Зевты, показал себя как талантливый полководец, несмотря на свой юный возраст. Первый легион римлян он разбил будто играючи, будто развлекался. Второй легион он разбил, как мне кажется, тоже без особых усилий. Это о многом нам говорит. — И о чём это нам говорит? — с усмешкой спросил рейкс. — О том, что Эйрих — это опасный человек, — вздохнул, ранее лично видевший этого Эйриха, порученец. — У него было всего около шести тысяч воинов, он разбил полный комитатский легион, а затем комитатский легион двойной численности, а ведь с ними были солидные количества ополченцев и даже наёмники из аланов. — Ты хочешь сказать, что он представляет опасность для моего войска? — поинтересовался Аларих. — Да я в тысячу раз богаче, чем все они, вместе взятые! У меня десятки тысяч умеющих и любящих убивать воинов! Что эти отщепенцы вообще могут противопоставить этому⁈ — Я бы не стал его недооценивать, — покачал головой Валия Среброголосый. — Ты уже знаешь, что он разбивал гуннов, у него с ними надёжное перемирие — то есть за северные пределы остготы могут не беспокоиться… — Обещания гуннов так же надёжны, как ветер, что их носит, — махнул рукой Аларих. — Как только гунны поймут, что остготы уже не так сильны или отвели войска слишком далеко, Руа ударит всей своей мощью. Их старички должны это понимать. И Эйрих тоже должен осознавать это.
— Ещё я узнал, что у этого Эйриха есть какие-то договорённости с консулом Флавием Антемием, что правит за малолетнего императора Восточной империи, — вновь попытался обозначить истинный масштаб угрозы Валия. — Никаких подробностей нет, но доподлинно известно, что Эйриха принимали как очень важного гостя, даже выделили ему палаты в Большом императорском дворце. И, если ты помнишь мои слова, Эйрих убил наёмников Стилихона, что убили императора Флавия Аркадия, а это… — Я это помню, — перебил его рейкс. — Удача была на его стороне, римлянам он понравился — я знаю много давно мёртвых визиготов и остготов, которые нравились римлянам. И что? Он первый, что ли? А даже если он там с кем-то договорился о чём-то, что это ему даёт? Уж кому-кому, а восточному императору невыгодно, чтобы у западного императора дела шли хорошо. Наоборот, если договорённости реально существуют, то они направлены против Западной империи. — Ты, безусловно, прав в своих мыслях о договорённостях, но я пытаюсь донести до тебя, что Эйрих… — заговорил Валия. — Ты только что сказал, что я прав — зачем продолжаешь спорить? — вновь перебил его Аларих. — Ты упускаешь из виду опасность, — покачал головой Валия. — Становишься как римляне, беспечным, а вот когда станет слишком… — Следи за тем, что говоришь! — стукнул рейкс по подлокотнику трона. — Я держу свою ногу на шее римлян! Я доказал, что сильнее, чем они, доказал, что мои войска способны сокрушить любого врага! Тут его невольно посетила мысль, что не любого. По крайней мере, существовал Стилихон, уверенно разбивавший его войско. Это отрезвило его. — Насколько он хорош? — уже более спокойно поинтересовался Аларих. — Я уже сказал, что он почти шутя разбил два легиона, — вздохнул Валия. — За ним уже давно ходит слава победителя, что ни разу не проигрывал. Сенат остготов уважает его. Если верить слухам, этот сенат вообще придумал сам Эйрих, хоть я сам в этом сомневаюсь. Думаю, эта глупость пришла им от слишком долгого отсутствия достойного рейкса. Чужие победы и успехи мало волновали Алариха. Нет, он уже давненько слышит об этом Эйрихе, мальчишка знает, как заявить о себе, но это происходило на уже оставленном востоке, поэтому считалось рейксом более неактуальным. Все, кто имеет хоть крупицу разума, знают, что всё самое ценное находится на западе. Только вот Эйрих тоже хочет на запад, хочет в Рим. Если Валия прав, то в будущем неизбежна война, а если Эйрих так силён, как Валия его малюет, то война будет очень тяжёлой. Это нежелательно. — А ещё, чтобы тебе стал яснее масштаб угрозы, — Валия видел ход мыслей рейкса на его лице, поэтому позволил себе слабую удовлетворённую улыбку, — я должен сообщить тебе сведения от купцов, прибывших из Паннонии. Остготы приняли в свой сенат целых шесть новых родов. Это воины и богатство. Слухи ходят, что остготы принимают к себе почти всех и это даже выгодно, потому что они не покоряют, а делятся властью, но ты это и сам знаешь. Я всё ждал, когда же они начнут брать под себя новые роды — они начали. Под рейкса добровольно никто не пойдёт, сам понимаешь, а тут старейшины получают право заседать в сенате, то есть ущерба их власти нет, они сами распоряжаются делами своего рода, но зато получают право влиять на судьбу племени. — Помню, ты рассказывал, не надо повторять, — отмахнулся рейкс. — Это ошибочный путь, который не приведёт ни к чему. Римляне — это наглядный пример. — Вообще-то римляне… — заговорил Валия. — Я не хочу слушать твоё мнение об этом, — в очередной раз перебил его Аларих. — Давай дальше: принимают новые роды, множат силы — и? — А ещё они продают рабов восточным римлянам, — сдержал раздражение Валия. — Это даёт им много золота. Даже не считая того золота, что принёс им Эйрих, в средствах они не стеснены. Много золота — много воинов. А ведь Аларих, когда услышал о том, как остготы взяли дань с Патавия, даже немножко позавидовал. Быстро, ловко, много — если бы так можно было с каждым городом, он бы не тратил месяцы на осаду… Тут он вспомнил о том, что говорил ему Валия пару-тройку месяцев назад. Остготы собрали много воинов в каструме на римский манер и занимаются там чем-то. Слухи ходят, что они готовят легион, но рейксу не верилось, что у них получится что-то толковое. Валия что-то говорил о римских воинах, которых остготы наняли у восточных римлян, но всё равно не верилось ему, что это занятие имеет какой-то смысл. Нормальных легионеров могут учить только римляне. Впрочем, это уже войско, поэтому просто так отмахиваться от этого нельзя. — Если всё будет идти так, как идёт, нас ждёт угроза большая, чем гунны, — вздохнул Валия. — Разбираться надо как можно скорее, потому что не пройдёт и года, как станет слишком поздно. — Что ты предлагаешь? — спросил Аларих. — Ты не мог прийти без готового решения. Рейкс придерживался правила: ежели нашёл какую-то проблему, то будь добр подготовить хотя бы предварительное решение, а то у Алариха и так по многим вещам голова болит, чтобы ещё и думать за тебя… — Этот разговор лучше провести без посторонних, — с постным лицом произнёс Валия. — Все, кроме Валии — вон, — велел Аларих. Многочисленная свита без лишних слов, хоть и с недовольными ряхами, покинула великолепный шёлковый шатёр. — Первый способ избавиться от Эйриха — снять осаду с Рима или закончить тут побыстрее, а потом вести войска на остготов, — произнёс Валия. — Сейчас их не так много, они не ждут, что мы бросим всё и пойдём на них войной. К тому же, Эйрих потерял половину своих воинов, когда разбивал легионы Гонория и Константина. Может, если он не успеет пополнить войско, окажется не так хорош в бою? Аларих задумчиво почесал бороду. С одной стороны, Валия прав, остготы уж больно быстро набирают силу — лучше покорить их, пока не поздно. Но с другой стороны, Рим осаждён, в нём ждут визиготских рук несметные богатства — очень не хочется уходить сейчас, когда осада в самом разгаре. — Ты сказал, что это первый способ, — произнёс рейкс. — Второй способ — вызвать его сюда, пообещать дать войско, богатств и всего такого, — озвучил свою идею Валия. — А потом казнить его. Но это гарантирует нам войну против остготов и она будет полностью справедлива для них. — Я не опущусь до такого, — решительно покачал головой Аларих. — А нельзя ли сделать его другом? Что им движет? Чего он хочет? — Он хочет землю римлян, — ответил на это Валия, имевший опыт общения с Эйрихом. — Сенат, то есть сотни родовых старейшин, хотят того же. В этом они едины. С ними не договориться приемлемым для тебя способом, потому что давать им землю — показывать слабость. Это значит, что между нами возможна только война. — Их следует разбить и покорить только за то, что они устроили со своими стариками, — недовольно произнёс рейкс. — Сегодня, после заката, собирай моих вождей. Будем обсуждать с ними твой первый способ. Примечания: 1 — Хамса — лат. Engraulis encrasicolus — рыба, также известная как европейский анчоус.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!