— Спасибо. Оба брата смотрели, как Кинан замыкает процессию на первый этаж. Когда они остались одни в тишине пустого номера, Шон осмотрелся, встав на колени, заглянул под кровать, пополз вокруг кровавых пятен, пропитавших ковер. После встал, снял перчатки и спросил: — Что ты хочешь от меня? Дело уже отдано. Я не могу вмешиваться. — Знаю. — Я не могу лезть не в свое дело, Лиам. Даже в таком случае. Ты же видел, как Кинан вскинулся от того, что я просто приехал. Если я начну встревать, он вообще психанет. — Я сказал, знаю. Я не давлю на тебя. Просто ты был нужен мне здесь. Шон вздохнул, подняв глаза на трубу под потолком, к которой подвесили Керри. — Я заеду на квартиру к Керри и прослежу, чтобы все, имеющее отношение к тебе, исчезло. Это лучшее, что я могу сделать на данный момент. — Ты уверен, что мне не следует просто признаться про нас с Керри? Если мы ничего не скажем, а они узнают, это будет выглядеть подозрительно. Шон покачал головой: — Ты ее видел? Это не обстрел из машины и не вышедшее из-под контроля незаконное проникновение. Ее задушили, повесили и разрезали. Кто-то должен заплатить за это. Хеклу и Кинану надо раскрыть это преступление. Лейтенант не даст спустить его на тормозах. Расскажешь ты про свою интрижку с Керри сейчас или они выяснят позже — ты станешь подозреваемым. А может, и я тоже. Бумажные цветы и обритая голова привязывают нас еще сильнее. Лучше просто залечь на дно и посмотреть, как пойдут дела. Если за следующие несколько дней они схватят подозреваемого, не обязательно всем знать про ваши отношения. Если придется признаться, мы признаемся. Просто не сейчас. — Я думал, честность будет лучше. — Ты убил ее? — Конечно же нет. Шон шагнул ближе к брату. — Что ты делал вчера вечером? Ты собирался на катер забрать толстовку, которую забыл там днем ранее, а потом должен был встретиться со мной, чтобы выпить. Ты так и не пришел. Где ты был? — Я… не помню. — Что это значит? — Это значит, что я не помню. Утром я проснулся в своей ванне, только представь, и не помню ничего про вчерашний вечер. — Как такое возможно? — Не знаю. — Ты был с Ванессой? — Она сказала, что я вернулся поздно, пьяный и вырубился на диване. Но я не помню, как пил или даже просто был в баре, — Лиам на мгновение замолчал. — Думаешь, мне могли что-то подсыпать? — Может быть, но кто? — Тот, кто сделал это. — Возможно. — Есть еще кое-что, — сказал Лиам. — Что? — Вчера вечером Керри оставила мне сообщение. Около восьми часов. Сказала, что получила мое сообщение, но я ей не писал. — Но ее номер появился в твоем телефоне в тот вечер, когда ее убили? — Да. Утром я ей перезвонил. Звонок перебросило на голосовую почту. Когда приехал в участок, попробовал еще раз. И снова голосовая почта. — И теперь твой номер засветился в ее телефоне. Дважды. — Если ты считаешь, что я имею к этому отношение, то ты псих. — Но ты не помнишь, где был вечером. — Шон, я ее не убивал. Как ты можешь даже подумать такое? Шон схватил Лиама за плечо и вывел из номера. — Я не думаю, что ты ее убил, но ты только что подтвердил мою правоту. Видишь, как может все выглядеть, если мы в лоб расскажем про ваш роман? Чем меньше они знают про вас с Керри, тем лучше на данный момент. Это даст нам время выяснить, что произошло. Если ты признаешься сейчас, то станешь главным подозреваемым, и они начнут строить дело против тебя, а тот, кто действительно это совершил, будет гулять на свободе. Понимаешь? — Думаю, да. — Тебе надо заполучить детализацию звонков и стереть свой номер до того, как до нее доберутся Хекл и Кинан. — Разве от этого я не стану выглядеть еще более виновным? — Ты не будешь выглядеть еще более виновным, если они найдут того, кто это сделал. Пока что главное — держать язык за зубами. В противном случае ты станешь главным подозреваемым, а настоящий убийца останется на свободе. Если они начнут терять время, проверяя тебя, то никто не будет заморачиваться надлежащим расследованием. Тебе надо затаиться на время. Сможешь? — Да. Шон наблюдал, как криминалисты выходят из отеля. — Встретимся на пристани в семь вечера. Надо все продумать, а тебе попытаться вспомнить, где ты был вчера вечером. Эти цветы меня пугают. Кто-то что-то знает. Глава 8 Шон оперся на раковину и посмотрел на себя в зеркало. Глаза покраснели и слегка опухли от слез. Он умыл лицо и вытерся бумажным полотенцем. В мужском туалете было пусто. Никто не видел его в таком состоянии, и он проследит, чтобы так оставалось и дальше. Керри мертва. Зрелище в отеле было почти непереносимым. Видеть ее такой — изуродованное тело, обкромсанные волосы, кровь — слишком, сколько бы мест преступлений он ни посетил в прошлом. Он знал эту девушку. Она была славной, доброй и невинной. Хотела от жизни лучшего, и теперь эту жизнь оборвали. Ее не стало, и хотя смерть неизбежно ждет каждого, реалии ее смерти — ее убийства — по-настоящему потрясли его. Вид тела в мешке для трупа всколыхнул старые воспоминания. Шон смял бумажное полотенце и выбросил его в мусорку. Набрав воздуха в грудь, он открыл дверь и вышел в участок. Пора работать. * * * Небеса наконец разверзлись. Дождь лил стеной и по-змеиному шипел, ударяясь об асфальт. Машины ехали медленно, избегая несущейся по сточным канавам воды, министремнины тащили сор к решеткам в конце кварталов, которые уже начали переполняться. День подходил к концу, и с таким дождем тротуары скоро опустеют. Через дорогу люди выходили из мэрии и торопливо шли в метро. Дон в одиночестве сидел за своим столом, оформляя документы по утреннему аресту. Он любил тишину. Так ему лучше думалось. Когда попадалось сложное дело, он часто ходил в библиотеку на другом конце города. В безмятежности читального зала никто не мешал его размышлениям, как это постоянно бывало в участке. Крики, телефонные звонки, общая суета. В библиотеке такого не наблюдалось. Но существовал краткий временной промежуток между сменами, когда в отделе было тихо и он мог эффективно поработать и там. Это было его любимое время дня. Чьи-то шаги раздались на лестнице и в опустевшем отделе. Это оказался насквозь промокший Шон. — Где все? — спросил он. — Пересменка. Шон заглянул в кабинет Филлипса. Там было пусто. Он вернулся и сел за свой стол напротив стола напарника. — Лейтенант еще в больнице? — Да. Парня перевели из операционной. Следующие сорок восемь часов будут решающими, но врачи настроены оптимистично. Они считают, что он выкарабкается. — Отличная новость. — Тесака отпустили из операционной примерно через полчаса после твоего ухода. Его перевели в охраняемое крыло и приставили четырех полицейских. Через несколько дней его можно будет перевезти в камеру. Шон кивнул и оглядел пустой этаж. — Ты в порядке? — спросил Дон. — Да. — Перенервничал из-за Керри? — Да. — Шон наклонился к напарнику. — Послушай, я попрошу тебя об услуге, но знаю, что тебе это не понравится, потому что против правил и, честно говоря, может сломать тебе карьеру, если кто-нибудь узнает.