На круиз она согласилась и теперь грызла себя изнутри за то, что дала слабину. Наблюдать за Ритиным поведением с близкого расстояния оказалось невыносимо. Шумная, безапелляционная, думающая только о себе и ни с кем не считающаяся, Рита раздражала Елену так сильно, что даже голова начинала кружиться. Кроме того, нужно было быть слепой, чтобы не заметить недвусмысленные знаки внимания, которые Рита оказывала Грише, а на зрение Елена не жаловалась. Ей вовсе не улыбалось второй раз в жизни стать свидетелем крушения собственной семейной жизни. Рита была вполне в состоянии решить, что ученый с мировым именем Григорий Ковалев подходит ей гораздо больше скучного бизнесмена Репнина. И решимость, с которой Рита могла начать воссоединять свою первую распавшуюся семью, приди ей в голову такая фантазия, не сулила Елене даже малейшего шанса на победу. — Господи, дай мне силы пережить эти две недели, — пробормотала Елена и снова нервно посмотрела на часы. До семи часов вечера, на которые был назначен ужин, оставалось всего десять минут. Сама Елена терпеть не могла опаздывать и всегда и везде приходила заранее, но, зная непунктуальность Риты, волновалась из-за того, что девочки, скорее всего, опоздают. В этом не было ничего страшного, отплытие яхты все равно не состоится раньше десяти, но волнение не проходило. Привыкшая смотреть правде в глаза, Елена понимала, что волнуется она не из-за опоздания к ужину, а из-за всей нелепой ситуации с круизом и их странной «шведской семьей». «Если Ритка предложит заняться свингом и ради прикола периодически меняться партнерами, я ее убью», — мрачно подумала Елена и потянула на себя дверцу шкафа — переодеться к ужину. Глава вторая До ужина оставалось еще минут пятнадцать, но оставаться в каюте было как-то неправильно, поэтому Марьяна решила снова подняться на верхнюю палубу, чтобы подставить лицо солнцу и просто посидеть, не шевелясь и ни о чем не думая. Думать у нее в последнее время получалось плохо. Мысли сводились к одной-единственной теме — отношения с Гордоном, сложные, запутанные, болезненные с самого начала и закончившиеся оглушительной катастрофой. Для Марьяны оглушительной, не для Гордона. Этот элегантный до кончиков пальцев на ногах британец, не слишком отягощенный нормами морали, скорее всего, даже не заметил, что Марьяны больше нет рядом. Вернее, нет, конечно, заметил и даже вздохнул, только не от горя, а от облегчения. С самого начала ее любовь его тяготила, и Марьяна даже понимала почему. Любовь, основанная на психологической зависимости, всегда тягостна для объекта этой самой любви. Марьяна вспомнила, как ради Гордона решилась на преступление, и вздрогнула, хотя вечер был жаркий. Типичный для Барселоны августовский вечер, лишенный лондонской хмари и российской безнадеги. Да, она, Марьяна Королева, умница, красавица, незаменимый сотрудник и вечный двигатель, оказалась способна на преступление, а Гордона это не отпугнуло, наоборот, лишь вызвало неподдельный интерес. Да, надо признать, что он сошелся с ней после того, как узнал, какие черные глубины имеет ее душа. Марьяна, заглядывая в них, отшатывалась в испуге, а Гордона плещущаяся в ней мерзость, наоборот, привлекала. Иначе бы он не толкнул ее на второе преступление, которое казалось ему само собой разумеющимся. Именно поэтому Марьяна от него и ушла. На глаза снова навернулись слезы, которые в последнее время даже и не думали далеко прятаться. Марьяна вытерла глаза ладонью и упрямо вскинула голову, чтобы не дать им пролиться снова. Она в отпуске, она в круизе, она наберется новых сил и впечатлений, а потом вернется домой, в привычную жизнь, на работу, где ее ждут и где она нужна. И все в ее жизни будет хорошо. Внизу послышались шаги, быстрые-быстрые, как будто кто-то бежал, причем на тоненьких каблуках. Бывшая в прошлой жизни модницей, Марьяна такие вещи распознавала на слух. Послышались другие шаги, тяжелые, уверенные, точно мужские. — Я боюсь, — услышала она тихий, тонкий, натянутый как струна женский голос. — Он здесь, я его видела. Как он узнал, я не понимаю… А главное — зачем? — Не бойся. — Мужской голос звучал приглушенно, но Марьяна слышала, что он довольно низкий. Примерно такой же, как у психолога Михаила Дмитриевича, так бесцеремонно отшившего ее днем. — Я сумею тебя защитить, Полина. — Нет, я не хочу скандала. Он страшный человек, он растопчет любого, кто пойдет против него. Меня он не тронет, не посмеет, а вот ты? — Я сумею за себя постоять. — Смешок, сопровождавший эти слова, не сулил ни одному врагу ничего хорошего. Марьяне стало любопытно, и она перегнулась через перила, чтобы посмотреть, кто это там разговаривает. Девушку она увидела — совсем молоденькую, лет двадцати, и очень красивую. Высокая и тоненькая, как модель, она действительно стояла на палубе на высоченных каблуках. Длинные темные волосы струились по обнаженной спине, легкий блестящий топик красиво облегал высокую грудь. Лица Марьяна не видела, но отчего-то была убеждена, что оно совершенно, как и вся девушка в целом. Собеседник ее был вне поля Марьяниного зрения, а перегибаться через борт еще больше было сопряжено с риском для жизни. Не хватало еще свалиться в воду. Да и быть застуканной за подслушиванием тоже не хотелось. В конце концов ее это не касается. Марьяна выпрямилась и независимо повела плечами. — Уважаемые гости, приглашаем вас пройти в кают-компанию, которая расположена на верхней палубе, — послышалось из установленного неподалеку динамика. Внизу раздался шорох, как будто два человека отшатнулись друг от друга и прыснули в разные стороны. Марьяна усмехнулась и двинулась в сторону ресторана, или как это правильно называлось, столовой. Отчего-то ей внезапно очень сильно захотелось есть. Ужин был сервирован на пяти столах. У одного стоял моряк в черных брюках и белой рубашке с погонами, видимо, капитан корабля. Выглядел он симпатично, Марьяна даже засмотрелась. Открытое лицо, высокий лоб, густые волосы, в которых уже начинала проблескивать седина, широкий разворот плеч, то, что бабушка называла «косая сажень», тонкая талия. Красивый мужик, породистый. К ней подскочил стюард, склонился в вежливом полупоклоне: — Простите, у вас какой номер каюты? Марьяна посмотрела на бирку, висящую на ключе. — Восемнадцатый. — Позвольте, я провожу вас к вашему столику. Марьяна согласно кивнула и прошла к столу номер 3, стоящему напротив капитанского. За ним уже сидели знакомая ей Елена Михайловна и невысокий лысый мужчина в очках и с отрешенным выражением лица. — Соседями будем, — улыбнулась ей Елена. — Знакомьтесь, это мой муж, Григорий Петрович. — Здравствуйте, — вежливо сказала Марьяна и села, разложив на коленях кипенно белую салфетку. Мужчина посмотрел на нее каким-то диким взглядом, будто только что увидел. — Не обращайте внимания, — шепнула ей на ухо Елена, — мой муж — ученый, а они все немного не от мира сего. Марьяна огляделась. Каждый из пяти столов, стоящих в ресторане, был сервирован на три персоны и только один — на четыре. За столом номер 1, кроме капитана, расположилась пожилая, но очень стильная дама: коротко стриженный седой ежик на голове, круглые очки, не скрывающие, а скорее подчеркивающие живые, выразительные, очень острые глаза, крупные перстни на длинных пальцах, недорогие, но идеально подобранные. За соседним с Марьяной столиком номер четыре скучала еще одна знакомая по утру дама, та самая, которая переживала, что что-то может измениться. Выглядела она по-прежнему взволнованной и нервной и то и дело бросала внимательные взгляды на дверь, словно кого-то ждала. Дверь открылась с мягким чпоканьем, и в ресторан влетел довольно молодой мужчина в белом хлопковом костюме, подскочил к капитанскому столику, протянул руку для знакомства: — Здравствуйте, я Марк — представитель компании-организатора. Сейчас все соберутся, и за ужином я расскажу программу нашего путешествия. Программа лежала в каюте на прикроватной тумбочке, но деятельного Марка это, видимо, не останавливало. Снова хлопнула дверь, и в ресторан заскочили две девочки, те самые, что утром убегали на экскурсию. — Мам, мы вернулись, — одна из них, тоненькая, грациозная, подскочила к Елене, чмокнула ее в щеку. — Папа, я тебе открытку купила, с видом на Саграда Фамилия, — сообщила вторая, светленькая пампушка, встав за спиной у Григория Петровича. Взгляд того на миг стал осмысленным, теплым, он ласково улыбнулся девочке и тут же снова погрузился в какой-то неведомый окружающим внутренний мир. — Девочки, ваш стол номер пять, — стюард вежливо, но настойчиво указал подросткам на стоящий в углу столик, на котором у одной из тарелок стояла белая роза в бокале, очень нежная. — Ой, а это кому? — Темненькая, которую звали Тоней, подняла на официанта требовательный взгляд. — Вашей соседке по столу, — ответил тот, отчего у девочки тут же недовольно скривились губки. Снова распахнулась дверь, и в ресторан вошла Полина, та самая красавица, которая так сильно кого-то боялась. Марьяна невольно заметила, что глаза у нее заплаканные. Стюард проводил ее к столику, усадил перед стоящей на столе одинокой розой. Впрочем, на розу Полина не обратила ни малейшего внимания. — А это вам? — сказала ей общительная Тоня. — Мне? — Девушка удивилась, подняла идеальной формы брови. — Почему мне? — Он сказал, — вторая девочка ткнула пухлым пальчиком в стюарда. — Оля, показывать пальцем нехорошо, — сказала тут же Елена. — От кого? — Полина резко повернулась, глаза ее метали такие молнии, что стюард, казалось, струхнул. — Не могу знать. Поступило распоряжение поставить на ваш стол. — Ясно. — Девушка отшвырнула салфетку, хотела встать, но не успела. Дверь снова распахнулась от мощного толчка, и в ресторан вошел высокий, вальяжный мужчина с холеной бородкой, кивнул капитану, требовательно уставился на стюарда. — Аркадий Сергеевич, ваш стол номер два. Добро пожаловать на «Посейдон», — сказал тот, вежливо, но без особого пиетета. Мужчина с бородкой обвел глазами собравшихся, чуть заметно усмехнулся, прошел к столу и сел, заправив салфетку за ворот льняной рубашки с небрежно закатанными рукавами. За соседний столик, к одиноко сидящей Ирине, посадили еще одну семейную пару — высокого, немного потасканного мужчину с редеющими волосами и крупную, яркую женщину. При их виде сидевшая рядом с Марьяной Елена едва слышно вздохнула. Затем пришел еще один джентльмен средних лет, тоже хорошо одетый и пахнущий дорогим парфюмом, оживленно разговаривающий с психологом Михаилом Дмитриевичем. Впрочем, в ресторане им пришлось расстаться, психолога усадили за стол с Полиной и девочками, а нового мужчину — за стол к «льняному» бородачу. И, наконец, последней в ресторан вплыла довольно высокая, ладно сложенная женщина лет тридцати — тридцати пяти с шикарной копной распущенных ярко-рыжих волос, кивнула собравшимся, как будто была с ними хорошо знакома, и прошествовала на единственное оставшееся свободным место — к столику с двумя явно состоятельными господами. Компания выглядела разношерстной, а от того странной. Марьяна украдкой осмотрела зал. Импозантный капитан, элегантная пожилая дама, потирающий руки словно в предвкушении чего-то интересного Марк, уверенные в себе холеные мужики, непонятно что делающие в подобном круизе в одиночестве, яркая дама — явно искательница приключений, две непоседливые школьницы, ерзающие на стульях от переизбытка впечатлений, прикусившая губу Полина, деловито накладывающая закуски на тарелку пышная женщина, которую, как вспомнила Марьяна, кажется, звали Ритой, ее муж, незаметно, но с интересом разглядывающий Полину, погруженный в себя Григорий Петрович, нервно ломающая пальцы Елена Михайловна и, наоборот, совершенно успокоившаяся безмятежная Ирина. Видимо, тот, кого она так ждала, все-таки пришел. Марьяне на секунду стало интересно, кто же это мог быть. Скорее всего, кто-то из «деловых», не иначе. — Приятного аппетита. Я — капитан «Посейдона», меня зовут Олег Веденеев. Сегодня в десять часов вечера мы с вами отплывем из Барселоны по нашему двухнедельному маршруту. Я всегда готов ответить на ваши вопросы. Найти меня можно либо в рубке, либо на нижней палубе. Моя каюта номер один. Я и моя команда сделаем все для того, чтобы наше путешествие было безопасным и приятным. Мы рады приветствовать вас на борту. Капитан наконец сел и приступил к еде, давая сигнал всем остальным. Звонко застучали ножи и вилки. Стюард метался между столами, наливая напитки и предлагая спиртное. Михаил Дмитриевич заказал виски, схватил бокал, жадно опрокинул содержимое в рот. Лицо его скривилось, как будто от неведомой боли. Марьяна невольно подумала, что мало кто из ее попутчиков выглядит счастливым и довольным жизнью, что странно для людей в отпуске, к тому же достаточно дорогом и интересном. Впрочем, поразмыслить над этим странным обстоятельством она не успела. — Дамы и господа, позвольте мне рассказать вам о том, как будет проходить наше плавание. — Марк встал, откашлялся, зашелестел бумажками, прикрепленными держателем к плотной черной пластиковой папке. Марьяна слушала, отмечая, что все и так прекрасно помнит. Сегодня они отплывают из Барселоны и завтра в районе полудня будут в Марселе. Их ждет экскурсия по городу, пара часов свободного времени, а затем яхта берет курс на Неаполь. После четвертой ночи в пути они окажутся в Палермо, затем полтора суток проведут в открытом море и на седьмой день пути пришвартуются на Крите. На следующий день их ждут Афины, а после восьмой ночи на борту яхты — гостеприимная Мальта. Оттуда яхта двинется в обратный путь, на протяжении пяти суток не заходя ни в один порт. В плане маршрута значатся только остановки для купания в открытом море и рыбная ловля, и на четырнадцатый день путешествие закончится там же, где и началось, в порту Барселоны. — Начало нашего путешествия насыщено экскурсиями, — продолжал между тем Марк. — Поэтому обещанная вам детективная составляющая будет отложена на вторую половину маршрута. Но для того чтобы все подготовить, мне нужна ваша помощь. Сейчас я пущу по кругу свой планшет, с которого каждый из вас должен будет отправить электронное письмо с одного моего почтового ящика на другой. В поле письма мне нужно, чтобы каждый из вас написал коротенький текст-объяснение, что для вас может стать лучшим поводом для убийства. Один из предложенных вами вариантов и ляжет в основу сценария, хитросплетения которого вам всем потом предстоит разгадать. Договорились? — Боже, какая глупость, — возмутился психолог Михаил Дмитриевич. — Молодой человек, мы все тут серьезные взрослые люди собрались. — Он покосился на сидящих с ним за одним столом Тоню и Олю, скептически оглядел Полину и поправился: — Почти. Неужели вы думаете, что мы станем принимать участие в этой чепухе?! — Но вы ведь поехали в этот круиз, — мягко сказал Марк. — Вы заранее знали, что он имеет детективную составляющую, и мы будем немножко играть. Вы бы могли выбрать другое путешествие, но выбрали именно это предложение нашей компании. Зачем вы это сделали, если вам подобное времяпровождение совершенно неинтересно? У вас была другая причина? — Не было у меня никаких причин, — резко оборвал его психолог. — Ради бога, если вам так нужно, я напишу. — Ваши письма будут полностью анонимны. Это важно, чтобы вы могли чувствовать себя совершенно расслабленно. Никто не узнает, какой текст чей. И я в том числе. — Объявлено убийство, — пробормотала сидящая рядом с капитаном стильная пожилая дама. И пояснила, видя, что привлекла внимание: — У Агаты Кристи есть такой роман. Когда всех людей собирают в одном месте, потому что объявляют, что там произойдет убийство. Все считают, что это такая игра, но преступление совершается на самом деле. — Вы считаете, что здесь на самом деле кого-то убьют? — В голосе спросившей это Полины звучала неприкрытая насмешка. — Я ничего не считаю, — дама пожала плечами. — Мне кажется, что у ваших боссов, молодой человек, очень богатое воображение. Хотя, признаюсь, мне будет любопытно посмотреть, что у вас в итоге получится.