— Ну зачем же ты врешь? — возмутилась тетя Клава. — Из-за какой-то прически. Ну ты детка из клетки. — Я не вру! Я этого еще никому не говорила… Вам первой. Я на себя чужую вину взяла. — Зачем же ты это сделала? — Тетя Клава недоверчиво покосилась на нее. — Помочь хотела… одному человеку, — ответила Ленка. — А он что же? — осторожно спросила тетя Клава. — Сказал, что сознается… немного погодя. Чтобы я потерпела… И не сознался. — А ты? — тетя Клава в ужасе посмотрела на Ленку. — А я все молчу, — ответила Ленка. — Ой, несчастная твоя головушка! — запричитала сразу тетя Клава. — А может, лучше расскажешь все ребятам? Они поймут… — Но она тут же поняла, что это не выход для Ленки, и быстро отступилась: — Ну ладно, ладно, я тебя учить не буду, не моего ума это дело. Сама в жизни много глупостей наделала. — Решительно надела халат и достала инструменты, гремя ими. — Только ты его не прощай!.. — Повернулась к ней гневным лицом: — Дай слово, что не простишь! Ленка промолчала. — Ты что молчишь? — Тетя Клава возмущенно наступала на Ленку, вооруженная ножницами и расческой. — Может, ты его уже простила? — Ни за что! — ответила Ленка. — Садись в кресло, — приказала тетя Клава. — Ты будь гордой! Кто-то же должен не прощать!.. Милая моя, золотая, я из тебя такую красотку сделаю! Он закачается!.. А ты плюй на них, на мужиков, направо и налево… Тетя Клава развязала ленточки в Ленкиных косах. — Косы можно не распускать, — сказала Ленка. — Это почему же? — А меня… наголо. — Это что еще за фокусы! — возмутилась тетя Клава. — Что ты за казнь египетскую себе придумала? — Меня Чучелом дразнят, — сказала Ленка. — Ну и что? — ответила тетя Клава. — A моего Толика — Рыжим. — Я хочу, чтобы все видели, что я страшилище!.. Что я настоящее чучело! — Ну уж нет! Лучше я тебя красоткой сделаю. — Тетя Клава улыбнулась. — Хорошая прическа знаешь как помогает!.. — Она принялась расчесывать Ленкины волосы. — Вот увидишь! Я тебя сейчас причешу, постараюсь, и у тебя настроение изменится. — А я — чучело! — Ленка вскочила. — И не боюсь этого! Я всем это докажу!.. — Она схватила ножницы и как начала кромсать свои волосы! — Ты что, ненормальная?! — Тетя Клава бросилась к Ленке. — Остановись!.. Ленка бегала по парикмахерской, увиливая от тети Клавы, шмыгая между кресел, кромсала свои волосы и кричала: — А я чу-че-ло!.. А я чу-че-ло!.. Наконец тетя Клава поймала Ленку, хотя было уже поздно: та успела выстричь несколько прядей волос. — Что же ты наделала? — Тетя Клава прижала Ленку к себе и укачивала как маленькую. — Лопушок ты несчастный… А рыженький мой был раньше добрым. Честное слово! Сердце душевное… А на тебя закричал: «Гадина!» Домой в тот день пришел взъерошенный, грубил. А потом, не поверишь, заплакал вдруг мой Толик совсем как маленький. — А я раньше не знала, что его Толиком зовут, — грустно сказала Ленка. — Толиком… Толиком… — Тетя Клава подвела Ленку к креслу. — Садись, милая, я тебя остригу, как хочешь остригу. Ленка села в кресло, и тетя Клава накрыла ее простыней. А тем временем праздник у Димки Сомова приближался к концу. Часть ребят разошлась, и осталась только мироновская компания, самые близкие друзья. — Давайте гулять до утра, — предложила Шмакова. — Шмакова дело предлагает! — закричал Попов. — А, ребя?.. У Попова Шмакова всегда предлагала «дело». — Лохматый, ты ночуешь у меня, — сказал Рыжий. — Везуха! — ответил Лохматый. — Не надо тащиться в лесничество. Валька подскочил к проигрывателю и врубил его на полную мощность. — Чтобы у Бессольцевых стекла звенели! — хохотнул он. — Хорошо веселимся!.. Шмакова схватила за руку Димку, и они начали танцевать. Шмакова крутилась, извивалась — танцы были ее стихия. И вот тут открылась дверь, и… явился новый, совершенно неожиданный гость. В комнату ворвалась Ленка. Но какая!.. Неузнаваемая!.. Вязаная шапочка натянута до бровей, куртка нараспашку, а под нею знаменитое обгорелое платье. Но дело было не в том, как она одета, а в том, какое у нее было необыкновенное лицо, преображенное до неузнаваемости ее смелым поступком. Раньше лицо у нее бывало добрым, милым, отчаянным, жалким, а теперь оно было вдохновенно-решительным. И всем сразу стало ясно, что она пришла к ним затем, чтобы сделать то, что хочет. И помешать ей никто не сможет. Они все это поняли и замерли. Только что смеялись, хохотали, танцевали, а тут окаменели. Ждали, что же будет дальше. А Ленка не торопилась. — Братцы, чего же вы не танцуете? — спросила Ленка. — Давайте!.. Прыгайте!.. — Она начала танцевать, кривляясь и паясничая. Но тут пластинка кончилась, музыка оборвалась, и наступила тишина. — Жалко, не потанцевали. — Ленка посмотрела на ребят и впервые, встречаясь с ними взглядом, не дрогнула. Она почувствовала в своей душе давно забытый покой. — Какие вы все красивые!.. — Прошлась по комнате, оглядывая каждого, как будто очень давно их не видела. — Не дети, а картинка! Ленка остановилась посреди комнаты. — А я — чучело! — Резко сдернула шапочку, открывая всему миру свою остриженную голову. Чу-че-ло! — Ленка похлопала себя по голове. — Хороший кочанчик! И рот до ушей, хоть завязочки пришей. Правда, Шмакова? Ленка улыбалась, и уголки губ у нее поползли вверх, а она старалась их разодрать посильнее, чтобы они как-нибудь достали до ушей. При этом она крутила головой, чтобы всем было видно, какое она настоящее страшное чучело! Все по-прежнему молчали. Можно сказать, что они только безмолвно ахнули. Ленка же поначалу в горячке вообще забыла про Димку, а тут она увидела, какой он стоял бледный и испуганный. «Вот уж его перекосило так перекосило», — подумала она, плавно приблизилась к нему и сказала: — Извините-простите!.. Забыла вас поздравить с днем рождения. Вот дурочка! Пришла, можно сказать, за этим и забыла. Димка стоял в какой-то неестественной позе, повернувшись к Ленке боком, изо всех сил стараясь не встретиться с нею глазами. — А ты почему, Сомов, от меня отворачиваешься? — Ленка хлопнула Димку по плечу. — Что же ты так дрожишь, бедненький?.. Похудел. Неужели страдаешь, что я оказалась предателем? А?.. Конечно, тяжело. Ты такой смелый и честный, а дружил с нехорошей девочкой, с которой никому не следует дружить! Она — ябеда!.. Доносчик!.. Гадина-а-а! — Она подошла к Рыжему. — Твои слова, Рыженький! — А я и не отказываюсь, — сказал Рыжий. — Мои слова. — Придет время, Толик, — откажешься, — ответила Ленка. Но на эти Ленкины слова Рыжий ничего не ответил. Да Ленка и не ждала от него ответа. Она уже устремилась дальше, к Мироновой, заглянула ей в глаза и сказала: — Привет, Железная Кнопка! Ей хотелось с каждым столкнуться, на каждом проверить свою храбрость. — Привет, если не шутишь, — ответила Миронова. — А что дальше? — Удивляюсь я тебе, — вздохнула Ленка, — вот что. — Чему же ты удивляешься, если не секрет? Миронова была не Рыжий, она не сдавала своих позиций. — Тому, что ты такая правильная, а водишься с Валькой. А он — живодер. Ай-ай-ай!.. По рублю сдает собак на живодерню. Вот так борец за справедливость! — Ну ты, полегче! — встрепенулся Валька.