– А зачем усложнять? Преступники были уверены: в полицию Валидбекова не обратится. Откуда им было знать, что делом заинтересуется такая серьезная особа, как вы? Эраст Петрович оставил комплимент без внимания. – Что такое «Катер-клуб»? – Новомодная затея для любителей острых ощущений. Богатая молодежь любит гонять на скоростных катерах по Биби-Эйбатской бухте. – Но в таком людном месте невозможно прятать з-заложника. – Катер-клуб популярен зимой. Летом бакинский бомонд отдает предпочтение Яхт-клубу. – Почему? – Потому что летом короткие ночи, – загадочно ответил Тимофей Тимофеевич. Выдержал интригующую паузу и пояснил: – На дне Биби-Эйбатской бухты нефтяные источники. Вся поверхность воды в масляных пятнах. Спортсмены поджигают их и гоняют на бешеной скорости по пылающему морю. Говорят, ночью это очень эффектно. Эраст Петрович снял полотняную панаму, купленную по дороге в градоначальство, и вытер платком голову. Но жара уже не раздражала северного жителя. Рассказ подполковника привел Фандорина в хорошее расположение духа. «Даже если через похитителей не удастся выйти на штаб забастовки и Дятла-Одиссея, по меньшей мере верну ребенка несчастной матери». – Что ж, наведаюсь в Катер-клуб. Нынче же. Это далеко от г-города? – Полчаса езды на авто. Не беспокойтесь. Транспортом я вас обеспечу. Гараж градоначальства поразил Эраста Петровича, знатока и любителя всевозможных негужевых средств передвижения, своим разнообразием. – Такого богатства я не видывал даже в царскосельских к-конюшнях, половина которых теперь отдана под автомобильный парк. Зачем вам столько машин, притом самых дорогих марок? – Дарят, – ответил Шубин со смешком. – Чуть какой праздник, неважно – христианский ли, мусульманский, или какой-нибудь юбилей – признательные горожане балуют любимое начальство. Вот этого красавца Совет Съезда нефтепромышленников презентовал моей скромной персоне на сорокапятилетие. – Он на ходу погладил шоколадный бок «руссо-балта». – Хотели преподнести «роллс-ройс», но я запретил. Не по чину. Опять же, хе-хе, непатриотично. – Однако этот «руссо-балт» комплектации deluxe с мотором удвоенной мощности много дороже последнего «роллс-ройса», – не без зависти заметил Эраст Петрович, испытывавший слабость к хорошим машинам. – Я в таких вещах не разбираюсь, – скромно молвил подполковник. – Выбирайте любой транспорт. Господин градоначальник технике не доверяет, ездит только на лошадях, так что гараж в полном моем распоряжении. – Скажите, а дорога до Биби-Эйбата так же ухабиста, как м-мардакянская? Фандорин дошел до конца длинного сарая и повернул обратно. – Хуже. Кроме того, она поднимается в гору. – Тогда, если позволите, я возьму вот это. «Индиан» с коляской Эраст Петрович обнаружил в темном углу. Похоже, что спортивным мотоциклом бакинские правоохранители никогда не пользовались. Раньше Фандорин видел эту модель только в журнале «Automoto». – Но сюда не сядут больше трех человек, – удивился Шубин. – Не собираетесь ведь вы штурмовать Катер-клуб только с двумя помощниками? Объяснять, что, вероятнее всего, помощник будет один, Фандорин не стал. Вопрос пока оставался неразрешенным. Гасым отрезал, что с женщиной и евнухом ни на какое дело не пойдет. Госпожа Валидбекова столь же твердо выразила намерение во что бы то ни стало участвовать в освобождении сына. Спор затянулся, начали проскакивать искры. Особенно гочи кипятился из-за евнуха. В конце концов Эраст Петрович предложил соломоново решение: Гасым посмотрит на Зафара и сам решит, годен тот в соратники или нет. – Ничего, мы с-справимся, – коротко ответил Эраст Петрович подполковнику. Тимофей Тимофеевич выглядел смущенным. – Неловко говорить, но у меня нет ни одного сотрудника, в ком я был бы стопроцентно уверен. У каждого бакинского полицейского имеется какой-нибудь маленький гешефт. Боюсь, не вышло бы утечки. Один черт разберет, кто где прикармливается. – Он развел руками. – Чего вы хотите? Это Баку. – Да-да, – кивнул Фандорин, с удовольствием покачиваясь на пружинистом сиденье. – Я знаю. * * * Мотоцикл оказался прелестен – мощный, легкий, маневренный. Одна беда: больно шумен. Выхлоп такой, будто стрелковый взвод ведет пальбу пачками. Нечего и надеяться, что к Катер-клубу удастся подъехать скрытно. Приближение «индиана» будет слышно за версту. Вот о чем размышлял Эраст Петрович, когда входил в гостиную Валидбековой. Там царило гробовое молчание. Гасым стоял у окна, надменно сложив руки на груди и делая вид, что он в комнате один. Саадат сидела за столом, горестно держась за голову. За ее креслом застыл человек в восточном платье. Его безволосое лицо неопределенного возраста было бесстрастно. Эраст Петрович подумал, что так, вероятно, будут выглядеть люди отдаленного счастливого будущего, когда мужской и женский пол конвергируются, расы сольются, а на смену старости придет вечная зрелость. Валидбекова вскочила навстречу Фандорину: – Ну что, что? Я провела переговоры с комитетчиками очень хорошо. В смысле – ужасно. Накричала на них, вытолкала за дверь. Они ушли, клокоча от ярости. Завтра начнется забастовка. Через два дня я буду разорена. Но это неважно, только бы спасти Турала! Он долго не вынесет в заточении, среди бандитов! Я все время представляю себе, как ему страшно! Эти негодяи, наверное, мучают его или… – Помолчите-ка! – прикрикнул на бедную мать Эраст Петрович. Истерику нужно прерывать в самом начале. – Мы освободим вашего сына сегодня же. И рассказал про Катер-клуб. – Откуда узнал? – с подозрением спросил Гасым. – Я не знаю, а ты узнал. Откуда? И трехногий ишак откуда взял? Он ткнул пальцем за окно – вероятно, имея в виду мотоцикл. – Откуда надо, – коротко ответил Фандорин на оба вопроса сразу. Кажется, гочи не был знаком с этой идиомой. Он задумался. Деловито спросил: – План на бумажка уже писал? – Не было времени. Действовать будем просто. Приедем под видом прожигателей жизни. Сезон, не сезон – нам п-плевать. Желаем ночью п-прокатиться на катере. Нас с тобой похитители никогда не видели, поэтому подозрений не возникнет. А дальше по обстановке. – Хороший план, – одобрил Гасым. – Короткий. – Плохой план, – отрезала Саадат. – Какие ночные катания без женщин? Это обязательно покажется подозрительным. Бандиты настороже. Я поеду с вами. – Но вас-то они з-знают, – напомнил Фандорин. – Видели. Валидбекова дернула уголком рта: – Чадру мою они видели, а не меня. И Зафар нам тоже пригодится. – Ха! – не выдержал гочи. – Чем пригодится?! Зачем пригодится?! Лысая морда, ты пистолет стрелять умеешь? Евнух покачал головой. Выражение его лица не изменилось. – А что умеешь? Молча Зафар распахнул халат. В обхват поджарой безволосой груди, на широком поясе, были закреплены маленькие ножики, не меньше дюжины. – Не в мебель и не в обои! – попросила Саадат. Евнух жестом попросил Гасыма подбросить вверх папаху. Тот, презрительно скривившись, подкинул свою каракульчу к самой люстре. Зафар сделал три быстрых, почти сливающихся одно с другим движения. Шапка троекратно изменила траекторию падения и упала на ковер, пронзенная тремя узкими клинками. – Вай, хороший евнух. – Гасым просунул в прорезь палец, поцокал языком. – Берем евнух. Не буду больше «лысая морда» говорить. Научишь ножик кидать? Зафар неопределенно пожал плечами, что могло означать «там посмотрим», или «у такого неповоротливого медведя не получится», или что-нибудь еще. Черт знает, о чем на самом деле думает человек, не принадлежащий ни к мужскому, ни к женскому полу, подумал Фандорин. – Всё это п-прекрасно, но у мотоцикла только три сиденья. Евнух снова пожал плечами – на сей раз то был вполне очевидный знак пренебрежения. «Ерунда какая» или «не твое собачье дело» – вот что означала жестикуляция. Острые ощущения Было двадцать минут одиннадцатого, когда, чихая дымом, из города на Биби-Эйбатскую дорогу выехал трехколесный мотоциклет. На утлом транспортном средстве восседала компания, которая в любом другом месте показалась бы диковинной. Управлял вертлявым аппаратом пестро одетый господин (клетчатый кургузый пиджачок, звездчатый жилет, канотье с красной лентой), сзади к нему льнула дамочка в чем-то розово-алом с блестками, а в коляске, еле втиснувшись, трясся зверообразный детина в папахе и черкеске. Но всякий бакинец эту шараду разгадал бы без труда. Денежный человек едет проветриться в сопровождении гризетки – хотят устроить пикник при луне или просто покататься с ветерком, а поскольку это Баку, взяли с собой телохранителя. Наряд прожигателя жизни и профессиональной кокотки был приобретен на Ольгинской, в магазине «О-бон марше», открытом допоздна. Покупки происходили так: впереди шел Фандорин, за ним мелкими шажками – восточная женщина в чадре, которая время от времени шепотом говорила: «Вон то платье… Вон ту ужасную шляпку… Теперь поворачиваем в чулочный отдел…». Подобным манером Эраст Петрович сначала экипировал спутницу, а потом накупил столь же вульгарной дряни (после операции – немедленно на помойку!) для своего персонажа. – Сто шестьдесят пять, – сказала Валидбекова, когда обход магазина был закончен. – В каком с-смысле?