Ближе к вечеру я сплавила Димку домой под предлогом, что мне нужно готовиться к семинару на завтра. Он немного побурчал, затем предложил свою помощь, но, увидев, что я настроена серьезно, поплелся в коридор обуваться. — Ты говорила, что поедешь к родным в ноябре, — неожиданно произнес он, завязывая шнурки на кедах. — А… Да, планы поменялись, — махнула я рукой с надеждой, что мой голос звучит спокойно и непринужденно. — Почему? — Мама повезет малую куда-то. Купила путевку. — А как же школа? — нахмурился Дима. — Не знаю, наверное, они уладили этот вопрос. — Сообщи, если что-то поменяется. Я хочу поехать с тобой. — Он застегнул ветровку и проверил карманы, поочередно вытащив ключи от машины и бумажник. — За-зачем? — не стала скрывать я свое удивление. — Хочу познакомиться с твоей семьей. Лиль, — Дима сделал шаг, приблизившись ко мне, — мне кажется, наши отношения нужно простимулировать. Давай съедемся в январе? — З-зачем? Да боже, я бью рекорды по красноречию! — Затем, что мы встречаемся уже год, но словно стоим на месте. Хочу, чтобы ты понимала — я настроен серьезно. Ты мне очень дорога, я вижу свое будущее рядом с тобой. — Дима ласково коснулся моей щеки и улыбнулся. — Подумай об этом, ладно? Все, я пошел. — Нельзя вывалить такую информацию и уйти, — воскликнула я, схватив его за рукав. — Ты подумай, а потом поговорим, — рассмеялся Димка и выскочил из квартиры, оставив меня в полнейшем раздрае. Предложение стало полнейшей неожиданностью. И оно меня пугало. О каком «съехаться» могла идти речь, если наши с Димой отношения были… Ну, странными? Первые полгода мы вообще больше на давних друзей походили, а не на влюбленную пару. Да и сейчас общение романтическим я назвать не могла. Черт, как это все не вовремя! Я тряхнула головой и приняла решение отложить рассуждения на потом. Нужно было наведаться в гараж и проверить, не стоит ли мой кошак по глушитель в воде. Ливни в нашем городе, особенно затяжные, всегда превращались в маленький апокалипсис. Забитые ливневки не справлялись с потоками воды, дороги превращались в бурные реки, дома и технические помещения, которые находились в низине, затапливало. Вызвав такси, я быстро оделась, взяла рюкзак и выскочила на улицу. Гараж находился недалеко, всего в нескольких кварталах от моей квартиры, но месить грязь и мокнуть под срывающейся моросью не хотелось. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я зашла в закрытый чат в телеге. Все заезды, запланированные на сегодня, ожидаемо отменили из-за ливня. Но Раш созвал персонал и добровольцев, чтобы пробить ливневки и расчистить трассу от мусора. Я щелкнула на комментарии и пролистала несколько десятков, прежде чем нашла иконку профиля Игнатова. Отлично. Я не представляла, с чего начать разговор, но понимала, что другого выхода у меня не было. Нужно избавиться от Лукашина, пока он не натворил еще что-нибудь. Сейчас он держал рот на замке. Боялся Диминой реакции на свою выходку. Но надолго ли этого страха хватит? Глава 11. Амели Когда ворота арендованного мною гаража распахнулись, я выдохнула с облегчением. Чарджер спокойно стоял под чехлом и не пускал глушителем пузыри. Несмотря на огромное количество глубоких луж на площадке гаражного комплекса, внутри моего бокса было тепло и сухо. Щелкнув выключателем, я подошла к одному из навесных шкафчиков и распахнула дверцу. Провела расческой по волосам, собрала их и спрятала под сетку. Надела парик и черную маску на половину лица. — Пора прогуляться, — пробормотала, стягивая с машины чехол и аккуратно складывая его. Чарджер радостно откликнулся на писк брелока сигнализации, и через несколько секунд я уже сидела в салоне, любовно оглаживая руль. — Я тоже скучала, мой хороший. Наверное, это странно — разговаривать с машиной. Многие покрутили бы пальцем у виска и позвонили в дурку, но я всегда, с первого дня обожала своего кошака. Он был островком стабильности в моей жизни и неизменно дарил чувство безопасности. Каждый раз, когда я садилась за руль и захлопывала водительскую дверь. Отрыв от реальности. Изоляция. Возможность собрать мысли в кучу и взбодрится от всплеска адреналина. Насладиться ревом двигателя и порывами ветра, что залетали в приоткрытые окна. Год назад, впервые взяв в руки ключи от этого автомобиля, я засмеялась. Это был первый мой смех за два года. Жаль, что бабушка, которая и стала спонсором моей покупки, не дожила до этого момента. — Прокатишь? — тихо спросила сопровождавшая меня в тот день Мэй. Ее акцент, который обычно был почти незаметен, проступил сильнее, выдавая волнение. — Хочу посмотреть, чему тебя научила. Мэй Кан долгие годы была подругой моей ба. Не знаю, как консервативная русская женщина, воспитанная в интеллигентной семье академиков, смогла сблизиться с суровой кореянкой, но их дружбе можно было лишь позавидовать. Мэй переехала в Россию пятнадцать лет назад, выскочив замуж за служащего посольства. Их брак развалился через пару лет, но госпожа Кан не стала возвращаться на родину. Она купила квартиру на одной лестничной площадке с квартирой ба и долгое время мучила весь подъезд громкой национальной музыкой по утрам. В какой-то момент бабуля не выдержала и пошла ругаться. Позже, вспоминая об этом дне, женщины начинали хохотать и спорить, кто же из них первой предложил выпить. Их версии разительно отличались друг от друга, но обе имели один итог — после того несостоявшегося скандала не было и дня, который женщины не проводили вместе. Я знала Мэй с детства. Для меня она была экзотической подругой любимой бабули, которая непрестанно дымила сигаретой и кормила странными блюдами, половину из которых я отказывалась есть повторно. На все праздники нам с сестрой приходили две посылки: одна от ба, другая от Мэй. А на каникулы я с радостью ездила к ним в другой город и торчала там до последнего. Неудивительно, что именно на пороге бабушкиной квартиры я и оказалась три года назад, зареванная и с рюкзаком, набитым вещами. Бабушка и Мэй стали единственными, кто не обвинял в случившемся меня и кто поверил каждому моему слову. Даже мама встала на мою сторону гораздо позже, отчего наши отношения и испортились настолько сильно. Сестра же до сих пор считала меня лгуньей. Я не винила Симу. Она была слишком мала, когда все произошло. Ребенку трудно поверить, что иногда люди способны на страшные, жестокие, аморальные вещи. И я понимала, почему именно меня Сима винила в том, что наша семья развалилась. Полтора года я жила с бабушкой. Полгода сидела на домашнем обучении, встречалась с психологом. Впрочем, прийти в себя и найти силы на то, чтобы начать жизнь с чистого листа помогла мне не милая женщина с вкрадчивым голосом, а Мэй. Спустя два месяца после моего появления на пороге бабушкиной квартиры Мэй посадила меня в свой BMW M1, отвезла на пустырь и коротко приказала: — Выходи. А когда я повиновалась, пусть и не понимая, что происходит, Мэй вылезла из-за руля, обогнула автомобиль и заняла мое место в пассажирском кресле, снова приказав: — Садись за руль. Короткий экскурс по устройству приборной панели. Лекция о важности использования ремень безопасности. Ностальгический рассказ об отце-гонщике, разбавленный ремарками о педалях и переключении коробки передач. И третий за сегодня лаконичный приказ: — Трогай. Мой ступор и первые неуверенные попытки завести двигатель. Сто раз перепутанные педали и грубые рывки переключателя коробки передач. Первый круг по пустырю, с постоянным торможением и истеричным газом. Смех Мэй и вопли ведущего по радио, транслирующему какую-то спортивную передачу. Запах бензина и шероховатое покрытие руля под вспотевшими от напряжения и волнения ладонями. Это не стало разовой акцией. Дважды в неделю мы приезжали на пустырь и Мэй помогала мне оттачивать навыки вождения. На столе рядом со школьными учебниками появились брошюры с ПДД. А на Новый год под настольной елкой, увешанной крошечными шарами, меня ждал сертификат на обучение в автошколе. Тест, площадку и город сдала с первого раза. Права я получила за неделю до вручения аттестатов. А через месяц бабулю настиг инсульт. Она всегда обладала крепким здоровьем, что сыграло с ней злую шутку. Ба долгое время не обращала внимания на тревожные симптомы, поэтому последствия инсульта были очень серьезными. И все равно бабушка улыбалась и делала вид, что все хорошо, стоило нам с Мэй переступить порог ее больничной палаты. Незадолго до своей смерти ба попросила привести к ней нотариуса. В завещании она передавала маме и Симе в наследство свою однокомнатную квартиру, нам же с Мэй доставался счет в банке, где по словам ба лежало немного денег, которые мы должны были поделить между собой поровну. Через неделю после этого, за полчаса до полуночи, мне позвонили из больницы. Второй инсульт. Бабушка умерла, так и не придя в сознание. На похороны приехала только мама. Сима, по ее словам, застряла на летней школьной практике. Я сделала вид, что поверила в важность облагораживания клумб и покраски заборов. Не стала задавать вопросов, хотя меня и покоробило то, что сестра из-за своей обиды на меня посчитала нормальным не приехать на похороны некогда любимой бабушки. Квартиру решили продать. После развода родителей мама и Сима обитали в съемном жилье, я понимала их желание обзавестись собственным домом. Удачно подвернулся коттедж по приятной цене, вырученных с квартиры бабушки денег хватило на первоначальный взнос. И только после отъезда матери я узнала, что денег со счета с лихвой хватило бы на покупку коттеджа. — Не смотри так на меня, — проворчала тогда Мэй, к которой я переехала после нескольких часов жарких споров. — Если бы ты узнала об этом раньше, то отдала бы все деньги матери. — Я и сейчас могу это сделать! — заявила я, потянувшись к телефону. Сухонькая ладонь Мэй больно шлепнула меня по руке. — Нет. И вот почему, — ткнула Мэй в меня дымящей сигаретой. — Теперь ты должна заботиться о себе, а не о людях, что в трудный момент от тебя отвернулись. — Мама от меня не отворачивалась… — попыталась возразить я, но кореянка не дала мне договорить. Она придвинула к себе пепельницу и превратила сигарету в расплющенный окурок, а затем встала и, достав из ящика комода каталог с яркой иномаркой на обложке, шлепнула им по столу: — Выбирай. — Мэй, я не могу потратить столько денег на машину! — Можешь. И потратишь. А потом уедешь учиться, найдешь в новом городе шайку беспредельщиков и покажешь им, чему тебя научила красотка Мэй. — Она выбила из пачки новую сигарету и прикурила. — Я вижу, как ты меняешься за рулем. Вижу, как чувствуешь автомобиль. Ты способна водить с закрытыми глазами и поэтому, черт возьми, не станешь упускать шанс. Кроме того, — хитро блеснула глазами Мэй, — не мне тебе говорить, сколько можно заработать на гонках в большом городе. Только пообещай, что будешь пристегиваться. Глава 12. Амели — О, какие люди! Девочка-загадка, ты чего здесь забыла? — Тина помахала мне рукой, когда я, припарков Чарджер в конце ряда других машин, вылезла из салона, хлопнув дверью. — И я тебя рада видеть, — усмехнулась я, застегивая ветровку, чтобы защититься от ветра. Натянув голову на капюшон, огляделась и спросила: — Не видела Мая? — А зачем он тебе? — больше для приличия спросила Тина, а затем махнула в сторону: — Кажется, там где-то мелькал. — Ага. Спасибо. Увидимся еще, — кивнула я девушке и пошла на поиски Мая. Игнатов обнаружился именно там, куда указывала Тина. Присев на край перевернутого ящика, он общался с какой-то девушкой, которая липла к нему похлеще растаявшей ириски. Я чуть замедлилась, а после нескольких секунд колебаний и вовсе остановилась, чтобы понаблюдать за Маем. Рассказ Димы подталкивал меня к осторожности. Я не ждала того, что блондин достанет из кармана пакет с наркотой, но присмотреться к его манере общения с остальными из нашей тусовки было не лишним.