— Лилиан, вы уверены? — Кто-то из нас двоих должен дежурить, кто-то спать. Это понятно. — Но я мужчина.... — И толку будет от вас, если вы нет выспитесь? Отдыхайте, Энтони, я вас разбужу в середине ночи. Энтони понимал справедливость ее слов. Действительно, надо дежурить. Это — лес, тут и волки встречаются, и медведи, и еще Альдонай знает какая живность... расслабишься — съедят. Но благородная дама... Разве она сможет дежурить, как обычный солдат? Невероятно! Лиля тем временем устроилась у костра и увернулась в плащ. Вытащила сломанную по ее просьбе осинку и принялась обстругивать наконечник. — Обожжем в углях. В деревнях так делают, там, где нет денег купить металлический. Или острый камень примотаем, если расщепим... я подумаю, смотря что найдем. Энтони устроился на куче лапника.— Вы умеете драться копьем? Лиля от души рассмеялась, не прекращая своего занятия. — Драться? Тони, помилуйте, да я против вас и минуты не выстою! Барон хмыкнул, признавая ее правоту, и не заметил, как Лиля скрыла злорадную улыбку. Не выстоит. А кто сказал, что она будет стоять? Да вы шутить изволите! Драться с заведомо более сильным противником? На оружии, которое ты использовала от силы раз пять в жизни? И то — Лешка учил. Копье было знакомо в свое время Але Скороленок. Она знала, где его можно использовать — теоретически. Знала, куда надо бить, но и только. Драться копьем? Нет уж. Барона проще отравить, видела она волчью ягоду, даже сорвала несколько штучек, завернула в лист лопуха и так пристроила, чтобы не подавить и не рассыпать. Жестоко? Простите, она его не похищала. Не увозила из дома, не, не, не... Жертва здесь именно она, и ей же жалеть каждого мер- зав.ца? Не смешно! Лиля собиралась попользоваться бароном, пока они идут по лесу — все же вдвоем до места дойти проще. А когда они выйдут к людям, либо он отпустит ее добровольно и не будет преследовать, либо... Либо — его вообще не будет. И совесть ее не замучает. Лиля мимоходом коснулась рукой живота. И порадовалась на свой организм. Хорошо то, что о своей беременности она узнала сразу же. На первом месяце. Задержка — штука такая, и грудьстала больше, и ощущения примерно те же, что и с первым малышом. Это удачно. Что у нее сейчас от силы второй — третий месяц, тоже Удачно. И живота пока нет, и самочувствие хорошее, а если не перегружаться, то и ходить можно, и бегать... Скажем честно — и в войну бабы рожали, и в поле рожали, и в самых адских условиях, и в лагерях, и в походах, и в пещерах, а уж про первобытнообщинный строй вообще молчим. Спорим, там ни отпуска по уходу за ребенком не было, ни декрета... родила? Отлично, а теперь покорми чадушко — и тащи мамонта, женщина! И — молча! Не просто ж так возникала полигамия... можно договориться с другими бабами и поделить мужика, а заодно и домашние дела поделить. Это ж рехнешься — все переделать. Не просто так она устраивала привал пораньше. Это Энтони шел по лесу и дивился, а Лиля прислушивалась к своему организму. Нет болей? Не тянет? Хотя чему там болеть и тянуть? Там пока еще фасолина плавает, средней крупности... а пешая ходьба беременным даже показана. Не по двенадцать часов в сутки? Ну так она и не напрягается, она идет в свое удовольствие. Устала? Сядет, отдохнет. А там и дальше двинется. Главное, чтобы Энтони ничего не понял про беременность. Но по мнению Лилиан, мужчины вообще не отличались особой наблюдательностью, тем более в этих делах. Им надо было сказать, потыкать носом... Джее вообще еще ничего не замечал.В первый раз она и сама не поняла, ну, задержка и задержка, бывает... пока ее Алисия носом не ткнула, могла и не сообразить. Сапожник без сапог, чего уж там! А Джее и тем более не разобрался. Это только в дамских романах: дорогая, я знаю твое тело... знает. Но не как гинеколог, а как практикующий Казанова. Любитель. Даже не сообразил... когда она ему сказала, у мужа такое лицо было... А как он сейчас переживает, бедолага? Кошмар! И жена, и ребенок невесть где... Ничего, любимый, мы к тебе вернемся, никуда ты от нас не денешься, и не рассчитывай! Лиля сняла еще стружку и примерилась к наконечнику. Ничего так, получается, остренький. И деревце выбрано удачное... надо потом будет еще рогатину сделать. Одно копье, одна рогатина... или сделать так, чтобы с одной стороны острие, а с другой развилка? Надо попробовать. На змей охотиться. Один человек прижимает развилкой змеиную голову, второй ее отрубает. Да, это будет лучший выход... ничего, научится благородный барон и на змей охотиться, никуда не денется. Птицы, змеи, белки, может, кто еще попадется... главное, чтобы они сами не попались. — Тони, вы нормально переносите собачью вахту? Ответа не последовало. Лиля повернулась. Барон спал. Посапывал даже немного, и лицо у него было спокойное и умиротворенное. Другая женщина могла бы и умилиться. Лиля покачала головой, сжала губы и вернулась к своей работе. Умиляться она не собиралась. Пусть скажет спасибо, что не убила.К середине ночи копье было готово, и одно, и второе, осталось обжечь на углях наконечники, чтобы были крепче. И Лиля растолкала барона. -Да? — Тони, костер и охрана на вас. Далеко не отходите, обещаю, если что, не подглядывать за вашим общением с природой. Я не извращенка. Барон понял не сразу, а потом возмущенно фыркнул. — Ну, знаете, Лилиан... — Знаю. Видела. И ничего интересного там нет. — Видели? Ах, да... — Да, представьте себе, — отмахнулась Лилиан. — Я спать, вы с наконечниками справитесь? Сумеете? — Вполне. Лиля кивнула, завернулась в плащ и уснула. И проснулась, когда было уже около десяти утра. Барон спал, прислонившись к дереву. Костер почти потух. Хорошо хоть копья были целы... Лиля не удержалась. Ее такая злость обуяла, кто бы представлял! Она доверила этому самоуверенному идиоту самое ценное, что только есть, свою жизнь и жизнь своего ребенка! А он уснул! И достаточно давно, костер уже почти потух, часа два точно! Заходи кто хочет, загрызай кого понравится... Лилиан совершенно не хотелось проснуться в желудке у медведя или у кабана на клыках. А потому она поступила так, как в свое время ребята в пионерском лагере. Только там все проделывали с близкого расстояния, а тут она предпочла перестраховаться.