Она, прищурившись, смотрела на меня. — Женщина, которая много для тебя значит? Я напрягся. — Да. С несколько раздраженным выражением она слегка покачала головой. — Может, тогда тебе стоит сказать ей об этом. — Может, я и скажу, — огрызнулся я, не подумав. Ее глаза вспыхнули, но я уже вышел из кабинета вслед за Джоком. Потом я остановился, когда в ушах у меня застучал пульс. Моей проблемой всегда была неспособность отпустить вину за действия, которых я не совершал. Неужели я до конца своей жизни хотел быть несчастным потому, что Слоан может посмотреть на меня по-другому, как только узнает правду о моем прошлом? «Мне нужно твое доверие…» Я и не думал, что речь шла о моем доверии Слоан. Но она была права. Речь шла именно об этом. И я причинил ей боль, отказав в этом доверии. — Джок. Босс уже дошел до конца коридора и повернулся ко мне с вопросительным взглядом. — Я тебе сейчас нужен, или ты можешь немного обойтись без меня? Почувствовав настойчивость в моем голосе, он махнул мне рукой. — Иди, делай, что тебе нужно. Так я и поступил. Страх и предвкушение захлестывали меня, пока я разыскивал начальницу Слоан, миссис Хатчинсон. Она казалась ошеломленной, когда я спросил, где сейчас убирается Слоан, но дала мне номер люкса, в котором, по ее предположениям, она должна находиться, и я попытался проявить терпение, проходя через замок. Не желая привлекать внимание гостей, я заставил себя не спешить, пока поднимался наверх, а затем шел по коридору к Слоан. Другая горничная, кажется, Слоан звала ее Фрэнни, стояла возле номера и вываливала мусор в тележку. — Слоан там? — резко спросил я. Пожилая женщина выпрямилась и по-совиному моргнула. — Да, там. — Вы можете оставить нас на минутку? Ее брови сошлись на переносице. — Это из-за вас она выглядит так, будто каждые пять секунд может разрыдаться? Блядь. Боль вспыхнула в моей груди, как незаживающая рана. Я скованно кивнул. Она оглядела меня. — Вы не особо-то разговорчивы, не так ли? Я нахмурился. Фрэнни невесело усмехнулась. — Отлично. Идите. Скажите Слоан, что я буду в соседнем номере. Едва она договорила последнее слово, как я проскользнул в люкс и закрыл за собой дверь. — Фрэнни, ты не поверишь, что я нашла в… ох. — Слоан появилась из ванной, и при виде меня ее лицо тут же осунулось. — Что ты здесь делаешь? Как только я принимал решение, то не ходил вокруг да около. — Я хочу рассказать тебе о своем прошлом. Мусорный мешок выпал из ее дрожащих пальцев. — Уокер? — Я скучаю по тебе, — признание вырвалось из меня в буре эмоций. — Я чертовски скучаю по тебе. Слезы заблестели в ее нежных карих глазах. Глазах, в которых я мог утонуть. — Я тоже по тебе скучаю. — Присядешь? — Я указал на кресло. Ее взгляд метнулся к двери. — А как же Фрэнни? — Пока мы разговариваем, она убирается в соседнем номере. Я сел. Слоан все это время наблюдала за мной, не в силах оторвать глаз, и как будто у нее подкосились ноги, она тоже рухнула в кресло. — Ты была права, — признал я. — Тогда я не понимал, что не доверял тебе правду. Был ослеплен своим отношением к ней. И я… Я провел ладонью по лицу, потому что не привык обсуждать это ни с кем, кроме Рича. — Блядь, я… часть меня никогда себя не простит, и я подумал, что, если скажу тебе, и ты посмотришь на меня… по-другому… это меня полностью уничтожит. Слоан подалась вперел, ее красивое лицо выражало сочувствие. — Посмотрю на тебя по-другому? — Ты… даже после того, как я напортачил с Андросом… ты смотришь на меня так, будто я могу все исправить. Мне нравится то, что я чувствую из-за этого, — хрипло признался я. — Мне нравится, что ты считаешь меня мужчиной, который предназначен тебе: такой же сильный, как ты, такой же способный, с которым ты хочешь быть рядом. — Уокер, — выдохнула она с полными слез глазами, медленно катящимися по ее щекам. — Ты и есть такой мужчина. Правда. С тобой я чувствую, что даже если и случится что-то плохое, меня это едва ли заденет. Господи. Ее слова лишали меня сил. — Почему ты думаешь, что правда изменит это? — Потому что я подвел кое-кого так, что ничего уже нельзя исправить. Она пронзила меня пристальным взглядом. — Расскажи мне. В этом мире очень мало людей знали правду. Даже Бродан не знал. Рич знал. Салли тоже. Я облизнул внезапно пересохшие губы, но не отвел взгляда от Слоан. — Я вырос в Портобелло, неподалеку от Эдинбурга. На побережье. Мой папа был высокооплачиваемым архитектором. У нас был хороший дом, и маме не приходилось работать, так что она уделяла мне и сестре массу внимания. — Сестре? — прошептала она. Мысль об Ионе вызвала нестерпимую боль. В меня стреляли, ранили ножом, я чуть не утонул и не задохнулся. Меня поджигали и взрывали. Большинство мужчин не испытывали и малой толики этого. Но ничто из пережитого не сравнится с горем. — Моя старшая сестра, — я говорил тихо, охваченный воспоминаниями. — Мы были близки. Она даже решила остаться дома и поступить в Эдинбургский университет. Это случилось, когда мне было шестнадцать, а ей двадцать, и она только что закончила второй курс университета. Училась на медика. Умная и заботливая. И веселая. Господи, как же она меня смешила. Но тогда я был другим человеком. — Она начала встречаться с парнем старше ее. С Томми Дингуоллом. Родителям он не нравился. Мне тоже. Он часто неподобающе прикасался к ней у меня на глазах. Лапал ее. Я ненавидел то, как он смотрел на нее, будто на своего домашнего питомца. Я предчувствовал, что происходит что-то, о чем я не знал, потому что Иона часто ссорилась с мамой. Но я был сосредоточен на своих делах. Не уделял сестре должного внимания. Однажды я прогулял школу, потому что предпочел завершить уровень в видеоигре, а не сидеть на уроке географии. Слоан неосознанно подалась ближе, словно услышала мое участившееся сердцебиение. — Я знал, что мамы нет дома, потому что в тот день она посещала свой еженедельный урок живописи. Но когда я добрался до дома, то услышал, как Иона кричит на кого-то наверху. Потом раздался голос Томми. — Я судорожно выдохнул от натиска воспоминаний. — Потом… ее крик. Слоан прикрыла рот ладонью, словно знала, что сейчас произойдет.