О-Сина поколебалась. Но вскоре закапали слезы, и, опустив глаза, она начала тихо рассказывать то, что изложено в начале этой истории. Когда женщина закончила исповедь, управляющий пошевелился в кресле и сказал: – Нам придется разобраться, правду ли вы рассказали о пожаре в туннеле. Но у меня есть еще один вопрос. Кажется, вас отвел в барак брат, но так ли это? Этот вопрос, однако, оказался бесполезен. В тот момент О-Сина впала в такое отчаяние, что, хотя точно знала, что ее увел Иватаро, не могла вспомнить, сразу они пошли в барак или нет. В глазах управляющего О-Сина и Иватаро оставались подозреваемыми, и он воспрянул духом. Но в этот момент дверь открылась, и помощник бригадира ввел в кабинет охранника. Охранник изучил Иватаро и О-Сину и повернулся к управляющему. – Эти двое? Да, уверен. Они поднялись на лифте и вышли из шахты незадолго до половины одиннадцатого. – Что? Еще до половины одиннадцатого они были снаружи? – Да, уверен. В это время не уходил больше никто из шахтеров, и я их хорошо запомнил. – Ага. И до тех пор, пока их сейчас не привели сюда, они больше не возвращались на шахту? – Не возвращались, нет. Второй охранник может подтвердить. – Ладно, достаточно. Когда охранник ушел, управляющий и полицейский переглянулись. Горевший забой был запечатан ровно в половине одиннадцатого. В этот момент инженер Маруяма был жив и здоров, а значит, Иватаро и О-Сина, ушедшие из шахты еще до половины одиннадцатого, не могли убить инженера. Стало быть, двое из четырех подозреваемых исключаются. Остаются только двое. Управляющий велел вывести Иватаро и О-Сину в соседнюю комнату и вызвал отца Минекити. – Помощник бригадира из левого коридора куда-то увел вас. Куда вы пошли? Каждый раз, когда старый шахтер с глазами мертвой рыбы начинал говорить, на его животе собирались складки. – Прошу вас, спросите помощника бригадира, – сказал он. Помощник бригадира левого коридора обедал в столовой, когда был вызван управляющим. – Вы вывели этого человека из туннеля, да? Куда вы его повели? – Этого старика? – Помощник бригадира засмеялся. – Он на ногах стоять не мог. Так что я отвел его в медицинский кабинет. Когда я туда опять зашел, чтобы взять циновку и унести тело, он только что вставать начал. Медсестре пришлось с ним повозиться. – Так-так, – заметил полицейский. – Но вы не знаете, куда он пошел после того, как смог встать? – Полицейский повернулся к управляющему. – Тут что-то наклевывается. Я нашел этого человека вместе с его безумной женой слоняющимся у входа в боковой коридор. Что он мог делать после ухода из медицинского кабинета? Управляющий помолчал, но затем неожиданно произнес: – Думаю, произошло некоторое недопонимание. Верно, мы не знаем, куда он пошел после того, как смог встать. – Управляющий повернулся к помощнику бригадира. – Но ведь он не мог встать, когда вы вернулись в медицинский кабинет, чтобы взять циновку и унести тело Маруямы, верно? – Да. Управляющий вновь повернулся к полицейскому. – Инженер Маруяма был убит, когда этот человек не мог даже встать. Он упал у горящего забоя и был отведен в медицинский кабинет. После этого инженера убили, а помощник бригадира был послан взять соломенную циновку, чтобы накрыть тело. Только после этого старик смог снова встать в медицинском кабинете. Следовательно, в тот момент, когда инженер Маруяма был убит, этот человек все еще находился на попечении медсестры. Если он не мог встать, он, по всей видимости, не мог отправиться в боковой коридор и убить кого-либо. Не так ли? Но теперь мы знаем, кто убийца. Вяжите ту сумасшедшую старуху! Полицейский вскочил и бросился в соседнюю комнату. На глазах Иватаро и О-Сины он принялся связывать мать Минекити. И тут предположение управляющего было внезапно опровергнуто. Но сперва надо упомянуть, что убитый инженер Маруяма был всегда очень дисциплинированным сотрудником. Ввиду этого шахтеры его боялись, а служащие уважали, но старались держаться на расстоянии. Но он не был человеком, приносящим в жизнь столько горечи, что кто-то захочет его убить. Случай, чтобы пришлось запечатать шахтера, и тем самым обречь его на мученическую смерть, был первым за его карьеру. Расспросив всех, кто мог бы возненавидеть инженера за оставление Минекити на верную смерть, управляющий поверил, что наконец отыскал виновного. Но с самого начала допроса и до того момента, когда он был внезапно прерван, никого из подозреваемых из кабинета не выпускали, даже если они были очищены от подозрений. Таким образом, все они еще находились в кабинете, когда… Наемный полицейский уже собирался схватить мать Минекити. Но вдруг послышался шум приближающихся громких шагов. Стеклянная дверь распахнулась, и ворвался бригадир Асакава. Не обращая внимания на происходящее в комнате и задыхаясь, он тут же бросил управляющему: – Рабочий Фуруи убит. 3 Все, кто выполняет грубую и тяжелую работу, в том числе шахтеры и моряки, страдают страхом и глубоким беспокойством, немыслимым для человека со стороны. Например, моряки имеют множество странных суеверий, так что даже забавно наблюдать, как они считают море таинственным местом. Подобно этому странные байки есть и у шахтеров. Например, они рассказывают, что, если свистнуть в шахте, горные боги разгневаются и вызовут обвал. Или что духи людей, умерших в шахте, задержатся там и вызовут новые бедствия. Часто участки шахт, оскверненные кровью, обвязывали веревкой-сименавой, чтобы очистить это место. Хотя вовсе не доказано, что подобные действия эффективны, они стали распространенным обычаем, успокаивающим шахтерские суеверия. Такая веревка-сименава была натянута и вдоль бокового прохода в шахте Такигути. Но, хоть и предполагалось, что она очистит место вокруг железной двери, свежая кровь пролилась там не единожды, а дважды. В свете тусклых электрических огней шахтеры, работавшие в этом коридоре, обступили дверь запечатанного забоя, возле которой лежало уже два тела. На сей раз в коридоре царило пугающее молчание. Рядом с телом инженера Маруямы, покрытым соломенной циновкой, лежало тело рабочего. По-видимому, его толкнули на землю, когда он встал на цыпочки, чтобы принюхаться к дыму. Подставка была перевернута, а рядом лежал окровавленный кусок угля, более крупный, чем тот, которым убили инженера. Должно быть, он был брошен с силой, поскольку рабочий лежал лицом вниз на полу. Удар разбил весь его затылок до самой шеи, а от левого уха почти ничего не осталось. Убийство произошло между уходом в свой кабинет управляющего, оставившего рабочего в одиночестве перед туннелем, и появлением совершавшего обход бригадира, позвонившего к тому времени инженеру Кикути и успевшего пообедать. Как и в момент нападения на инженера Маруяму, убийца дождался, пока в коридоре не проедут все тележки, и настиг жертву в темноте. Управляющий, побелев, как лист бумаги, огляделся и раздраженно разогнал шахтеров. Рабочий был убит тем же орудием, что инженер. Но на этом схожесть не заканчивалась. И рабочий, и инженер имели нечто общее, и это нечто могло стать причиной их гибели. Именно рабочий Фуруи, по приказу инженера Маруямы и бригадира, запечатал глиной железную дверь. И теперь оба были мертвы. Очевидно, кто-то убил обоих, мстя за смерть шахтера. Погруженный в свои мысли управляющий в сердцах пнул железную дверь. После убийства инженера управляющий тут же понял суть дела и немедленно принялся за расследование в отношении всех, кто мог захотеть отомстить за Минекити. Но рабочий Фуруи был убит тем же способом, что и инженер, когда все четверо подозреваемых были на допросе. Более того, все они оставались затем в кабинете и не выходили оттуда. Значит, убийца кто-то неизвестный, не входящий в эту четверку? Но кто? Маловероятно, что среди простых шахтеров найдется кто-то столь драматически безумный, чтобы убивать служащих компании ради незнакомого человека. Управляющий был уверен, что сам справится с делом, но теперь, пиная дверь, он чувствовал себя совсем беспомощным, пока наконец луч света не помог управляющему в его блужданиях во тьме. Но это был неописуемый луч света, толкающий управляющего в объятия безграничного ужаса. На шахте Такигути было принято производить первоначальный осмотр трупов, столь здесь частых, в медицинском кабинете. Хотя по всем коридорам было проведено электричество, фонари в них были покрыты угольной пылью, предназначаясь только для регулирования движения тележек по шахте, поскольку там было довольно тесно. Осмотр, соответственно, производился в другом месте, чтобы не мешать движению тележек и работе шахты. После того как управляющему сообщили, что медицинский персонал собран в кабинете, он велел отвезти оба тела туда. Тележку для угля выстелили специально приготовленной соломенной циновкой и погрузили на нее тела. Когда управляющий, бригадир и полицейский уже собирались запрыгнуть в следующую тележку, в дальней части бокового прохода показался молодой шахтер, держащий собственную лампу вместе с другой, потушенной. Заметив управляющего, шахтер остановился, вытянулся и сказал: – Я нашел ее рядом с местом для питья. – Вы нашли шахтерскую лампу?! – Управляющий нахмурился и повернулся к нему. В шахте личная лампа означает возможность выжить, и шахтер с ней никогда не расстается. Она используется не только для освещения, движение пламени также служит жизненно важным способом определения присутствия поблизости какого-либо горючего газа. Но, как уже упоминалось, в некоторых случаях эти лампы могут быть очень опасны, поэтому в данной шахте каждой лампе был присвоен особый номер, и все они тщательно проверялись на посту охраны на входе в шахту вне зависимости от того, кто принес лампу. Неудивительно, что подобная лампа, валяющаяся просто так, вызвала такое удивление. – Какой у нее номер? – С-121. – С-121? Бригадир покачал головой. Управляющий вылез из тележки и движением подбородка подозвал к себе женщину-возницу, чтобы отдать ей приказ: – Езжайте на пост охранника и уточните, кому принадлежит лампа с номером С-121. – Даже в такое время, – вздохнул бригадир, – некоторые так небрежны. – Он повернулся к шахтеру. – Где вы ее нашли? – Прямо рядом с местом для питья. Она там лежала, как будто ее кто-то забыл. Место для питья было всего лишь выходом естественного родника в резервуар. В этом проходе оно располагалось в конце тоннеля. Там было небольшое открытое пространство с пещерками и нечто вроде туалета. Испытывая жажду, шахтеры приходили пить туда. – Кто-то оставил там лампу? Узнаю и серьезно накажу, – проревел бригадир. Управляющий оглядывался, пытаясь заметить, все ли проезжавшие мимо с тележками имели с собой лампы. Но, конечно, никто в этом мире тьмы не забыл свой источник света. Забыть его было невозможно. Скорее его не забыли, а оставили специально. Но, если так, это значит, что шахтер в ней не нуждался либо по какой-то причине поступил так намеренно. В тот момент, когда управляющий подумал это, посланная им возница прибежала обратно без тележки, очень бледная. – С-121 принадлежит покойному Минекити... – Что?! – Да, это лампа Минекити... На лице управляющего появилось изумление. – Но как?.. Как лампа Минекити?.. Кто же ждал, что теперь в деле появится лампа Минекити? Конечно, его нельзя было наказать. Но дело не в наказании. Как здесь и сейчас могла появиться лампа Минекити, работавшего в своем забое и там же умершего? Управляющий нахмурился, задумавшись обо всем этом. Он поднял лампу и повернулся к бригадиру Асакаве, также заметно потрясенному. – В любом случае пойдемте, – голос управляющего заметно дрожал. – Надо еще раз все обдумать. Тут творится какая-то ерунда. 4