— У нас все хорошо. Выражение его лица вдруг стало таким напряженным, что мое сердце забилось быстрее. — Ты снова моя? Клянусь, мой пульс участился. — Я снова твоя. А ты снова мой? Уокер еще раз сжал мое колено. — Никогда не переставал быть твоим. От вспыхнувших эмоций мне на глаза навернулись слезы, и при виде них Уокер замер. — Слезы счастья, — пообещала я. Секунд на тридцать он расслабился, но по мере приближения к воротам становился все более настороженным. Мало того, что папарацци разбили лагерь у главных ворот, похоже, они заполонили и служебный выезд. — Господи, — пробормотала я при виде вооруженной охраны, оттеснявшей толпу от открывшихся ворот, чтобы мы смогли проехать. Папарацци протиснулись мимо охранников и на всякий случай сделали снимки, ослепив меня вспышками фотокамер. Прекратили они, только поняв, что мы не представляем для них интереса, но взглянув в боковое зеркало, я увидела, как Джейми скрутил папарацци, промчавшегося через ворота до того, как те закрылись. — Святое дерьмо. — Да. Они как взбесившиеся животные, — с отвращением пробормотал Уокер. Мы проехали мимо автомобилей, припаркованных вдоль обочины дороги. — Сколько их здесь? — Около пятидесяти. — Бедный Норт. — Значит, вы не веришь прессе? — Я не знаю, что в его прошлом правда. Но точно знаю, что он помог мне… и я не ощущаю от него плохих вибраций. — Согласен. Не волнуйся. Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. На этот раз я скользнула рукой вниз по его бедру. — Я знаю. Мы обменялись быстрым, обжигающим взглядом, прежде чем Уокер вернул свое внимание к дороге. — Я скучала по тебе, — снова призналась я. — Было очень трудно притворяться перед Келли, будто все в порядке. — Ты сказала ей, что мы?.. — спросил он хрипло. — Нет. — Хорошо. — Он немного расслабился. — Это хорошо. Теперь ей не обязательно это знать. У нас все серьезно, Слоан. Тебе не нужно беспокоиться, что наши отношения причинят Келли боль. Необходимость быть реалистом после боли последних нескольких недель вынудила меня сказать: — Независимо от наших чувств друг к другу, ни один из нас не может предвидеть будущее или того, что может произойти между нами. Уокер молчал, казалось, слишком долго, прежде чем сжать пальцами руль. — Не представляю, что захочу когда-нибудь отпустить тебя. Мое сердце снова затрепетало. — Но ты права. Мы не можем обещать друг другу, что произойдет в будущем. Никто не может. Но вот, что я точно могу тебе обещать, — он стрельнул в меня обжигающим взглядом, — что бы между нами ни случилось, я всегда буду рядом с вами. Всегда буду рядом с Келли. Переполнившие меня эмоции перекрыли горло, и я с удивлением посмотрела на него. Как мне так повезло встретить Уокера Айронсайда? — Я приложу все силы, чтобы удержать тебя навсегда, Уокер. Уголок его губ слегка скривился. — Женщина, тебе не нужно прилагать никаких сил. Я никуда не собираюсь. Тепло разлилось между моих бедер. — Я знаю, что мы должны поступить разумно и поговорить о нашем будущем, о том, чего мы хотим, как вместе будем двигаться дальше… но когда мы приедем ко мне домой, мне необходимо почувствовать тебя внутри, как только мы перешагнем порог. Уокер ухмыльнулся медленной, широкой и сексуальной улыбкой, от которой трепетание в сердце переместилось вниз живота. — О чем мы должны поговорить, с чем нельзя разобраться сейчас? — О свадьбе, детях, — выпалила я, стараясь не волноваться, что напугаю его. Он пожал плечами. — Я никогда не думал, что женюсь или заведу детей… — Уокер взглянул на меня. — До тебя. У меня перехватило дыхание. — Значит, ты хочешь этого? — Да, — подтвердил он хрипло. — Я бы хотел всего этого с тобой. — Хорошо, — слово прозвучало скрипуче даже для моих ушей. Я прочистила горло. — Это хорошо. Он снова ухмыльнулся, и мне захотелось запрыгнуть на него немедленно. — Тогда, думаю, мы знаем, куда движемся. ГЛАВА 40 Я попыталась запрыгнуть на этого мужчину, как только мы зашли в коттедж, но Уокер сбавил темп моих поцелуев, медленно лаская мои руки, словно пытаясь унять мой внутренний огонь. Сбитая с толку, я отступила назад… а потом прочла в его глазах то, что он хотел. Сначала он избавил от верхней одежды меня, а затем разделся сам. Обхватив рукой мой затылок, Уокер тесно прижал меня к себе. Вспыхнувшая во мне лихорадка обжигала все сильнее, такую пламенную потребность мог пробудить лишь один мужчина. Он. Возможно, я была глупой, томящейся от любви женщиной, но искренне верила, что для меня на этой земле был создан только один мужчина. Он. Уокер схватил меня за задницу. Его эрекция вонзилась мне в живот, и между моих бедер хлынула влага. Под его пылким взором я затрепетала. Когда он расстегнул пуговицу на моих джинсах, дыхание перехватило. С замиранием сердца я ждала, пока он закончит с молнией и неспешно скользнет рукой мне в трусики. С гортанным звуком я схватилась за его плечи для поддержки, когда он толкнулся пальцами в мою влагу, чтобы коснуться клитора. Уокер хмыкнул и прижался лбом к моему виску, продолжая ласкать клитор. — Ты так готова для меня, детка. Всегда готова. — Всегда, — пообещала я, тяжело дыша. — Всегда только для тебя. Уокер зарычал в глубоком удовлетворении от моих слов, прежде чем накрыть мой рот своим, целуя так жадно, будто мы не целовались месяцами. Потом я оказалась в его объятиях, обвила ногами его талию, и он понес меня наверх. В тумане вожделения и потребности я была готова к тому, что Уокер бросит меня на кровать, возьмет контроль в свои руки, будет доминировать и трахать меня, пока я не закричу от освобождения. Но он меня удивил. Прервав поцелуй, он поставил меня на пол рядом с кроватью. Его руки на секунду задержались на моей талии, прежде чем скользнуть вниз по бедрам. Мы смотрели друг на друга со смесью тоски, изумления и доверия. Удивительно, как эта более глубокая связь между нами сильнее настроила мое тело на Уокера, сделав его сверчувствительным. И готовым к нему. — Я люблю тебя, — повторила я хрипло. В глазах Уокера вспыхнул огонь, и он крепче сжал мою талию, словно ободряя, после чего его руки скользнули под мой свитер. Я вздрогнула от нежной ласки огрубевшей кожи его ладоней.