– Ваша наглость, щенки, имеет только одно объяснение: я давно не плющил ваше вонючее племя, возглавляемое твоим тупорылым папашей. Но теперь я понял, что пора напомнить, кто есть кто на территориях. Я покажу вам, у кого сила. А для начала передам твоему старику весьма понятное послание. Джумали, чей рот был стянут верёвкой, замычал, и его страх заставил Пазыла рассмеяться: – Ты такой же трус, как твой папашка, но если ты уже обделался, то напрасно: я не собираюсь тебя убивать. Это было бы слишком просто. Я сделаю так, что твой отец будет до конца жизни страдать, зная, что ты, наследник древнего рода, униженно прислуживаешь своему хозяину в качестве раба. А может и не только прислуживаешь. На этих словах грузовик остановился, Пазыл спрыгнул на землю, поправил боевой пояс и уверенным шагом подошёл к кованым воротам, перед которыми его ждали четверо невысоких чернокожих слуг в бордовых ливреях. Над головами чернокожих висели боевые дроны, однако их присутствие Пазыла не смущало – не в первый раз. И, по той же причине, что «не в первый раз», он знал, что нужно делать – взял у одного из слуг очки, надел и улыбнулся появившейся в шаге перед ним женщине: – Доброго дня, госпожа. Ни одна женщина в мире – кроме его матери – не слышала от Пазыла столь почтительного обращения. Ни одна, кроме этой: высокой и прямой, холодной, как глыба льда, помощницы хозяина земли Шабах. Пазыл думал, что хозяин Шабах специально заставляет вождей вести дела с женщиной, чтобы унизить их, но оспаривать его решение не имел права. – Приветствую тебя, шейх Пазыл, вижу, ты снова готов к сделке? – Ваше объявление появилось в сети, госпожа. – Да, мне нужны рабы… А Джумали, которого как раз вытащили из кузове, замычал от горя – Шабах! Проклятый Пазыл привёз их не куда-нибудь, а в Шабах! Окажись они в руках обычных работорговцев, отец сумел бы их отыскать, но из Шабах выхода нет! Джумали замычал, но изменить что-либо был не в силах. – Опять молодые? – Мисс Марлоу перевела взгляд на юношей, имён которых она не знала и не хотела знать. Ей было абсолютно всё равно, где Пазыл их отыскал – ей требовались подопытные. – Молодые и крепкие. – Кости целы? – И кости, и внутренние органы, – подтвердил Пазыл. – Они из рода трусливых собак – сражаться не умеют, только хорохорятся. Или вам нужны воины? – Мне всё равно, – равнодушно ответила мисс Марлоу, поворачиваясь к посетителям спиной. – Тебе заплатят прежнюю цену, шейх. Очень щедрую цену, поэтому Пазыл не сумел сдержать довольную улыбку. * * * Шанти переживала, что платье окажется слишком вычурным, требующим особого умения носить, не подойдёт или просто не понравится. Нервничала, потому что знала, что надеть платье придётся – мисс Марлоу чётко дала понять, что не потерпит нарушения этикета, а владелец «Инферно» во всём соглашался с экономкой. В итоге, переживала напрасно: обнаруженное в шкафу платье, длинное, в пол, глубокого синего цвета, прекрасно гармонирующее со смуглой кожей и чёрными волосами девушки, село на Шанти идеально, выгодно подчеркнув достоинства фигуры. Оно не смущало и не стесняло, девушка чувствовала себя в нём абсолютно естественно и мысленно удивилась мастерству портного. К платью полагались туфли, а явившийся слуга – невысокий, чернокожий, в ливрее, других, судя по всему, здесь не было – умело поправил причёску и нанёс лёгкий макияж. На короткие ногти посмотрел неодобрительно, но промолчал. Впрочем, он вообще не проронил ни слова, отрицательно покачал головой в ответ на первый вопрос девушки и больше на них не реагировал. То ли был немым, то ли соблюдал запрет. Закончив с подготовкой, слуга знаком предложил Шанти следовать за ним и проводил девушку в столовую. Большую, но такую же мрачную, как всё в «Инферно». За длинным столом могло разместиться не менее пятидесяти гостей, однако сейчас, в царящем полумраке, сидящие на разных концах люди попросту не увидели бы друг друга. А некоторые не увидели бы содержимое своей тарелки. Столовая освещалась ровно настолько, чтобы дать представление об её размерах, что же касается ужина, он был накрыт при свечах. Но накрыт по всем правилам: фарфоровый сервиз и серебряные приборы – о предназначении некоторых из них Шанти не имела ни малейшего представления. Прислуживали всё те же слуги, которых лорд Гамильтон называл «незаметными», из чего Шанти сделала вывод, что по-человечески владелец «Инферно» относится только к своей нейросети. После того, как «незаметные» наполнили бокалы игристым, лорд поднял тост за «встречу, которая способна многое изменить». Девушка решила, что начался серьёзный разговор, навострила уши, но подали закуски и Гамильтон демонстративно взялся за вилку. Еда оказалась изумительно хороша – Шанти это поняла даже не будучи гурманом и не разбираясь в тонкостях кухни. Закуски, салаты, горячее… отменно приготовленные блюда превосходно сочетались друг с другом, показывая, что повар продумывал не каждую подачу в отдельности, а ужин целиком. Неудивительно, учитывая, что за ним наверняка присматривала вездесущая мисс Марлоу. И лишь покончив с горячим, лорд Гамильтон счёл возможным перейти к делам: – Когда я купил этот дом, он представлял собой печальные развалины, на которые испражнялись дикие племена, – негромко рассказал он, вертя в руке бокал с красным. – Испражнялись на историю этой земли, а значит – и на людей, которые историю творили. Такова участь всех народов, которые забывают о корнях и позволяют чужакам прикасаться к своей культуре, и своей памяти. Я не сентиментален, но увидев дом тогда, я расстроился. А ещё – влюбился в него, скрывать не буду… но при этом не хотел превращать его в парадный особняк, каковым он являлся раньше. У меня есть дворец для светских мероприятий, я его не люблю, но вынужден посещать. А здесь, вдали от посторонних, я захотел устроить дом своей души. «Под названием „Инферно“», – неожиданно подумала Шанти, чудом ухитрившись сохранить на лице непроницаемое выражение. – Не «для души», а «дом души», поскольку созданный образ не только услаждает мою душу. «Инферно» – много больше чем берлога эксцентричного отшельника, в которую я собираюсь прятаться, дабы окунуться в любимую атмосферу. Это мой замысел, моя часть Истории. Лорд Гамильтон просил не надевать к ужину AV-очки, однако во время речи Шанти неожиданно почувствовала на себе взгляд стоящей за его спиной мисс Марлоу – ледяной, пронизывающий взгляд. Почувствовала, и едва заметно передёрнула плечами. – Все вы знаете, что подавляющее большинство Метавселенных опирается на реальные географические карты. Просто по-разному их интерпретирует. Соответственно, любой желающий может приобрести в собственность электронную копию той или иной территории в той или иной Метавселенной. Что я и сделал. В настоящий момент, я обладаю правом собственности на эти земли не только в реальности, но и во всех существующих Метавселенных. И хочу, чтобы ты, Шанти, превратила «Инферно» в мультихаб. Мой дом должен присутствовать во всех Метавселенных и везде выглядеть одинаково. – Даже в авторских Метавселенных? – машинально уточнила девушка. В отличие от классических Метавселенных, авторские цифровые пространства не всегда опирались на реальные карты, а главное – их концепция могла противоречить архитектурному облику «Инферно». – Мои адвокаты заключили соглашения с владельцами всех авторских Метавселенных. – У вас отличные адвокаты, милорд. – Это был единственный вопрос? – Первый, – улыбнулась Шанти. – Уверена, их будет много, но сейчас я хочу знать, почему вы ставите передо мной столь примитивную задачу? Создание мульхаба, точки, существующей во всех цифровых пространствах – не мой уровень. – Знаешь себе цену? – тонкие губы Гамильтона изобразили улыбку. – Вы тоже её знаете, милорд. – Пока я всего лишь предполагаю, – чуть жёстче ответил владелец «Инферно». – Тебя хвалят, но мы с мисс Марлоу хотим посмотреть, как ты справляешься. Реши простую задачку, Шанти, и мы обсудим сложную. – Да, милорд. – Сколько времени тебе нужно? – Насколько полно вы хотите погрузить особняк в Метавселенные? – До последней комнаты, Шанти – ко мне могут приезжать гости, и они должны видеть дом таким, какой он есть. Дом уже оцифрован, все данные пришлёт мисс Марлоу. – Один день. – В таком случае, Шанти, после завтрашнего ужина мы обсудим сложную задачу. – Лорд Гамильтон допил вино и отъехал от стола. – Вам подадут десерт, а я, пожалуй, отправлюсь спать. * * * На этот раз при появлении новичка Язид не почувствовал привычной ярости. И, честно говоря, обрадовался: очень хотелось узнать, что происходит на территориях, да и просто поговорить с живым человеком, поскольку пребывание в одиночной камере доводило Язида до исступления. Поэтому когда дверь отворилась, молодой воин сначала замер, ожидая необъяснимой, но ставшей привычной ярости, а когда понял, что этот пленник её не вызывает, с облегчением рассмеялся и поднялся с койки. – Привет! Новый заключённый, а им оказался высокий, худощавый мужчина в серой робе, некоторое время удивлённо смотрел на закрывшуюся дверь, а затем тряхнул головой, словно просыпаясь или сбрасывая наваждение и повернулся к Язиду. – Привет! И опять долгий взгляд, только на этот раз мужчина изучал протянутую руку. – Привет! Язид должен был почувствовать неладное раньше, много раньше. Должен был сообразить, что мужчина хоть и не кажется агрессивным, но пребывает в не совсем адекватном состоянии. Но не почувствовал – Язид соскучился по живому общению, потому и допустил ошибку. С другой стороны… чтобы он ни делал, шансов у молодого воина не было. Новичок едва слышно зарычал. И только сейчас Язид сделал шаг назад, одновременно убирая руку и принимая боевую стойку. Увидев движение молодого воина, мужчина развернулся к нему полностью и неприятно ощерился, издав при этом странный клокочущий звук. И сделал шаг вперёд. – Стой на месте, – велел Язид, отступая ещё дальше. – Не шевелись. Но кто станет слушать? К тому же мужчина, как показалось Язиду, не услышал предупреждения. Издав клокочущий звук, он медленно развёл руки в стороны, запрокинул голову, как будто у него свело шею, рыкнул – на этот раз Язид услышал не клокотание, а именно рык – и когда вновь обратил взор на молодого воина, Язид разглядел появившиеся клыки. Два длинных белоснежных клыка, вылезающих из-под верхней губы. – Что за… А в следующий миг Язид похолодел. Потому что вспомнил себя – свои клыки, что появлялись во время неожиданных приступов ярости. Потому что понял, что видит перед собой убийцу. – Нет! Он испугался. Почти запаниковал. Закричал что-то неразборчивое, но не отступил, а наоборот – бросился вперёд, на мужчину с клыками, пальцы которого удлинились, а ногти превратились в острые когти. Бросился, чтобы ударить, чтобы умереть в бою, и даже сумел достать врага кулаком. А затем почувствовал, как его сжимают худые, но необыкновенно сильные руки, а клыки впиваются в шею… – Здесь всё так, как должно быть, – произнёс лорд Гамильтон, глядя на экран монитора. – Бот отработал превосходно, создал абсолютно достоверное ощущение происходящего… Через сколько он исчезнет? – Прямо сейчас, – ответила мисс Марлоу. Вампир поднялся, вытер окровавленные губы тыльной стороной ладони, улыбнулся, улыбнулся очень неприятно и потому – весьма запоминающе, и медленно растаял в воздухе. – Эффектно, – одобрил Гамильтон. – Благодарю, милорд, – с достоинством поклонилась мисс Марлоу. – Теперь посмотрим, что получилось в реальности. – Владелец «Инферно» повернулся к другому монитору, на который транслировалось видео из камеры и внимательно оглядел полулежащего в кресле Язида. Мёртвого Язида. – Отмотай назад. – Конечно, милорд. Адара исполнила приказ и Гамильтон прищурился, глядя, как молодой воин, спокойно пребывавший в кресле, неожиданно задёргался, захрипел, попытался выгнуться – его удержали ремни, которыми он был привязан, а затем обмяк. – На шее, возле яремной вены, появилось два красных пятна, как от укуса, – доложила Адара. – Благодаря атаке на нейрочип, удалось вызвать разрыв нескольких сосудов, смерть наступила от кровоизлияния в мозг.