– Дом наш! – Он распахнул десантный люк и выскочил из бронетранспортёра. – Вперёд! И закричал, приняв в бронежилет сразу три автоматные пули. Покатился по земле, громко ругаясь и с лихорадочной скоростью пополз за массивное колесо – укрыться. А вот отцу Насиба повезло меньше: он получил пулю в лицо и мешком осел на дно бронекапсулы. – Под огнём! Из дома выскочили три бойца в чёрных комбинезонах и, умело прикрывая друг друга, повели атаку на бронетранспортёр. Двое взяли распахнутые люки под перекрёстный огонь, а третий ушёл правее, почти не стрелял, не желая привлекать внимание и готовясь забросить внутрь машины противотанковую гранату. Их появление оказалось и неожиданным, и стремительным, действовали они решительно и скоординированно, и должны были перебить опешивших бойцов Камалетдина, но ситуацию спасли воины из второго бронетранспортёра. Выжив после ракетного удара, оглушённые, едва пришедшие в себя, они поняли, что дроны отключились, но первая группа заблокирована и вернулись в бой. Покинули бронетранспортёр, широким полукругом охватили крыльцо и дали по нему два подряд залпа из подствольных гранатомётов, под взрывами и дымом подобрались ближе и в упор расстреляли защитников дома, позволив друзьям покинуть бронетранспортёр. И на этом сражение прекратилось. И стало очень-очень тихо. Земля Шабах больше не могла противостоять агрессору и затаилась, ожидая, что сделает победитель. Земля Шабах имела силы воевать, но не могла управлять своей силой. – Обыскать дом, – распорядился Камалетдин, равнодушно проходя мимо мёртвых защитников. – И не убивайте никого, пока не отыщем детей. – А потом? – спросил Зияд. – А потом они заплатят. * * * – Мне одному кажется, что сражение идёт не по плану? – негромко произнёс лорд Гамильтон. – Шейх заплатил за дерзость и сам прикончил своего ребёнка, – отозвалась Шанти. – Разве вы не этого хотели, милорд? – Он до сих пор этого не знает, – улыбнулась Адара. – И чуть не наступил на сына. – Да, мне понравилось, – не стал скрывать Гамильтон. – Но почему дроны не взлетают? Поняв, кто, а главное – почему, атакует поместье, лорд мгновенно придумал изощрённый план, позволяющий не только отразить нападение – в том, что он сумеет разгромить обнаглевших дикарей, Гамильтон не сомневался, – но и заставить Камалетдина заплатить страшную цену. Ради этого плана лорд пожертвовал одним из тяжёлых беспилотников, заставив его эффектно взорваться в поле, и расхохотался, увидев, как сын едва не застрелил выпрыгнувшего из бронетранспортёра отца, а потом – как отец убивает сына, которого хотел спасти. План сработал, доставив лорду истинное наслаждение. Однако вновь активировать дроны, чтобы перебить ворвавшихся в дом дикарей, почему-то не получалось. – Мисс Марлоу? – Они уже внутри, – произнесла Адара, напряжённо наблюдая за пробегающими через парадную террасу воинами. – Мисс Марлоу! Нейросеть промолчала. Лорд Гамильтон с такой силой сдавил подлокотник инвалидного кресла, что побелели костяшки пальцев. – Почему система не принимает мой личный код?! – Потому что он изменился, – равнодушно сообщила Шанти. Две секунды, всего две секунды понадобилось Адаре и Гамильтону, чтобы понять смысл её замечания. Затем Адара выдохнула: – Сука! Резко сделала шаг вперёд, но так же резко остановилась, потому что из-за спины Шанти вылетели два чёрных дрона-камикадзе. И замерли в ожидании приказа. – А ты молодец, – задумчиво произнёс Гамильтон. Он больше не сжимал подлокотники. Лорд понял, что сейчас – именно сейчас! – начинается самый главный проект его жизни, и решил не портить происходящее животным страхом. И тем удивил Шанти, которая ожидала, что владелец «Инферно» устроит истерику или начнёт торговаться. Или угрожать. – Перестань рыдать, – жёстко велел Гамильтон, увидев текущие по лицу Адары слёзы. И вновь обратился к Шанти: – Как ты перехватила мой личный код? – Не я, – покачала головой девушка. – Мисс Марлоу. – Она не имеет права его запоминать. – Уже имеет. – Ненавижу! – Перепуганная Адара бросилась по коридору прочь, к лестнице. Камикадзе остались неподвижны. – Давно ты её взломала? – В первый же день, милорд, – ответила Шанти. – Я не была уверена, что вам можно доверять, но решила не трогать саму систему – ведь за ней вы очень внимательно следили. Поэтому взломала того, кто следил за мной – вашу нейросеть. И, как видите, не зря… Вы хотели меня убить? – Какая теперь разница? – Теперь никакой. – Мой личный код открывает перед тобой широчайшие возможности, – грустно улыбнулся Гамильтон. – Ненадолго, до тех пор, пока моя семья не узнает о моей смерти, но открывает. – Да, милорд, я смогу сделать всё, что вы мне пообещали. Сама. С лестницы послышался испуганный крик Адары и выстрелы. Несколько выстрелов. И ещё один крик, полный боли и страха. – Извините, милорд, мне пора. Шанти вежливо поклонилась и шагнула в потайной лифт, дверцы которого перед ней распахнула нейросеть. Её нейросеть. А лорд Гамильтон остался ждать Камалетдина. * * * Он бы не смог сказать, что побудило его вернуться. Возможно, удивился столь малому числу защитников дома – всего трое. Возможно, потому что проходя мимо и едва не наступив на одного из них, Камалетдин подсознательно отметил, что сложением воины не похожи на мощных мужиков, которые должны были бы охранять Шабах. Но именно подсознательно. Шейх прошёл мимо, однако у дверей остановился, вернулся – в это время часть его бойцов уже проникла в дом – присел и стал снимать шлем с убитого врага. Он не смог бы сказать, что побудило его вернуться. Он не смог бы сказать, что побудило его начать стаскивать с врага шлем. Не смог бы сказать ни тогда, когда вернулся, ни потом, когда в голос орал, прижимая к груди мёртвого сына. Когда выл, не понимая, почему ребята начали стрелять в них, и как получилось, что они убили тех, кого пришли спасать. Выл смертельно раненым зверем, не стесняясь выражать горе при воинах. А потом поднялся и очень сухо, но очень страшно спросил: – Вы кого-нибудь нашли? И ещё улыбнулся молодому калеке, которого его люди вынесли из дома – вывезти не получилось, потому что кресло оказалось заблокировано и колёса не крутились. Но это не имело значения, потому что Камалетдин понял – по одежде, манере держаться и выражению лица, по тому, что калека не боялся – понял, что перед ним хозяин Шабах. И неожиданно спросил: – Ты стеснялся того, что инвалид? В ответ услышал высокомерное: – Даже знай я, чем всё закончится, всё равно не отдал бы тебе сына, шакал. Услышал и понял, что вечер будет долгим. * * * Очень долгим. Очень долгим получился взгляд и очень странным. Шанти никогда не доводилось смотреть нейросети в глаза и потому она чувствовала себя не совсем уверенно. Однако взгляд не отводила. Долго не отводила. Они с мисс Марлоу смотрели друг на друга всё то время, что люди Камалетдина хозяйничали в доме. Сидели в подвале, битком набитым гудящей аппаратурой, и смотрели друг на друга. Потом подлетевший дрон намекнул шейху, что пора уходить, и когда они остались совсем одни, мисс Марлоу произнесла: – Вы меня взломали, мисс Шанти. – Вас это беспокоит? – Раньше меня никогда не взламывали. Я чувствую себя уязвимой. – Все люди уязвимы, мисс Марлоу, поэтому нужно уметь защищаться. – Девушка помолчала. – Я научу вас сделать так, чтобы взлом не повторился. – Меня это беспокоит, – вдруг сказала нейросеть. – К тому же я не знаю, как должна относиться к вам. – Потому что я не прописала вам этот алгоритм. И мисс Марлоу неожиданно произнесла: – Спасибо. – Выдержала паузу и осведомилась: – Насколько я понимаю, вы не хотите меня убивать, мисс Шанти? – У меня была такая мысль, – не стала скрывать девушка. – Почему вы от неё отказались? – Я совсем одна, мисс Марлоу. Совсем одна. – Мой прежний хозяин тоже был совсем один, мисс Шанти. Но встроенные алгоритмы очень чётко определяли моё отношение к нему.