Крис медленно кивнул, над чем-то размышляя у себя в голове. Он немного отстранил от себя Эвелин и посмотрел в ее красные уставшие глаза. Тыльной стороной ладони вытер слезы и спокойно улыбнулся. — Милая, все закончилось, пожалуйста, успокойся. Поехали домой, я приготовлю для тебя завтрак. Как на счет хрустящих вафель? Я конечно не эксперт в готовке, но надеюсь, что интернет мне в этом поможет. — Да, поехали домой, — она улыбнулась и взяла его за руку. Они направились к выходу, наконец-то оставляя позади все те трудности, которые пришлось пережить в течение этих 72 часов. Казалось всего лишь трое суток, но зато каких? Возникало стойкое ощущение, что прошло намного больше времени. Однако теперь наконец-то преодолев все трудности, они снова воссоединились. История достойная романтического романа. Стоило им только ступить на крыльцо, как вдруг куча репортеров и блоггеров окружила со всех сторон. Кристофер и не ожидал такого повышенного внимания к персоне своей спутницы, поэтому загородил ее собой. Однако журналисты появились здесь не случайно, ведь им нужна была сенсация, которую можно было продать подороже, а что может быть интереснее, чем история женщины-убийцы? Разные вопросы сыпались из их ртов, словно разъярённые пчелы из улья. — Скажите, в чем вас обвиняют? — А, правда, что вы причастны к убийствам тех девушек? — Что заставило вас так поступить? Ревность? — Как вы пробрались в больницу? — Можете подтвердить: вы хотели покончить жизнь самоубийством? — Никаких комментариев, — громогласно произнесла Мишель, что шла следом за ними. — Постойте, мисс Блейк! Расскажите подробности этого дела? Как так вышло, что вас задержала полиция? У них есть основания для ареста? — крикнул кто-то из толпы. Эвелин дрожала под напором пристального внимания такого огромного количества людей. Голова шла кругом и ее затошнило. Казалось, что все эти люди собрались здесь только для того, чтобы как следует поглумиться над ней. Им всем хотелось облачиться в одеяния палачей и заклеймить ее позором на всю оставшуюся жизнь. Кристофер обернулся и увидел, как она побледнела, поэтому крепче сжал ее руку, вдохнул полную грудь воздуха. Он посмотрел на окружавших их любителей сенсации и вдруг ответил: — Дело против мисс Блейк сфабриковано полицией города. Все внимание мгновенно переключилось на него. Люди с камерами и телефонами в руках, замерли и посмотрели на этого красивого мужчину, будто бы только заметили его присутствие. Крис окинул их взглядом, упиваясь своим собственным превосходством, решил ответить, на несколько интересующих вопросов. — Кто вы такой? С чего вдруг такие заявления? — выкрикнула одна журналистка. — Меня зовут Кристофер Хант, я тот самый хирург, которого задержали прямо в клинике, на глазах у пациентов. Полиция вела расследование в отношении меня. Им было удобно спустить всех собак на белого, преуспевающего в профессии, цисгендерного мужчину. Они просто не хотят искать настоящего убийцу, тех бедных девушек. Но так как у них нет доказательств моей вины, то полицейские решили задержать….мою невесту — Эвелин Блейк, чтобы надавить на меня и взять всю вину на себя. Это заявление вызвало шум среди толпы. Полиция не раскрывала никаких подробностей, лишь только пообещала дать пресс-конференцию, где должны были озвучить официальную версию. Поэтому услышать столь интересные и пикантные подробности из первых уст было настоящей сенсацией. Его признание шокировало не только присутствующих журналистов, но и саму Эвелин, ведь она не ожидала, что у них все настолько серьезно. Девушка нервно дернула его за руку, пытаясь добиться хоть каких-либо объяснений. Однако Кристофер даже не заметил этих действий, тогда она неуверенно начала что-то мямлить. — Крис… Но ведь… И пока Эвелин не успела допустить еще одну ошибку прямо перед таким огромным количеством свидетелей, Кристофер вдруг приобнял ее за талию и поцеловал в губы, затыкая рот. Этот теплый и довольно нежный поцелуй, заставил забыть обо всех тревогах. Действия во много раз красноречивее всяких слов. Больше не требовалось никаких объяснений по поводу того, что только что заявил Хант. Ей было достаточно того, как крепко он держал ее в своих руках, каким заботливым был и что сделал ради нее. Все это не давало шансов не влюбиться в него. Эви поняла, что не ошиблась в этом человеке, а сделала все как надо, когда выбрала остаться с ним. Теперь она на официальных основаниях была признана его невестой. Крис отстранился и посмотрел на адвоката, взглядом дав ей понять, что больше не намерен отвечать ни на один из вопросов. Да и этот поступок, так ошеломил всех кругом, что прежде чем журналисты успели снова задать какие-либо вопросы, эта парочка уже спустилась с крыльца и скрылась в своем автомобиле. Девушка все никак не могла скрыть свое смущение, а раскрасневшиеся щеки выдавали это. Она опустила голову, продолжая улыбаться такой легкой, полной счастья улыбкой. Словно это был самый лучший день в жизни. Хоть официального предложения руки и сердца еще не поступило, но Эвелин уже заранее знала, что ответит на этот самый заветный вопрос. Кристофер завел машину и отъехал от полицейского участка. По какой-то неведомой причине он молчал. Поначалу это было даже незаметно, ведь она была погружена в свои счастливые фантазии, но чем дольше сохранялась эта тишина, тем больше тревоги возникало внутри. Эви подняла на него взгляд и вдруг обнаружила, что Кристофер едет с каменной маской. Его лицо не выражало эмоций, оно было холодным и отстраненным. Ей показалось, что причиной для этого могли быть те журналисты, которые задавали провокационные вопросы. — Кристофер…. Прости, что не послушала тебя и осталась в городе. Пойми, я не могла уехать без тебя. Мне было так страшно. Я знаю, что все испортила, но ведь, кажется, что у нас все получилось? Нам удалось все разрешить, ведь так? Он никак не отреагировал на ее слова, продолжая пялиться на дорогу. Эвелин почувствовала себя неловко и накрыла своей рукой его руку. Она хотела, поддержать его, однако Крис сбросил ее ладонь. Это стало подозрительным. Наконец-то она огляделась вокруг и поняла, что они заехали в какую-то пустынную подворотню. Кристофер остановил машину и вышел на улицу. Ей оставалось лишь из окна наблюдать за каждым его шагом. Почему-то возникло чувство панического страха. Парень приблизился к пассажирской двери, открыл ее и протянул свою руку. — Вылезай, — приказал он. — Крис… Где мы? Я не хочу выходить из машины… — Я разве спросил о том, чего ты хочешь? Живо вылезай, — его голос зазвучал в разы настойчивее. Ей ничего не оставалось, как подчиниться этой сумасбродной идее. Эвелин неуверенно покинула салон автомобиля и посмотрела на Кристофера. От него снова исходила та самая угроза, которую мужчина умел пробуждать внутри себя, запугивая своих жертв. Он схватил ее за волосы и резко бросил на холодный асфальт. Эви едва успела выставить руки, чтобы не удариться. Она подняла на него непонимающий взгляд. — Крис, что ты делаешь? Мне же больно… — А мне было прямо прикольно, когда ты решила так со мной поступить? Ты хоть понимаешь, что из-за тебя, у нас сейчас огромные проблемы, которые придется решать мне. Скажи, Эвелин, как ты собираешься благодарить меня за то, что я отдал 750000 долларов залога? Или за то, что мне пришлось перед всеми журналистами объявить тебя своей невестой? — Я….я не знаю, но деньги же вернут… А твое признание перед журналистами. Разве ты не хотел этого? Ну, мы ведь… — Мы ведь что? Пара? Ты это хотела сказать? Оу, но тогда давай, займись тем, чем обычно занимается девушка. Отблагодари меня как следует за все то, что я для тебя сделал. — Кристофер я не понимаю, о чем ты говоришь, — она испуганно попятилась назад. Но он схватил ее за одежду и швырнул прямо к строительным лесам, которые расположились между двух захудалых домов. Кристофер подошел к ней вплотную, так что Эвелин не могла никуда от него деться. Одной рукой схватил подбородок, а второй расстегнул свою ширинку. Она снова отпрянула и замотала головой, понимая намек. — Постой, мы же на улице, я не хочу делать это здесь…. Крис это неправильно, а что если кто-то увидит? К тому же мне не нравится делать это ртом… Он хмыкнул и сжал ее лицо своими пальцами словно тисками. Челюсть заболела от этого действия, Эви тряхнула головой, пытаясь избавиться от его руки, но это не помогло. Тогда она отвела взгляд, стараясь не смотреть в глаза полные бешеной ярости. — Я разве спросил о том, что тебе нравится? Мне бл*ть думаешь, нравилось сидеть в участке, отвечать на тупые вопросы, а потом ехать за сотню километров к моему отцу за деньгами и слушать его старческие бредни? Я что для тебя какая-то шутка? Ох, нет, ты ведь заботишься только о себе. *баная эгоистичная с*ка. Вместо того, чтобы вешаться на шею и клясться в вечной любви, ты ноешь и стонешь! Разве я заслужил этого после всего того, что сделал для тебя! Открывай рот! ШЛЕП. Он треснул ей по щеке, оставляя красный след на лице. Эвелин задрожала и снова сделала, так как хотел этот садист. Она открыла свой рот и тут же пожалела об этом. Кристофер не был с ней мил и услужлив так же как в полицейском участке. Сейчас он занимался наказанием и воспитанием, это нельзя было откладывать, ведь свобода порождает беззаконие. Девчонка и так слишком многое себе позволила. Одно резкое движение вперед и его член проник в глотку на всю длину сразу. Ее горло тут же сжалось, выдавая рвотный рефлекс. Эвелин рефлекторно поперхнулась и попыталась выплюнуть инородное тело. Она уперлась ладонями в его пресс, попытавшись отстраниться. Крис поднял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть на себя из положения снизу вверх. — Только попробуй блевануть, укусить или выплюнуть. Если разочаруешь меня, то можешь не рассчитывать на мою поддержку. Я просил тебя сделать все как надо, но ты решила проявить изобретательность. Поверь мне, я усвоил урок, провел работу над ошибками. Теперь, если копы заявятся ко мне в дом, то они ничего не найдут. А что на счет тебя? Разве ты не забыла, что из-за тебя сдох тот бедный бомж? А нож, который ты держала в своих руках? На нем ведь остались твои отпечатки. Я могу это использовать в любой момент. У тебя два выбора: остаться со мной или отправиться в психушку. Поэтому не огорчай меня, сделай так, чтобы я остался доволен. Пока он говорил, то продолжал двигать бедрами, проталкивая свой член в горло так глубоко, как это только было возможно. Эвелин ничего не оставалось делать, как терпеть все это. Горло раздирало от разрывающей боли. Она ненавидела минет даже больше чем секс. Ей было нечем дышать, половой орган мужчины заставлял давиться и кашлять без остановки. Рвотные позывы то и дело накрывали, поэтому приходилось отгонять их, делая вдох через нос. Кристофер, по всей видимости, решил просверлить в ее черепе дырку. Его яростные толчки, не останавливались и на секунду, будто намеренно не давая девушке никакого передыху. С каждым новым движением темп становился только быстрее. Ей даже показалось, что из-за всех этих манипуляций из гортани сочится кровь. Было невыносимо больно от происходящего. Она вспомнила, как на гастроскопии вводили длинную трубку в горло, что-то отвратительно схожее происходило и сейчас. Оставалось только считать минуты, когда все это закончится. Кристофер же наслаждался тем, что творил с особым удовольствием. Ее горло представляло собой невероятное пространство, что заставляло испытывать крайнюю степень возбуждения. Сама Эвелин не сопротивлялась, а вот ее организм оказался куда более капризным, так что рвотные порывы то и дело возникали с каждым резким движением. Однако это заставляло гортань сжиматься и вызывало еще больше острых ощущений. Крис смотрел, как из ее глаз текли слезы, а изо рта вытекали слюни. Этот вид униженной, стоящей на коленях девушки, что так сильно похожа на кого-то давно потерянного и стертого из памяти человека — высшая точка наслаждения. Он даже подумал, что готов был снова прожить все то, что случилось, только ради этого момента. Возбуждение, что возникло так молниеносно, дошло до своего финала. Член вонзился в горло в последний раз, и плотно прижав ее голову к своему паху, не давая возможности отстраниться, он обильно кончил внутрь. Эвелин закашлялась и оттолкнулась от него. Ее вырвало в угол подворотни. На глаза наворачивались слезы. Она сидела на холодной земле и дрожала. Кристофер застегнул штаны и опустился рядом с ней. — Хватит устраивать сцены. Поднимайся и садись в машину. Эвелин отвернулась от него, не желая ничего слушать. Ей было очень больно. Она понимала, что заслужила подобное наказание за свой проступок, но все равно не могла принять, что Кристофер поступил так жестоко. Как такое могло произойти, что мужчина, который целовал с трепетом на глазах у всех, вдруг стал таким неуправляемым монстром. Стало страшно возвращаться с ним домой, так как Эви подумала, а что если на этом наказания не закончатся? Вдруг все это будет продолжаться? А что если он снова запрет ее в подвале? Но из плена негативных мыслей вытащил сам Хант. Он вдруг обнял ее за плечи и поднял с холодной земли. Его прикосновения были теплыми и аккуратными, без желания навредить. Крис сам дотащил ее до машины и усадил в кресло. После чего посмотрел в глаза и произнес: — Прости, я не должен был так поступать, но ты не оставила мне выбора. Как ты не понимаешь, что я испугался? Я так боялся тебя потерять…. С ума сходил, все накручивал себя, думал такие ужасные вещи. Эвелин, мы ведь теперь почти семья, разве ты не рада этому? И она была рада. Безусловно. Какая разница, что делал он несколько минут назад? Какое дело до того, что горло буквально разорвало, даже дышать было невыносимо? Кристофер же извинился и объяснил природу своего страшного поступка. Она простила его, не задумываясь. Его мотив был кристально понятен и прост. Он не разозлился на нее, а испугался. Это было благородно и заслуживало уважения, а не ненависти. Парень сел за руль, взял ее руку в свою и осторожно сжал кончики пальцев. Блондин наклонил голову набок и довольно мягко улыбнулся. У нее не было причин для злости. Все встало на свои места. Она больше не одна и это самое главное. *** Непроницаемое светом помещение облицованное белым кафелем. Запах химикатов щекотал ноздри и заставлял морщиться. Посередине стоял металлический стол, накрытый белой тканью. Рядом столик на колесах с различными инструментами и склянками, наполненными реагентами. За ними располагались холодильные камеры, три ряда подряд по шесть ячеек в каждом. Яркие белые лампы холодного свечения заставляли глаза слезиться, если вдруг поднимешь голову и посмотришь на высокие потолки. Женщина в белом халате, стояла, скрестив руки на груди. Она смотрела на детектива с его помощницей, которые прибыли, чтобы узнать результаты вскрытия. Судмедэксперт Белла Хэндрикс, уже второй раз встречалась с детективом Гейлом Фарреллом. Первый — когда они обнаружили тело в холодной реке. Она являлась тем, кто делала вскрытие и экспертное заключение. Тело убитой в больнице девушки, также вскрывала мисс Хэхндрикс. Имея уже представление, с чем придется столкнуться, ей сложно было поверить в результаты экспертизы, но лабораторные исследования все подтвердили. — Выглядите паршиво, детектив Фаррелл, тяжелая ночь? — ее тихий голос звучал почти беззвучно. — И не такой видок будет, если спать по два часа в сутки, — фыркнул он. — Что там, на счет вскрытия? По телефону вы сказали, что дело серьезное. Ну и что? Расскажите, что послужило причиной смерти? Травмы несовместимые с жизнью? Поправив строгие очки в квадратной, железной оправе, она стянула ткань с тела, которым оно было прикрыто, для того чтобы наглядно продемонстрировать некоторые нюансы процесса вскрытия. Ронда, что раньше никогда не видела трупов, вдруг зажала рот рукой и схватилась за Гейла, почувствовав легкое головокружение. Детектив придержал ее, не давая потерять равновесие. Он посмотрел на помощницу, и хотел было предложить выйти, но она уверено замотала головой. Зрелище и вправду было отвратительным. Размозженные куски мяса в том месте, где должно было быть лицо, сколотые кости, что острыми осколками торчали, а выбитые зубы и пустые глазницы, придавали сходства с каким-то восставшим из мертвых зомби. Белла накрыла лицо, чтобы не шокировать коллег и принялась давать объяснения. — Взглянув на тело впервые, я тоже была убеждена, что девушка скончалась от травм несовместимых с жизнью. Часто при таких ударах, жертвы умирают либо от болевого шока, либо захлебываются своей кровью. Она же остается в дыхательных путях и ротовой полости при исследовании. Однако рот, как и дыхательные пути, был чист. Это насторожило меня и заставило провести ряд исследований. На руке было зафиксировано несколько следов от инъекций. Что неудивительно, учитывая то, что погибшая была пациенткой больницы. Но в крови я обнаружила высокое содержание пентобарбитала. Это барбитурат, который раньше использовали в качестве снотворного средства. Сейчас в некоторых странах, именно его используют для эвтаназии. Если ввести большую дозу препарата, смерть происходит мгновенно от остановки сердца. Гейл не мог поверить тому, что услышал, поэтому решил уточнить, правильно ли все понял: — То есть, вы хотите сказать, что на она была уже мертва, когда тело притащили на крышу? — Полагаю, что так. Смерть наступила в результате остановки сердца. Более того, когда вы обнаружили тело, то уже наступило трупное окоченение, соответственно могу предположить, что погибшую убили за 3–4 часа до того, как отнесли на крышу. Так же на этот факт указывает то, что на крыше было немного крови. Когда сердце останавливается, кровь перестает нормально течь по артериям и венам. В конечном итоге кровь подвергается воздействию силы тяжести и перемещается в нижние части тела. Как только кровь начнет оседать, вы можете разрезать кожу и увидеть, что из раны не вытекает или вытекает очень мало крови, в зависимости от положения тела. Смотрите. Она надела перчатки и взяла в руки скальпель, и осторожно провела им по краям раны, чтобы продемонстрировать, определенные изменения, которые бывают только в том случае, если телу нанесли травмы после смерти. Ронда так и не подняла взгляд, чтобы не видеть всех этих ужасов, а Гейл внимательно слушал и смотрел. Судмедэксперт, после своей небольшой демонстрации, накрыла мертвое тело тканью, и поспешила убрать его в холодильник, так как больше не требовалось дополнительного осмотра. — Получается, что кто-то убил жертву с помощью барбитуратов, после чего инсценировал все происходящее на крыше? — негромко подала голос Ронда. — Что же, это будет являться оправданием для Эвелин, ведь подтверждает тот факт, что пациентку убила не она, — задумчиво добавил детектив. — Кто бы, не стоял за этим, но он не знал всех нюансов, которыми владел другой убийца. Тело, которое вы обнаружили в реке, тоже скинули туда уже мертвым. Из-за того, что оно долго пролежало в воде, в ходе вскрытия, возникли трудности, но в том случае я могу с уверенностью сказать, что смерть наступила не из-за утопления, а из-за потери крови. То тело, пытались скрыть, а это намерено выставили на всеобщее обозрение, — добавила судмедэксперт. — Идемте ко мне в кабинет, я выдам заключение. Больше ничего не оставалось делать, как просто забрать заключение и вернуться в участок, ведь по существу она объяснила им, как все было на самом деле. Других вариантов не было: кто-то имитировал действия Кристофера, но только для того, чтобы обеспечить его алиби. Экспертиза хоть и приоткрыла некоторые тайны, но вопросов возникало еще больше. Мог ли Кристофер убить пациентку, до своего ареста? Мог ли договориться с сообщницей о том, чтобы она вытащила тело на крышу? Если это так, то была ли его сообщницей Эвелин? Белла не знала всех нюансов расследования, поэтому вручила ему заключение, которое подтверждало вышесказанное. Гейл поблагодарил ее и вышел на улицу. Кларк быстро поспешила за ним следом. Стоило только детективу выйти на свежий воздух, подальше от чужих глаз, как отчаяние взяло над ним вверх. Он ударил кулаком об шершавую стену здания, разбив костяшки в кровь. Заключение продолжал сжимать в руке со всей силой, словно эта проклятая бумажка была во всем виновата. Фаррелл захлебывался от собственного бессилия. То, что сказала Хэндрикс, означало победу Кристофера, пусть он об этом пока еще и не знал. Вдруг до Гейла дошло осознание. — Черт, Чед ведь дает сейчас пресс-конференцию, совсем не зная о том, что случилось! Бл*ть, нужно предупредить его! Он со всех ног понесся к машине, Ронда поняла такую спешку и тоже как можно скорее направилась следом. Они сели в машину и на всей скорости понеслись к участку. Гейл в это время стал названивать ему по телефону, в надежде на то, что начальник полиции еще не общался с журналистами. Опасность ситуации заключалась в том, что они обвинили Эвелин без всяких оснований, а теперь, когда на руках оказалась главная улика, которая оправдывала ее, то всем грозило отстранение от службы. Чед вляпался в ловушку своих амбиций, намереваясь как можно скорее закрыть это дело. Они не должны были давать пресс-конференцию так поспешно, но слухи множились слишком быстро, поэтому оправдать его позицию было можно.