— Я и не втаптываю, — категорически возразила я. — Я говорю честно. Ты не единственный мужик с рабочим членом, Уокер. Ты просто оказался под рукой. Я развернулась и пошла прочь, но все же успела уловить проблеск отвращения в его глазах. От захлестнувшего меня чувства вины я остановилась. Он все еще стоял на том месте, где я его оставила. — Прости, — бросила я через плечо, не глядя на него. — Я совсем не это хотела сказать. Но я ушла прежде, чем он успел ответить. ГЛАВА 23 Остаток недели прошел в оцепенении. Дни сливались один с другим, и казалось, что один и тот же день повторяется снова и снова. Я не покидала поместье почти две недели. Охранник подъезжал к дому, чтобы забрать меня на работу, а позже привозил обратно. Келли приходила домой, я готовила для нее и Арии и оставляла порцию Арии в духовке, чтобы она разогрела ее, когда вернется с работы. Пока я пекла, Келли делала домашнее задание. Уокер отвозил мои заказы, когда забирал Келли. Теперь мы даже перестали разговаривать, кроме как на предмет инструкций по доставке. Келли заметила это и спросила, все ли у нас в порядке. Я солгала. На следующий день все повторялось. Единственный момент, когда я по-настоящему оживилась, это во время звонка детектива с сообщением, что в коттедже никаких отпечатков не обнаружено. Дело зашло в тупик, но мне следовало дать им знать, если произойдут новые инциденты. Моего домовладельца, Мака, уведомили, что коттедж больше не является местом преступления. Не то, чтобы мы собирались вернуться в него в ближайшее время. Однако на дом Ховардов мне не пристало жаловаться. Для своих размеров он на удивление был уютным, с просторной кухней с видом на Северное море и большим кухонным островком в центре. По обеим сторонам располагались два широких панорамных окна, а посередине — французские двери, выходящие на крыльцо, окружающее дом по всему периметру. У одного окна был обустроен милый обеденный уголок, а у другого стоял громадный глубокий угловой диван, на котором можно понежиться у камина, глядя на море. Так умиротворенно. Если нам где и пришлось бы жить взаперти, то это место было идеальным. Тем утром я поговорила с Броданом о том, чтобы позволить Келли остаться с Льюисом. После жесткого разговора с Уокером теперь он стал моим помощником. Я объяснила, что Келли нуждается в немного нормальной жизни, и, помня беспокойство Льюиса, думаю, он тоже нуждался в этом. Итак, Бродан распорядился, чтобы после школы Уокер отвез Келли, с ее сумкой для ночевки, к Льюису домой. Дом Тейна был оборудован первоклассной системой безопасности, и он пообещал держаться поблизости, если они рискнут выйти куда-нибудь. Мнения Уокера на этот счет я не знала, но это решать было не ему, и моя дочь не должна была чувствовать себя так же, как и я. Добросердечная Флора попросила меня продолжить поставки сладостей по субботам для ее утренних клиентов, так что, оставшись этим вечером одна, я принялась за выпечку ее заказов. Когда Ария вернулась домой, я была на кухне, вся в муке, — фартук, щеки и даже волосы, — потому что уронила на пол целый мешок муки и собиралась его убрать. К счастью, муки у меня было с запасом, потому что сейчас выезд за покупками вызвал бы затруднение. Ария ошеломленно улыбнулась мне и поставила сумочку на обеденный стол. — Несчастный случай? — Еще какой. — В доме стоит потрясающий аромат. Говорила ли я тебе, как мне нравится возвращаться в дом, где пахнет выпечкой? Я улыбнулась. — Я рада, потому что беспокоюсь, что мы мешаем твоей жизни. Ария подняла бровь. — Какой жизни? Если ты не заметила, я все время работаю. — Я заметила. Это твоя работа или мистера Адэра? — О, определенно, моя. Лахлан много раз просил меня перестать работать сверхурочно. Но… — Она пожала плечами и направилась к холодильному шкафу с вином. — Мне нравится работать. Красное? — Да, спасибо. — Хорошо. Дай мне минуту. Я переоденусь, а потом ты закроешь глаза на кражу одного из этих кексиков, ладно? Повернувшись, я увидела, что она указывает на кексы, которые я украсила в осенней гамме. С верхушкой из ржавого, красного и оранжевого масляного крема и съедобными листьями, посыпанными золотистой пудрой. — Конечно. Верная своему слову, Ария вернулась через несколько минут. Я восхищалась ее способностью придавать домашней одежде гламурный шик. Она принадлежала к тому типу женщин, кто всегда выглядит безупречно. Она налила нам обеим по огромному бокалу вина, а затем взяла кекс. — У меня для тебя ужин в духовке, — сказала я ей. — Спасибо. Поем после кекса. Я усмехнулась и кивнула, чокнувшись с ее протянутым бокалом. — За что пьем? — За тебя. За то, так великолепно ты со всем справляешься. — Тогда выпьем и за тебя, за то, что предоставила нам с Келли крышу над головой, пока проблема не решится. — Никогда не благодари меня за это. — Ария уселась на островок и ласково мне улыбнулась. — На самом деле, это приятно. Приходить в теплый и уютный дом, видеть на обеденном столе домашнюю работу Келли и твою выпечку, сложенную аккуратными рядами и испытывающую мою силу воли. Я фыркнула. — Ой, мы с Келли так привыкли ко всяким сладостям, что теперь они нас не трогают. Подперев подбородок рукой, она наблюдала, как я раскатываю слоеное тесто, приготовленное накануне для рогаликов с корицей. — Но я заметила в тебе разницу. — Разницу? — Ты выглядишь… грустной. А еще я заметила небольшие разногласия между тобой и Уокером. Скажи мне, если это не мое дело. Формально Ария была моим боссом. Она занимала должность менеджера по приему гостей, но выполняла обязанности Лахлана. Так что я понимала, что мне, вероятно, следует следить за своими словами. Однако после ссоры с Уокером мне не представилось возможности обсудить это с Монро. То, что моя реакция на него вызвала тревогу. И насколько сильно повлияли на меня его недовольство и отказ. Как жестоко я себя вела. Итак, я рассказала все Арии, пока мы потягивали вино, а она наблюдала за тем, как я готовлю выпечку. — Я сама на себя не походила, — простонала я, прекращая готовить. Я только что закончила рассказывать ей о том, как набросилась на Уокера в коридоре поместья. Когда я посмотрела на нее, мой взгляд затуманился от слез. — Я не отношусь так к людям. Ария задумалась. — Когда нам больно, мы все говорим вещи, которые на самом деле не имеем в виду. Это называется быть человеком. Мы не идеальны. И ты извинилась спустя две секунды. Уокер переживет. — Она нахмурилась. — Он очень серьезно относится к своей работе, если ради твоей защиты готов отбросить в сторону ваши отношения. — Ну, наши отношения сводились лишь к великолепному сексу. — Тоска выворачивала меня наизнанку. — Потрясающему, невероятному, жизнеутверждающему сексу. Ария подняла бровь. — Вау. — Ага. — Вернувшееся раздражение нахлынуло вновь. — Хорошо, я не должна была говорить то, что сказала, и мне из-за этого плохо, но как-то паршиво считать секс потрясающим, в то время как он предпочитает относиться ко мне как к работе. — Мужики — отстой. — Ария допила вино и налила нам еще. — Реальный отстой. Любопытство взяло надо мной верх. — Я почувствовала небольшие трения между тобой и Нортом Хантером? Ария закатила глаза. — Ох, умоляю. Засранцу хотелось бы. Просто… он напоминает мне одного человека, которого я не очень люблю. Вот по этой причине я веду себя немного непрофессионально с Нортом. — Она поморщилась. — К счастью, он не подавал на меня жалоб. Мне кажется, больному ублюдку это нравится. Я подавила смешок, потому что у меня тоже сложилось такое впечатление. — Он напоминает тебе бывшего? Она задумчиво склонила голову. — Возможно, несколько бывших. У меня не очень хороший послужной список в этом плане. Последнее предательство было убийственным, и я решила взять перерыв от кавалеров. Длительный перерыв. В Хайленде. — Она подняла бокал в воздух. — За длительные перерывы в Хайленде. — Ты сбежала сюда от парня? Хм. У нас больше общего, чем я думала. — Ну, отчасти от парня. — Ария вздохнула. — Я уже говорила тебе, что Лос-Анджелес — не то место, где я чувствую себя счастливой. — Тогда это не совсем перерыв, да? Ты здесь живешь.