Табита закусывает нижнюю губу и отворачивается. — Эм. Работу, полагаю. — Какой вид работы? — На этот раз я хихикаю. Она с хмурым видом закрывает перед собой блокнот и скрещивает руки на груди. — К чему все эти вопросы? — Просто любопытно, вот и всё. — Я плечом спихиваю ремень сумки с ноутбуком, кладу на пол возле её стола и опираюсь локтем на спинку кресла. Теперь я так близко, что чувствую сладкий запах её волос, когда она ёрзает в кресле, поднимая рядом воздух. Нервный смешок слетает с губ — очень красивой формы, розовых, пухлых губ. Некоторые люди назвали бы их глянцевыми; я называю их сочными. Сочные губы, которые хочу пососать. — Ты кончила? — спрашиваю я, лениво растягивая слова. — Прости? — Рот Табиты раскрывается в удивленное «О», и я подавляю сильное желание сказать: «Насчет кончила... разве ты не писала об этом минуту назад?» Но не сказал. Вместо этого, говорю: — Ты закончила писать? Успеешь ко мне на новоселье? — Не знала, что у тебя будет новоселье. Врунишка, врунишка, горящие штанишки. — О, правда? Потому что я уверен, Грейсон сказала мне, что пригласила тебя. Лично. — Она пригласила? Я изучаю её; большие голубые глаза, подведенные черным; чистая, нежная кожа, покрасневшая от разочарования и стыда и пухлые губы. Из-за того, что пялюсь больше обычного, ей становится неуютно, и Табита наконец прерывает контакт и поворачивается лицом к окнам на другой стороне кафе. Я почесываю подбородок. — Ага. Уверен, она сказала, что ты успеешь кончить. Табита отрицательно трясет головой; её блондинистый конский хвост качается туда-сюда. — Я вообще не говорила такого. Скорее сказала, что должна проверить своё расписание. Попалась. — Ох, так Грейсон все-таки пригласила тебя, зная, что ты успеешь кончить. — Пожалуйста перестань делать это. — Делать, что? — Ты знаешь, что. Использовать слово... — Табита поворачивается обратно, чтобы посмотреть на меня яркими, но настороженными глазами. — Прекрати давить. Ты давишь. — Я не давлю. — Улыбаюсь. — Просто хочу, чтобы ты успела кончить с книгой и пришла. Ага. Клянусь твоей сладкой попкой, я специально произнес это пошло, и, судя по выражению её лица прямо сейчас, она понимает это. Табита медлит, прежде чем дать ответ, хмуря брови и смотря на меня из-под кокетливой кепки, а затем стягивает блокнот со стола и запихивает его в рюкзак. Она поднимает ноутбук, вытягивает наушники, наматывая их вдоль с шнуром питания и встает. — Мне нужно идти. Я бегло смотрю на книгу на полу, но нездоровое любопытство заставляет меня молчать. Табита хватает зарядное устройство, наступая на него, и спотыкается, когда дергает его, пытаясь обмотать вокруг руки. Не думая быть аккуратной, она беспорядочно запихивает черный шнур в коричневую кожаную сумку и взваливает ее на плечи, прежде чем схватить раскрытый, дымящийся кофе со стола. Оно проливается, обливая её руку, и пропитывает подол белой майки. С красными цвета свеклы щеками она встречается со мной взглядом, едва пытаясь смотреть мне в глаза. — Было приятно увидеться с тобой снова. Табита разворачивается и шагает прочь. Не оглядываясь назад. Она не видит, как я наклоняюсь и хватаю толстую книгу в мягкой обложке — тот самый роман, брошенный на пол. Не видит выражения моего лица и ухмылку, растягивающуюся на лице, когда я переворачиваю книгу и шуршу обложкой. Я поднимаю взгляд, наблюдая за торопливо уходящей фигурой через стекло и её попкой в рваных джинсах. Табита останавливается на углу, поглядывая по сторонам, прежде чем перейти на другую сторону улицы. Через несколько секунд, она скрывается из виду. Ушла. Глава 3 Коллин Несколько часов спустя, помыв и убрав тарелку после одинокого ужина, я захожу на кухню, чтобы протереть холодные гранитовые кухонные стойки, останавливаясь у раковины и прислоняясь бедром к шкафчику. «Книга» — так я начал её называть — лежит на кухонном столе обложкой вверх, чтобы лицезреть эротический силуэт обнаженной парочки во всем их обнаженном великолепии. Я подхожу, смотря в изумлении вниз, прежде чем осторожно поднять её, тщательно уделяя внимание на двусмысленные объятья, совершенный поцелуй, потную кожу и сексуальный кадр с частью груди. Я переворачиваю книгу, чтобы прочитать аннотацию на обороте — изучаю её в третий раз с тех пор, как запихнул в сумку ноутбука в «Блумин Граундс» и принёс домой; брови до сих пор практически сливаются с линией волос, когда читаю: «На Грани», дебютный роман Т.Э. Томас. Рейчел Нойман — девственница на грани... на грани желания, на грани любопытства, на грани своего двадцать первого дня рождения. Она желает об одном и только одном: быть разрушенной. Потерять всё за одну ночь страсти... С искушением на уме есть лишь один человек, который может исцелить её томящееся тело: Девон Паркер. Он — единственный, кто всегда был на её стороне, и единственный, кто пробуждает все ее похотливые желания. Друзья станут любовниками или Рейчел всегда будет девственницей на грани? Вау. Твою мать. Я переворачиваю книгу передом и снова изучаю обложку, прежде чем, перелистывая, открываю и заглядываю внутрь. Смелый, черный почерк и нацарапанные пометки на первых нескольких титульных страницах, написанные ручкой: Слишком размыто. Необходимо 300 тнд, не 199. Изменить шрифт. Нет никаких сомнений — именно над этим Табита работала в кафе. Я переворачиваю книгу обратно, чтобы посмотреть имя автора на обложке: Т.Э. Томас Вполне вероятно, это менее творческий псевдоним, который видел. И я видел... ну ладно, не видел. Но Т.Э. Томас совсем не умна, особенно, если пытается скрыть это. В смысле, да ладно, Т.Э. Томас? Я могу рискнуть и с уверенностью скажу, что её второе имя Элизабет. Если бы любил заключать пари, то выиграл бы. Итак, Табита скрывает эту книгу. Она — писательница. Я забираю книгу в гостиную и плюхаюсь в мягкое кожаное кресло, кладя ноги на кофейный столик, который Грейсон заставила меня купить. Устраиваясь надолго, я раскрываю роман на первой главе и читаю: Рейчел Нойман была горячей, влажной и тяжело дышащей... и это была не температура... Ухмылка появляется на лице, когда я жадно поглощаю страницу за страницей. Табита Томпсон — ты скрытная маленькая проказница. Глава 4