— Что? — У меня так и вертится на кончике языка указать, что как автор любовных романов, это практически моя работа — представлять его обнаженным. — Если хочешь знать, мои мысли не были грязными. Я... — прочищаю горло, чтобы соврать с невозмутимым лицом. — Я просто... — Боже, это пытка. — Я просто думала о том, какими мягкими выглядят твои губы. — Мягкими. Мои губы? — Если мужчина когда-либо выглядел разочарованным каким-либо заявлением, то это был бы Коллин Келлер прямо в этот момент. На самом деле, это даже не разочарование; он смотрит на меня удрученно. — И все? Ты не раздевала меня в своих мыслях? — В значительной степени. — Не мои мускулы или... деньги и трофеи? — Он снова поднимает брови. — Мягкие губы не звучит сексуально. Мягкие губы звучит как праздник дремоты. — Уверен в этом? Стол, за которым мы сидим — квадратный. Маленький. Интимный. Как раз достаточно места для нас двоих, несколько тарелок и ничего больше. Это означает, что с минимальными усилиями я могу побудить его к действию. — Наклонись ко мне на секунду. Я убираю салфетку с колен и упираюсь локтями по обе стороны нашего стола. Зачарованно наблюдаю, как карие глаза Коллина пробегают по всей длине моей шеи, по ключице и останавливаются на обнаженной коже. На гладкой коже декольте. Моей груди. Поднимаясь со стула, я подхожу еще ближе, мой взгляд полностью направлен на его рот. Он выбирает этот момент, чтобы провести языком по губам. — Может, мне добавить мятный леденец для дыхания? В его голосе столько надежды, что я чуть не хихикаю. — Шшш. — Мой шепот в сантиметрах от него, так близко, что мы дышим одним дыханием. Слегка приоткрывая губы, целую только его нижнюю губу. Мягко прижимаюсь к нему губами, прежде чем поддразнить его одним маленьким засосом. Нежное притяжение. Я была права: теплые, нежные и такие мягкие. Его большие руки хватают в кулаки белую льняную скатерть и сжимают ее, когда я касаюсь губами неотразимой ямки над его точеным подбородком. Взад-вперед, взад-вперед, пользуясь возможностью вдохнуть его мужской запах. Свежий. Лесной. Вкусный. Мужественный. Я могла бы обомлеть просто от его запаха. Мой поцелуй попадает в уголок его губ. Левая сторона... правая сторона. Его губы слегка приоткрываются, и Боже… это так приятно. Дрожащие закрытые глаза, его тело сотрясается от неслышного стона. Коллин сидит совершенно неподвижно, когда щелчок моего языка встречается с его горлом, и в последний раз я крепко прижимаюсь поцелуем к его рту, прежде чем отстраниться. Ммммм, ммм, ммм. Удовлетворенная, я плюхаюсь обратно, устраиваясь на свое мягкое место. Молча кладу салфетку на колени и откидываюсь на спинку стула, пытаясь устроиться поудобнее. Бросаю на Коллина долгий, многозначительный взгляд через стол. Он выглядит таким же ошеломленным, как и я. Беру свой бокал с вином дрожащими пальцами и делаю небрежный глоток. — Это был праздник сна? — Э-э... — Коллин разжимает скатерть и разглаживает складки. — Я не знаю. Вероятно, нам следует сделать это еще раз, чтобы убедиться. Я цокаю, качая головой. — Давай оставим часть этой тайны на потом, хорошо? — Я думал, ты будешь больше похожа на Рейчел, — фыркает он, надув губы, но подмигивает мне. — Если начну называть тебя Рейчел, начнешь вести себя как она? — В моей книге Рейчел и Девон занимались сексом на столе во время одного из своих свиданий, помнишь? — Я указываю на это. — Без обид, но думаю, что лучше посижу и съем этот хлеб на закваске. — Ставлю свой стакан и отламываю ломтик хлеба. — Подожди. Заниматься сексом на столе сегодня вечером не входило в твои планы, да? Громкое, неприятное фырканье наполняет комнату. — Нет! Боже, нет — я пытался удивить тебя, сделав что-нибудь романтическое. Имею в виду... если только ты не хочешь, чтобы я нагнул тебя над столом. Черт, извини, это было... — Огорченный, он краснеет и начинает сначала. — Знаешь, это свидание — лучшая идея, которая мне когда-либо приходила в голову. И ты та, кто это придумал. Детали было легко воссоздать. Вино. Еда. Цветы. Кстати, о цветах… — Ты хотя бы знаешь, что означает любой из этих цветов? — Цвет роз? Да, я погуглил. — Коллин делает глоток Шардоне. — Красный цвет означает любовь, или, в данном случае, страсть. Желтый означает дружбу — или новое начало. — Мое лицо краснеет, пока он продолжает болтать. – Персиковый – договоренность о чем-либо. — А как насчет фиолетового? Его нет в книге. — Я уже знаю, что он значит, потому что я тоже исследовала их значение, но все равно спрашиваю. Просто чтобы посмотреть, скажет ли он это. Он колеблется. — Обещаешь не психовать? Я закатываю глаза и поддразниваю. — Ничто из того, что ты делаешь, не удивило бы меня в данный момент. Ты непредсказуем. Кроме того, мне суждено стать знаменитым автором непристойных романов — меня невозможно шокировать. — Взмах волос. Он отрывисто кивает, набираясь храбрости. Этот красивый мужчина нервничает. Представьте себе. — Хорошо, всезнайка. Лавандовый означает очарование. — Его голос становится глубже. — Табита Томпсон, я, без сомнения, очарован тобой. Лавандовые розы также означают любовь с первого взгляда, но я этого не говорю. Не могу этого сказать. Коллин тоже должен это знать. Должен. Румянец сползает с моих щек, затем опускается на грудь, по всему телу, вниз к ногам. Краснею повсюду — от корней волос до кончиков накрашенных красным ногтей на ногах. Мои губы приоткрываются, и я выдавливаю слабое: — Ты все гуглишь? Его не обманывает мое небрежное выражение лица — ни капельки. В уголках его прекрасных карих глаз появляются веселые морщинки. — В значительной степени. — Может, тебе стоит держаться подальше от Интернета, — тихо предлагаю я. — Может стоит. — Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди, синяя рубашка натягивается на его мышцах. — Но опять же, может и нет. Всегда поражаюсь тому, что нахожу. Его скрытый смысл заставляет меня дрожать — и не от холодного воздуха, нагоняемого в помещение. О боже. Здесь жарко? Официант! О, официант! Не мог бы кто-нибудь принести мне веер или кувшин с водой, чтобы вылить на меня? Или, может быть, это его реплика. — И что ты нашел, когда погуглил меня? — Ну, Табита Томпсон — ты знала, что если тебя погуглить, всплывет целая история достижений? Стипендия по легкой атлетике. Диплом с отличием. Случайная фотография с греческого бала, на который ты ходила. — Он тянется вперед и берет маленькую морковку со своей тарелки, отправляя ее в рот. — Кстати, сексуальное платье. Я смотрю вниз на свой наряд, мои глаза останавливаются на моем щедром декольте. — Это или то, что надевала на греческий бал? — И то и другое. — Его глаза неторопливо, оценивающе осматривают мою обнаженную ключицу и выпуклость грудей. Вслепую тычу вилкой в тарелку перед собой, подцепляя кусок морепродуктов и запихиваю его в рот, чтобы не отвечать. Классно, правда? Сглатываю и говорю: — Как ты узнал, что это мои любимые блюда? — Легко. — Коллин улыбается. — Твой брат передал через мою сестру. И самое приятное то, что это и мои любимые блюда. Мы продолжаем есть в тишине, украдкой поглядывая друг на друга поверх вина, стейка и лобстера. Когда приносят десерт — крем-брюле и банановый пирог с кремом, еще одно мое любимое блюдо, — мы делимся им, безмолвно передавая тарелки и ложки взад и вперед, как будто встречаемся уже много лет. Боже. Каждый аппетитный кусочек. Каждый восхитительный раз, когда наши глаза встречаются. Мы потягиваем вино, заводя непринужденную беседу. Так просто. Естественно. Расслабленно. Коллин хватает меня за руку, а другой нащупывает мое колено под столом, медленно и нежно поглаживая мою гладкую кожу, пока я не закусываю губу и не отвожу взгляд. Затем мы наклоняемся друг к другу через крошечный столик, наши колени соприкасаются, губы прижимаются друг к другу. Мои глаза закрываются, когда рука Коллина находит внутреннюю поверхность моего бедра, а другая — затылок, притягивая меня ближе. Сладко. Жадно. Возбуждающе. Наши рты приоткрываются и языки соприкасаются, намеренно исследуя друг друга. Неторопливое удовольствие, которое посылает ударную волну желания между моих ног и разливается по всему телу.