– Один раз сюда баба пришла, – поморщился Владимир, – встала тут и давай кашлять. Я выгнал ее и через день с таким гриппом свалился! Покажите ноги! – Снять ботинок и носок? – изумился я. – Ага! Хочу посмотреть на ссадину, – заявил Владимир, – если она на месте, дальше говорить будем. – Но это глупо, – пробормотал я, зная, что у меня нет никаких травм на ступнях. – Снимайте обувь, – отрезал Владимир, – считаю до трех! – Пожалуй, я пойду, – пробормотал я. – Соврал, значит, – ухмыльнулся хозяин квартиры, – нечего заразу разносить! Валите отсюда. – Если будете так с каждым покупателем беседовать, то навряд ли быстро продадите апартаменты, – заметил я и двинулся на выход. – Не твое собачье дело, – заорал Панин, – канай отсюда! Уноси свои бабки! На … они мне не нужны! Спорить с Владимиром я не стал. Быстро спустился во двор, сел в свою машину на заднее сиденье и позвонил Борису. – Экий он неприветливый, – протянул тот, узнав о том, как прошел разговор. – Вначале он вел себя нормально, потом его как подменили, просто я не ожидал услышать имя «Настя», поэтому вздрогнул. Он заметил мою реакцию. А когда я соврал про ссадину на ноге, Владимир потребовал ее показать, – вздохнул я. – Панически боится заболеть, – отметил Боря, – неудобная фобия. Вы где? – Сижу в машине, в затонированной части салона, – объяснил я, – жду, когда Владимир выйдет. Если он сядет в автомобиль, сделаю фото госномера. Если пойдет пешком, последую за ним на машине или прогуляюсь. Хочу выяснить, где он живет, с какой Настей. Наверное, сейчас Панин покинет квартиру, да и что ему там делать? Он приехал для встречи с потенциальным покупателем. Подъезд открывается. Перезвоню. Я уставился в окно, держа телефон на изготовку. Но из парадного вышла женщина в длинном платье. Я лишний раз мысленно посетовал на современную моду, на мой взгляд, элегантные туфельки на небольшом каблуке делают женскую ножку привлекательной. Но сейчас дамы любят наряжаться в кроссовки при любых ситуациях, сочетают их даже с вечерним декольте. Вот и эта предпочла спортивную обувь, а на голову надела бейсболку. Из-за большого козырька лица ее я не разглядел, да и не пытался. Спустя минут пять из дверей выбежал мальчик лет трех, за ним неслась бабушка в кедах. Мне захотелось забрюзжать по-стариковски: «O tempora! O mores»[5], но я сдержался. Через несколько часов, устав от пустого ожидания, я поднялся на этаж, где находилась квартира Владимира, и позвонил в соседнюю дверь. Она распахнулась мгновенно, в нос мне ударил запах какой-то пряной еды. Полная смуглая женщина в цветастом халате и косынке из того же материала пропела: – Что хотишь? Я показал на дверь Владимира: – Ваш сосед? – Неть, неть, – замахала рукой гастарбайтерша, – их неть! Русского говорить неть! Приехать. Не Москва! Неть! – Спасибо! – поблагодарил я незнакомку. Она расплылась в улыбке: – Посаласта! Дверь захлопнулась, я позвонил в квартиру, которая располагалась слева от панинской. Но никто не спешил впустить меня, зато снова распахнулась дверь квартиры, где жила гастарбайтерша. На сей раз предо мной предстала тощенькая девочка. – Драссти, дядя, – зачирикала она, – я говорю по-русскому. Мама не умеет. Что вы хотите? – Знаешь, кто живет рядом с вами? – осведомился я. – Да, – кивнула школьница, – дядя. И тетя. Они приезжают, а не живут. Они продают комнаты. Папа хотел купить, но дядя много денег просит, у нас столько нет. – Знаешь, как зовут тетю? – спросил я. – Не! Она с нами не разговаривает. – А в другой квартире кто-то есть? – продолжил я. – Бабушка там умерла. Добрая. Дверь заперта. Никого нет. Из глубины комнат донесся резкий голос, он крикнул что-то на незнакомом мне языке, я понял лишь одно слово – «лязим». В переводе – «надо». Я быстро осваиваю любой язык, хватаю его на лету. В прошлом году летал в Сирию, провел там две недели и научился говорить простые фразы. – Подожди, – попросила девочка, убежала и вернулась с пирожком, который завернула в бумажное полотенце. – Ешь, вкусно! – Шукран, – улыбнулся я. Девочка взвизгнула и затараторила с пулеметной скоростью на своем языке. – Нет, нет, – остановил я ее, – я знаю всего несколько слов. – Съешь, – сказала девочка. Чтобы не обижать ее, я откусил от пирога и начал жевать. Малышка подпрыгнула, обхватила меня за шею руками, поцеловала в нос, сказала: – Хороший! – и скрылась за дверью. Я остался на лестнице, держа в руке пирожок, с которого капало растительное масло. Глава девятнадцатая К сожалению, три дня мне пришлось провести дома. Наверное, пирог, который я по своему неразумению съел примерно на треть, вызвал расстройство желудка. Но сегодня я выздоровел и поехал в «Нидео-видео». – Назовите номер заказа, – попросила продавщица. Я вытащил телефон и стал диктовать цифры. – Айфон? – уточнила брюнетка, глядя в компьютер. – Да, да, – обрадовался я. – Ваш заказ на сегодняшний день аннулирован, – заявила собеседница. Я подумал, что ослышался, и повторил: – Аннулирован? – Да, – подтвердила девица. Я посмотрел на бейджик, который украшал ее форменное платье, и заявил: – Это невозможно, Валерия. – Почему? – удивилась она. – Посмотрите на чек. Покупка оплачена. – И что? Я опешил. – Вы можете аннулировать заказ, за который уже отданы деньги? – Конечно, – сухо подтвердила брюнетка, – но это осуществляет не консультант, а сотрудник склада. Мы только сообщаем информацию. – И что мне теперь делать? – растерялся я. Валерия наконец-то оторвала свой взор от экрана, оглядела меня и пожала плечами: – У меня нет ответа на ваш вопрос. Можете поехать домой или погулять по магазину, все зависит от вашего желания. – Позовите управляющего! – потребовал я. Валерия издала протяжный вздох. – Хорошо, только он вам не поможет. Заказ аннулируется вследствие непоступления товара на склад. Мы свои обязательства выполнили, сформировали заявку на айфон и отправили ее. Нам подтвердили наличие телефона. А сегодня утром его не доставили по причине отсутствия этой модели на центральном складе. Я позову начальника смены, но он вам скажет то же самое.