Часть 3 из 71 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Давай я оплачу, – предложил Джеймс, но я, игнорируя его реплику, продолжала рыться в своем портмоне.
– Попробуем эту. – Я с уверенным видом протянула бармену кредитную карту для, так сказать, «экстренных случаев». Отец, конечно, будет не в восторге, если увидит, какие суммы я оставляю в ночных клубах. Любые мои расходы, и не только с кредитки, в конечном итоге оплачиваются им, так что, если он захочет, то с легкостью узнает, на что я трачу его деньги. Но их у него достаточно и даже в избытке, чтоб париться на этот счет.
Остаток джина в стакане я выпила залпом, но алкоголь так и не смог заглушить беспокойство в моей душе. Только когда Джеймс накрыл своей ладонью мою, я заметила, что нервно барабаню накрашенными красным лаком ногтями по столешнице. Я замерла, а рука Джеймса скользнула вверх к плечу. Он уже почти допил воду, а я раздумывала, не пригубить ли его джин. Мне определенно это нужнее.
– Извините, но здесь платеж тоже отклонен.
Я уставилась на бармена, жар ударил мне в лицо. Реакция, обычно мне не свойственная. Я никогда не краснела, обычно для меня не существует причин для смущения, но вот неспособность оплатить выпивку – однозначно повод.
– Не проблема, возьми мою, – невнятный лепет Джеймса прозвучал сродни звонким пощечинам. Совершенно обездвиженная, я смотрела, как бармен берет его банковскую карту.
– Может быть, аппарат не в порядке, – предположил он. Я неуверенно кивнула, наблюдая, как бармен за стойкой вставляет карту в устройство и спустя пару секунд протягивает его для подтверждения платежа.
У меня кровь схлынула с лица. Это был всего лишь счет, оплаченный парнем, которого я подцепила сегодня вечером. Но для меня это имело совсем другое значение. Окончательную потерю контроля. Дисбаланс сил между нами в эти секунды сковал горло мертвой хваткой. Все, что я хотела бы навсегда забыть, возвращается.
Я никогда не разрешала парням за меня платить. Ни за выпивку, ни за такси до дома. Я ничего не была им должна. Никому, черт возьми, и никогда.
А тут разом с точностью до наоборот.
– Я верну тебе, когда выйдем, сниму в банкомате…
– Расслабься, детка, – рука Джеймса оказалась на моем бедре. Несколько минут назад я только этого и хотела, но теперь желчь подступила к горлу. Пока его ладони скользили по моим полупрозрачным колготкам под черным бархатным платьем, все во мне кричало, хотелось оттолкнуть его руку. – Это же просто обмен. Ты можешь вернуть долг другим способом.
На какое-то время я потерял дар речи. Ждала, что он рассмеется и обратит свои слова в шутку. Чтобы это не звучало как само собой разумеющееся. Но ничего подобного. Наоборот. Его глаза вызывающе вспыхнули, а у меня в голове выбило предохранитель.
Мне даже не нужно было отталкивать его руку, он сам ее отдернул, когда я потянулась за его бокалом с джином. Все его содержимое через мгновение стекало с лица Джеймса.
– Ты в своем уме? – заорал он, оправившись от первой секунды шока. Все вокруг развернулись в нашу сторону, бармен остолбенел, казалось, на бесконечно долгий миг общее внимание всего клуба было приковано к нам. Внутри меня всю трясло, соскальзывая с барного стула, я собрала в кулак остатки самообладания, чтобы не показать этого.
– Я заплатил за обоих!
Вслед за джином громкой пощечиной последовал удар моей правой ладонью. Толпа вокруг почти синхронно втянула воздух. Красный отпечаток красовался на лице Джеймса, он уставился на меня, словно не мог поверить в происходящее.
– В следующий раз не смей так разговаривать с женщиной, – прошипела я ему в лицо так близко, что резкий запах алкоголя ударил мне в нос. Он был им насквозь пропитан, так, что уже красный белок окаймлял светлую роговицу его глаз. – И я лично позабочусь, чтоб ты попал в ад.
Схватив сумку, я развернулась и пошла вон, оставляя позади себя приглушенные голоса и косые взгляды толпы. Но фраза Джеймса все же догнала меня, хоть я почти бежала.
– Грязная шлюха.
Быстрее, еще быстрее.
Заносчивая сука. Тебя волнуют только деньги, только бы получить желаемое. И упаси бог, если что пойдет не так, вот тогда маленькая папина дочка покажет свое истинное лицо.
Стоп, это должно прекратиться! Даже спустя много лет проклятый голос в моей голове казался слишком громким.
Должно быть, алкоголь обострил мои чувства, иначе я никак не могла объяснить себе, почему я как ненормальная выскочила на темную улицу перед «Эверли», не глядя по сторонам.
– Иди к черту, чувак, оставь меня в покое!.. – Мне хотелось рвать на себе волосы, заглушить болью чувства. Но это не помогало.
Светло-карие глаза, гладко выбритые щеки. Всегда аккуратно выглаженная рубашка – мечта любой тещи. Он был идеален, а я – единственная, кому известно, насколько все может быть отвратительным за безупречным фасадом.
Не будь смешной, тебе все равно никто не поверит. Посмотри на себя. Кто захочет воспринимать тебя всерьез?
Может, сейчас я и перегнула. И все испортила. Меня, черт возьми, не только выперли из универа, а я даже банальным сексом не смогла прогнать эти мысли, мое дерьмовое прошлое снова преследует меня.
Слегка покачиваясь, я шла по неровному тротуару. Двойной джин под конец – это все же немного самонадеянно. Огоньки плыли перед глазами, картинка складывалась с задержкой. Алкоголь истончил кожные покровы, оголил мои нервные окончания. Но, черт возьми, я должна была помнить, кто я такая.
Я никогда не парилась из-за парней, даже если они были подонками. Мерзавцами, разрушающими мою жизнь. И уж точно не буду страдать из-за того, что меня выгнали с архитектурного, который и так ничего для меня не значил.
Все эти годы только одно не давало мне покоя. Страх снова испытать это ужасное чувство потери контроля, стоит лишь на секунду расслабиться в ложном чувстве безопасности.
Глава 3
– Эмбер, вот так чудо!
Я с раздражением прикрыла глаза. Голова раскалывалась с похмелья и была совершенно не в состоянии воспринимать пассивно-агрессивный тон, каким мой отец обычно разговаривал со мной по телефону. Фоном шелестела бумага, были слышны приглушенные голоса и позвякивание кофейных чашек. Я уверена на сто процентов, он точно был еще на работе. В семье Гиллз рабочий день до шести вечера считался хорошим тоном. Или же хитроумной тактикой моих родителей не просиживать вместе вечера на диване, а проводить порознь, каждый в своем кабинете.
– Какая честь! Чем обязан?
Положить трубку. Немедля. Хотелось сделать это прямо сейчас. После каждого звонка родителям я вспоминала, почему так намеренно избегаю контакта с ними.
– Не хотела тебя беспокоить… – Я намеренно включила дурочку, так как знала, что это доводит отца до белого каления. Потому что Гиллзам, видите ли, не пристало вести себя по-идиотски. – Я хотела узнать номер телефона нашего банковского консультанта. Похоже, с моими картами что-то не так.
Отец коротко рассмеялся. И в этот момент я должна была уже понять. Но какая-то ничтожная часть меня все еще надеялась, что у отца есть что-то наподобие сердца. Голоса в трубке постепенно пропали, он, видимо, вышел из бюро. Джонатан Гиллз не вел личных бесед при сотрудниках. Я услышала приглушенный стук захлопывающейся двери кабинета.
– Думаю, он не сможет тебе помочь, – ответил отец, а я закатила глаза. – Во всяком случае, пока я не разблокирую твои карты.
Мне потребовалось целых три секунды, чтобы понять значение его слов. Я открыла рот, но с моих губ сорвался только истерический смех.
– Очень смешно, правда.
– Честно говоря, я надеялся на твой здравый смысл, Эмбер.
Резкость в голосе отца и понимание происходящего парализовали меня. Не может быть, чтобы он… Нет, это абсолютно невозможно. Ни он, ни мать не могут знать о моем отчислении. Да, мой отец – профессор архитектуры в Университете Британской Колумбии в Ванкувере. Но слухи не распространяются так быстро! Это не школа, где родителей письменно информируют об успеваемости детей. Я взрослая и самостоятельная личность.
Я судорожно сглотнула. Ведь так же?..
– Может, объяснишь мне уже, в чем дело, – прошипела я в трубку. Отец усмехнулся, и у меня вспотели ладони.
– Довольно грустно, что ты позоришь нашу семью, не сдав такой смешной предмет, как строительное право, но почему я должен узнавать это за ланчем с Генриеттой Галлахер?! В присутствии моих близких коллег и важного заказчика. Ты хоть представляешь, в каком свете нас выставляешь?
Голова закружилась, и я крепче вцепилась в трубку.
Нет, нет, нет. События разворачиваются не по плану. Родителям все стало известно. Хуже того, лично из уст моей профессорши. Ощущение, что меня подставили.
– Я должна теперь извиниться? – От неожиданности паника привела меня в бешенство.
– Это было бы весьма кстати, – рявкнул отец.
Мне захотелось разбить телефон о стену спальни.
Вот черт. Что дальше, Гиллз?
– Я уже ищу работу. И думаю, что делать дальше.
– Ты можешь не беспокоиться по этому поводу. Дальше у тебя – Ванкувер.
Я нервно рассмеялась:
– Если вы думаете, что из-за этого я вернусь, то вы ошибаетесь. Я совершенно не намерена…
– Эмбер, боюсь, ты меня не совсем понимаешь. Я заблокировал банковские карты и расторг договор аренды твоей квартиры в Торонто. К счастью, домовладелец пошел навстречу и согласился расторгнуть прямо сейчас. У тебя есть три дня, чтобы освободить квартиру. – Я открыла рот, чтобы сделать вдох и возразить, но отец не дал мне и слово вставить. – Ты перешла все границы, дорогая. Вылетаешь в Ванкувер в пятницу, билет у тебя в электронной почте.
– Как, да кто ты такой?!
– Идиот, который потратил половину состояния на тебя и твое образование. Тридцать шесть тысяч долларов, Эмбер! Это только плата за обучение! Плюс квартплата и все остальные твои расходы. Думаешь, мы допустим, чтобы эти баснословные суммы пропали зря? Нет, ты сильно ошибаешься.
– Супер. И что теперь? Что я должна сделать? Или ваши деньги могут отменить мое отчисление?
– Не деньги, а связи. – Я задрожала, голос отца стал еще суровее. – Я переговорил с деканом факультета. И в твоем случае возможно применить исключительный порядок зачисления. Ты продолжишь обучение архитектуре здесь. Как и положено Гиллзам.
– Это просто смешно! Я совершеннолетняя, ты не можешь решать за меня.
С каждым словом я говорила все громче, сердце билось быстрее, меня охватила самая настоящая паника. Я чувствовала, когда отец говорит совершенно серьезно. Не раз испытывала это на своей шкуре.
– Ты думаешь, я столько лет вкладывал в тебя деньги, чтобы из-за одного твоего каприза все перечеркнуть? Нет, ты глубоко заблуждаешься.
– Это не каприз, черт возьми! Я ненавижу архитектуру, мне она совершенно не нравится.