«Рыжий! Тащи копилку!» — закричал Димка, отбиваясь от наседавших ребят. У нас в это время была уже копилка — такая здоровая зеленая кошка с дыркой в голове. Рыжий поставил перед Димкой копилку… и началось! Димка полез в карман, долго что-то там колдовал, наконец выхватил руку, помахал над головой красненькой десяткой и бросил ее в копилку. «Свои!» — заорал Лохматый. «Пять рублей!» — крикнул Димка и снова опустил их в копилку. «Кровные!» — восхищался Рыжий. «Трудовая копеечка!» — поддакнул ему Попов. Димка поднял над головой еще десятку и помахал ею в воздухе. Ленка показала, как Димка помахал деньгами. Ей не сиделось, она вскочила, каждая жилка на ее лице трепетала от восторга. Он крикнул: «Десятка!» — И бросил их в копилку. «Ух!» — ухнули все хором. Рыжий попросил у Димки, чтобы тот дал ему бросить монету в копилку. Димка дал ему рубль, и Рыжий бросил. И тогда все закричали: «И мне! И мне! И мне!» И он всем давал, и все по очереди бросали. А потом Димка протянул рубль мне и сказал: «Брось и ты, заяц». А я от радости, что он мне дал этот рубль, так схватила его, что он разорвался пополам — половинка осталась у Димки, половинка у меня. «Вот разиня! — возмутился Валька. — Это же деньги. Их рвать не надо!» Я испугалась и не знала, что делать. Но Димка, как всегда, пришел мне на помощь. «Ничего, — успокоил он всех, — потом склеим. Бросай, заяц, обе половинки!» Я бросила. «И кончай работу! — приказал Димка. — Давайте халаты». Ребята сняли халаты и побросали их Димке. «А тебе, заяц, как самому храброму, я поручаю охрану этого замечательного сундука с драгоценностями», — сказал Димка, протянул мне копилку, а сам ушел относить халаты. Я схватила копилку и закричала: «Я храбрый заяц! Самый храбрый на свете заяц!» Рыжий надел морду тигра и зарычал на меня: «Ры-ы-ы!» «Ой, не боюсь! Ой, не страшно!» — Я оттолкнула Рыжего. А Шмакова нацепила морду лисицы и пропела тоненьким голоском: «Зайка серенький, зайка беленький… Мы тебя перехитрим! Мы у тебя сундучок с драгоценностями отнимем!» — И она ущипнула меня. Я не ожидала этого — мы ведь играли — и крикнула: «Ты чего больно щиплешься?..» «А если не больно, то зачем же щипаться!» — рассмеялась Шмакова. А в это время другие ребята тоже нарядились в маски зверей, и меня уже плотным кольцом окружили морды волков, медведей, крокодилов. Они прыгали, рычали, наскакивали на меня и рвали из рук копилку. А какой-то медведь — по-моему, это был Попов — крикнул, как Шмакова: «Зайка серенький, зайка беленький… Мы тебя перехитрим!» Волк — Валька несколько раз сильно дернул меня за косу. А я испугалась по-настоящему, как будто меня окружали не люди, а настоящие звери. «Не надо! Хватит!» — Я хотела снять маску, но у меня ничего не получалось, потому что они беспрерывно меня толкали. «Попался, зайчишка!» — пропела Шмакова. «Мы тебя, заяц, задере-ем!» — завопил Лохматый и крутнул меня. «Ры-ы-ы!» — дурным голосом прорычал Рыжий. «Димка-а-а!» — закричала я и грохнулась на пол, потому что у меня закружилась голова. Димка вбежал и спросил, чего я кричу. А я ему ответила, что испугалась. «Кого?» — не понял Димка. «Всех… зверей», — ответила я. «Подумаешь, и поиграть нельзя», — сказал Валька. «Зайка серенький… Зайка беленький… Мы тебя задерем! — хихикнула Шмакова. — Какая нервная!» «Чепуха! — мрачно заявила Миронова. — Просто кривляется. Пошли, ребята!..» И вся компания удалилась вслед за Железной Кнопкой, вполне довольная собой. А мне еще долго мерещилось, что Шмакова похожа на лису, Лохматый — на медведя, а Валька — на волка. Мне было стыдно, что я так думала про ребят. Поэтому я догнала их на улице и всех угостила мороженым на свои деньги. И рассказала Шмаковой под честное слово свою тайну, что Димка похож на «Уснувшего мальчика». Она была очень довольна, хохотала и клялась, что никому не скажет, но мне почему-то казалось, что голос у нее был похож на тот, когда она пела: «Зайка серенький, зайка беленький…» Шмакова — лиса. Настоящая. И я подумала, что зря ей все рассказала… Ну ты же ее видел, дедушка. Правда она лиса? А я тогда и не знала, что есть люди — лисы, медведи, волки… После я спросила у Димки: «Ты меня осуждаешь, что я испугалась ребят на фабрике?» «Что ты, — ответил он. — Испугаться каждый может». — Вот видишь, какой Димка был человек — добрый, — сказала Ленка. — А потом он себя еще отчаянным храбрецом показал. Было это так… Мы возвращались с Димкой домой. И вдруг увидели Вальку. Он бежал трусцой нам навстречу, на поводке тянул собаку, маленькую такую, на кривых ногах и с большими лохматыми ушами. Валька заметил нас и нырнул за угол. Димка бросился за ним, а я за Димкой. Валька прижался к стене и смотрел на нас какими-то странными глазами. «Какая у тебя собака хорошая. — Я погладила ее. — Только что это ее так колотит? Заболела она, что ли?» Валька не успел мне ответить, потому что Димка вцепился в него, вырвал собаку и выпустил. «Мой поводок! — заорал Валька, вырываясь из Димкиных рук. — Петька!.. На помощь!» Я не поняла, почему Димка так ошалел и почему Валька кричал «поводок» и звал на помощь какого-то Петьку. Петька, старший брат Вальки, тут же появился. Он здоровый, ему скоро в армию. Я его сразу узнала, он шофер с уборочной машины. А Валька, как увидел Петьку, заорал еще сильнее: «Петька, он мою собаку с поводком упустил!» Петька подтянул Димку к себе и вежливо сказал: «Ты уж извини, дружок, но я должен сделать тебе больно. Ты сам заслужил».