– Так что, гм… Ты хочешь, чтобы я… Короче, сам понимаешь. – Я ткнул большим пальцем в сторону коридора, уходящего внутрь дома. – Да, братишка. Вообще-то сегодня не самый лучший день. Может, на этих выходных… – Можем сходить в кино. Или сыграть в баскет. – Давай потом это обсудим, хорошо? Джейсон слез с перил, и я опять посмотрел на синяки и ссадины у него на лице. У меня еще было что сказать, но я просто не успел. Вдруг послышался рев мотора, работающего на высоких оборотах, а потом – визг резины, когда что-то быстрое и словно не знающее тормозов взяло поворот в пяти домах от нас. Мотор взревел еще громче, и металл скрежетнул о металл. И тут же голоса из переднего дворика: «Охренеть, чувак! Только посмотри на это! Только глянь!» Удар, который последовал за этим, прозвучал громче и ближе и показался просто оглушительным на фоне тишины, которой за ним последовала. Через несколько секунд из коридора до нас донесся голос: – Джейсон, йо! Давай-ка лучше сюда! Я поспешил вслед за братом через дом. Через секунду тот же самый голос выкрикнул: – Йо, это твоя телка! Джейсон шагнул с крыльца на голую землю, но остановился, не доходя до покореженного автомобиля. Это был двухместный «Мерседес», который застыл в тесном дворике, развернувшись боком и уткнувшись передком в дерево. Борта машины были основательно исцарапаны и помяты. Из распахнутой передней дверцы наполовину вывалилась Тира, опершись обеими руками о землю. Пощелкивал остывающий мотор, и, словно какой-то сигнал тревоги, размеренно мигала оранжевым уцелевшая голая лампочка в разбитом красном поворотнике. – Тира, господи! Ты цела? Джейсон двинулся к машине и помог ей выбраться. На ней были белая юбка и сине-зеленая майка. Колени ободраны, из-под волос стекала струйка крови. Она пошатнулась, и Джейсон подхватил ее, упершись ей подбородком в макушку. Тира едва могла стоять на ногах. Привалилась к нему, медленно и надолго приникла губами к его шее, а потом вдруг рявкнула: – А ну-ка убери от меня свои зэковские лапы! Отпихнув Джейсона, выдернула руку и опять пошатнулась. Макияж у нее под глазами размазался. Язык заплетался. – Нечего меня лапать! Нечего, пока я не получу то, за чем приехала! – Тира. Приди в себя. Успокойся. – Ты не должен был так со мной поступать! Так вот посылать меня подальше! Только не ты… – Тира… – Только не какой-то там грошовый сукин сын, нищеброд, уголовник! – Да ладно тебе… Присядь. – Не трогай меня, я сказала! Она замахнулась на него, и Джейсон ловко отскочил назад, словно какой-нибудь боксер из «Вселенной спорта»[9]. На улице и во дворах вокруг нас уже собирались люди. Недавно стоявший на углу дорожный знак теперь валялся на земле, а машины, припаркованные вдоль тротуара, были основательно покорежены. Я бочком придвинулся сзади к брату. – Может, чем помочь? – Она просто обдолбана. Я так и не понял, означало ли это траву или что-нибудь покрепче. Тира с остекленевшим безжизненным взглядом безвольно вихлялась из стороны в сторону, размазывая кровь по лицу, юбка у нее задралась с левой стороны чуть ли не до пояса. Заметив зевак, она злобно гавкнула на них: – Ну, какого хера вылупились? Джейсон попытался еще раз: – Тира? – Вы ваще знаете, что это за тип? Что он делает? – Тира опять шагнула к нему на подгибающихся ногах, размахивая пальцем. – Он убивает мечты! Он трахает женщин и убивает мечты! – Хорошо, Тира. Хватит уже. – И что ты сам-то по этому поводу думаешь? Она опять помахала пальцем у него перед носом, и кто-то у меня за спиной ошеломленно выдавил: – Это полный пипец, чувак… Тира полуобернулась, но в итоге ее заботил один лишь Джейсон. – Почему ты это сделал? В смысле… – Она мягко накрыла сложенной ковшиком ладонью его плечо, всей враждебности как не бывало. – В смысле, с нами… Ну давай же, скажи! – Тира провела ему пальцами по груди. Джейсон попятился, но она последовала за ним, уставившись на его губы, на его подбородок. – Ты ведь не всерьез, правда? Не на самом же деле… Просто скажи мне это. Просто скажи мне, что сейчас трахнешь меня, как когда-то! Тира попыталась поцеловать его, но он не ответил на поцелуй. Она прижалась к нему бедрами, руки у нее заходили ходуном. – В чем дело, малыш? Ведь никто же так больше не подходит друг к другу, как мы с тобой! – Тира запустила пальцы ему в волосы, но Джейсон схватил ее за запястья, отвернувшись от растерянности и обиды в ее глазах. – Больше не говори такого, малыш! Пожалуйста, не говори! – Между нами все кончено. Я уже тебе сказал. – Нет! – Говорю в последний раз. – Он отпустил ее, по-прежнему держа руки на весу. – Все кончено. Мы расстались. – Почему? Потому что это ты так сказал? – Да. – Ты?! – Бешенство в ее голосе. – Это ты-то, хрен моржовый? – Тира двинулась вперед – одни лишь глаза да гневные углы. Даже зеваки отпрянули. – Тогда дай мне то, за чем я приехала! – Не пойму, о чем ты говоришь. – Извинения, самодовольный ты гондон! – Хорошо, прошу прощения. – Нет уж, не так! Произнеси это по буквам, чтобы все тут знали! Расскажи им, что произошло! Расскажи всем, кто ты на самом деле! На миг мне показалось, что Джейсон продолжит все в той же мягкой манере, будет и дальше пробовать как-то ее угомонить. Скажет что-нибудь, думал я, или еще чего. Но мой братец был не такого рода человеком. Я увидел, как в глазах у него блеснула холодная решимость, столь же внезапно и неотвратимо, как солнце на стекле, и Тира, похоже, тоже это заметила. Издав какой-то бессловесный звук, полный чистого гнева, она бросилась на него, скрючив пальцы. Он опять ловко танцующе отпрянул, но, Тира, спотыкаясь, последовала за ним и размахнулась, целясь ему в лицо. Однако Джейсон был не из тех, кто спасается бегством. Он перехватил ее запястье, крутанул на месте и оттолкнул подальше. Запнувшись за корень, Тира растянулась на земле. – Мерзавец! – тихо, со слезами на лице произнесла она. – Утырок… Джейсон повернулась к мужчинам в доме. – Кто-нибудь вызовите ей такси, хорошо? – Не надо мне от тебя одолжений! – Тира кое-как поднялась на ноги и потерла глаза, размазывая тушь. – Ты ведь у нас не делаешь одолжений, верно? – Я хочу, чтобы ты дождалась такси, – спокойно сказал Джейсон. – Да пошел ты! Она пробрела через двор и плюхнулась в разбитый «Мерседес». – Тира, не дури, – начал было я, но она уже повернула ключ зажигания. – Джейсон, сделай что-нибудь! Тира завела машину, но он смотрел на нее все тем же безжалостным взглядом. Она показала ему средний палец, когда колеса выплюнули траву и грязь, и тут же врезалась в еще одну чужую машину. – Джейсон, ну давай же… – Хорошо. Ладно. Он пересек двор, пока Тира под скрежет шестеренок дергала туда-сюда ручку переключения скоростей. – Гибби прав, Тира. Отдай-ка мне ключи. Джейсон был уже футах в десяти от нее, когда она наклонилась за чем-то к полу и вновь появилась с пистолетом в руке. – Не подходи ко мне! – Пистолет был маленький, серебристый. – Я ведь выстрелю, я сделаю это! Тира нацелила ствол ему в грудь, но опять скривила губы и залилась слезами, которые прорезали белые дорожки на чумазом от размазанного макияжа личике. Люди, пригнувшись, уже разбегались в поисках укрытия. Один только Джейсон сохранял спокойствие. – Тебе сейчас нельзя ни за руль, ни баловаться со стволом. – Ты не любишь меня! У тебя нет права голоса! – Я пытаюсь помочь тебе, Тира. – Не подходи! – Она опять топала по педали сцепления, дергала ручкой. Автомобиль дернулся, заскрежетал металл. Тира включила не ту передачу – прокатилась немного вперед и остановилась. Еще через секунду Джейсон вновь оказался на мушке маленького блестящего пистолетика. – Все могло быть проще, – процедила она. – Ты мог сказать «да». – Наверное. – Не преследуй меня!