Единственные мышцы, которые она пощадила — мышцы пресса. И косые мышцы живота тоже. Ни к чему. Все же ребенок... При беременности можно тренироваться. Надо только избегать определенного ряда упражнений, и Лиля их отлично знала. Вот не зря ей родители говорили: учись, дойка! / Что бы она сейчас делала без этого наставления? Только повеситься и осталось бы. Факт3.Энтони послушно вращал ступней в воздухе, как показывала Лилиан Иртон. И в очередной аз чувствовал себя дураком. Да еще... беспомощным? Уж точно слабее спутницы. Это бесило, раздражало, выбивало из равновесия... Но ведь и правда! Позор какой! Заснуть на посту! За такое действительно убивать мало... Живот болел, но Лилиан была полностью в своем праве. Тони сам бы такого часового попросту зарубил. Не глядя. В этот момент Лилиан повернулась, мешковатая рубаха натянулась на пышной груди, и Тони едва не взвыл. Вот какой бы части организма устать, а не встать! Ан нет! У него все мышцы ныли, кроме одной. И эта одна едва одежду не прорывала. Впрочем, графиня и не замечала ничего. Это-то Тони понимал. Не кокетничала, не набивала себе цену, не изображала неведение — все это было в его жизни, и таких баб он ценил крайне невысоко. Она решительно не смотрела. Неинтересно ей было, что там у благородного барона ниже пояса. Безразлично. А досада грызет... А еще было обидно другое, не имеющее отношения к той самой мышце. Лилиан шла по лесу столько же, сколько и он. Набрала грибов. Приготовила ужин. Подежурила половину ночи. И? Что сделал он? Подежурил? Нет, заснул. Приготовил завтрак? Нет, проспал.И сейчас разминается вместе с ее сиятельством, опять- таки, повторяя за ней. Хм, у нее весьма и весьма своеобразный муж. Энтони начал понимать, почему Джерисон Иртон так отнесся к Лофрейну. Соблазнить такую женщину? Попробовать-то можно. Но ведь не получится ничего! Чутьем матерого бабника Тони уловил главное. Лилиан может быть только с тем, кого признала равным или сильнее себя. А вот он, барон Лофрейн, оказался слабее и неприспособленнее к жизни. Слабее женщины! Графини! Слов нет... И в то же время... Получится ли у него встать с ней на равных? Он ведь *не бесполезен, Тони это отлично понимал. Но как это доказать ее сиятельству? Ладно. Для начала разомнемся. А дальше видно будет. # * После разминки Лиля упала на лапник. Полежала, в позе морской звезды, успокаивая пульс и лениво потягивая то одну ногу, то другую. То правую руку в сторону, то левую... Вот так, хорошо... Лофрейн опустился на хвою, не претендуя на место рядом с Лилиан. Вот и правильно, перебьется. 1 — Лилиан? -Да? — Простите меня. Это больше не повторится. — Надеюсь, — бросила женщина. После разминки сердиться было уже сложновато. — Я и сам не понимаю, как это произошло...— Молча. Устали вы, вот и все. Лофрейн, постарайтесь и права, впредь не засыпать на посту. Мне жизнь еще дорога. — Простите, Лилиан. — Альдонай простит. — И... может, вы будете звать меня Тони? Для экономии времени? Лиля фыркнула. — Я подумаю, барон. Ладно, надо вставать... — Надо собираться? — Определенно. А что у нас с водой? За ночь набежало немного, пара горстей, но спутникам и то было в радость. Лиля ловко вытащила кору, не пролив ни капли, и они с Энтони поделили воду пополам. Ну, почти пополам, Лиле досталось чуть больше, но она не возражала. Не до равенства полов... или до него? Ее же двое? Ей вообще две трети полагается. На завтрак Лиля выдала им по галете — благо, ее можно было грызть на ходу. И принялась собираться. Энтони сунул сухарь в карман и принялся помогать ее сиятельству. Получалось пока не слишком ловко, ну да Лиля и сама многое забыла. Руки помнили, а осознанные воспоминания иногда... Вот, как с массажем. Что она — не знала? Все знала. Но вылетело из головы, потому как сто лет не доводилось в автономки ходить. Тоже — не поняли бы. Еще б и скорбной разумом посчитали. Ладно, дайте вернуться домой, она что-нибудь придумает. Хорошо хоть, тренировки себе отстоять удалось, под девизом «чудит графиня». Но чудить-то можно... А вот что она чуть не месяц просидела на клятом корабле, плохо. Это прокачивать мышцы сложно, а распустить-ся — легко и быстро. Брось тренироваться и поползешь квашней. Но где там тренироваться в каюте, в которой даже шагать нормально никак? Два шага — стол. Три шага — угол... ладно, это все оправдания. А результат — увы. Ничего. Наверстает. Достаточно быстро вещи были сложены, костерок разбросан, затоптан, а потом еще и потушен Энтони «пионерским методом», который когда-то назывался «отвернитесь, девочки, мальчикам работа». И спутники опять зашагали по лесу. Авестер, королевский дворец. Его величество Энтор медленно взял трубочку голубиной почты. Из Ативерны. Эту почту он принимал лично. Лично разворачивал, лично дешифровал. Если эта информация выйдет наружу — будет... ладно, войны может и не быть. Но гадить ему Ричард будет неустанно. Хотя он и так будет...