Это продолжалось минут пять. А потом барон обнаружил, что волк таки сдох. Огляделся... — Лилиан? Лиля выставила вперед руки — и совершенно по- женски свалилась в обморок. ❖ >!< ❖ Очнулась ее сиятельство от холодной воды, которой ей брызгали в нос. -Фуууу! — Лиля, все в порядке? Барон был обнажен до пояса и сейчас они находились около пройденного полтора часа назад болотца... Удачно им болотина попалась. Энтони и сам отмылся как следует, и Лилю водой полил... о том, кто живет в этой воде, Лиля сейчас даже и не думала.Кишечная палочка? Да хоть холерный вибрион! Все съедим, все переварим! Женщина вспомнила про волка и ее затрясло. Смерть прошла мимо. Смерть, стекающая пеной с клыков... или? — Тони, вы целы? - Д-да... Бесполезно. Лилиан подбросило на месте, и барон был атакован настоящей фурией, которая осматривала его руки и лицо, ощупывала и едва не облизывала каждую царапину. Кажется, все обошлось... — Вы боитесь, что я заразился? — догадался Энтони. -ДА!!! Лиля действительно этого боялась. Но вроде бы как — все нормально? Открытых царапин на руках и лице не было, одежда порвана, но контакт с кожей отсутствует, так, вспоминаем про бешенство. Слюна животного должна попасть в открытую рану или на слизистую. Тони рубил его посередине, вот она была в группе риска, но от толчка отлетела назад и упала... ребенок?! Лиля прислушалась к себе и тут же успокоилась. Уж что-что, а кровотечение она бы точно не пропустила, и боли, и спазмы... А кровь? Да, на одежде у Энтони была кровь, но не так, чтобы много. И он ее стирал в болоте, утопив и оставив так... Лиля вздохнула. Ладно, вспомним перестроечные времена, потрем одежду песком, а еще лучше — засыплем этим песком и потопчем ногами, чтобы отстиралась получше. — Живой...Тони посмотрел в зеленые глаза, которые находились совсем рядом с его глазами... и мысленно плюнул на все. Адреналин гулял в крови, и он поступил так, как диктовали ему инстинкты. Поймал Лилиан за подбородок и властно прижался губами к губам. Лиля на миг замерла, а потом подалась вперед — и ответила на поцелуй. * ❖ ❖ Двоих людей бросило друг к другу, как прошедших под смертью, как переживших ужас, которому нет названия... Глаза в глаза, губы к губам, кожа к коже, Лиля царапалась и кусалась, кричала, позабыв обо всем, так, что с деревьев птицы поднимались. Она приникала к мужчине и отстранялась, чтобы прижаться еще сильнее, зеленые глаза горели ведьмовским огнем, и не было в их страсти ничего осознанного. Энтони прижимал ее к себе так, словно пытался впечатать в свое тело, поставить тавро, оставлял синяки на коже, но кому до этого было дело? Не ласка и нежность, нет. Не любовь и доверие. Просто радость жизни — и единственное, что может подтвердить безусловно — ты жив! Ты победил сегодня смерть, она коснулась тебя своим ледяным платком и прошла мимо. Мужчина и женщина выжигали холод от прикосновения смерти огнем страсти. Пьянели без вина от осознания: Живы, ЖИВЫ!!! Переплетались руками и ногами, пили друг друга и не могли насытиться. Жизнь продолжалась во всей своей полноте. И ликующий крик освобождения взвился в небо — одновременно.Лиля обмывалась. Вода из болота? Ну и пусть, так лучше. Конечно, она уже к вечеру будет и грязной, и потной, но... Но... Что произошло с ней? Хотя что произошло — и так понятно. Отец рассказывал, а ему еще дед, когда ты на войне побываешь, это вот так. После обстрела, после боя, когда смерть проходит мимо, иногда так кидает друг к другу... Всякое бывало. И недаром после взятия города его отдавали солдатам на несколько дней на разграбление и поругание. Это — тоже оттуда. Когда кипит кровь, когда в ней плещутся отзвуки боя, когда смерть взяла свою жатву, но — не тебя, сегодня не тебя... Звериные инстинкты, дикие реакции, ну так что поделать? Поскреби позолоту — обнаружишь железо, соскреби цивилизацию и на месте человека окажется дикий зверь. Потом ее сиятельство сидела на камушке у воды, смотрела на болото и чувствовала себя... странно она себя чувствовала. Неправильно. Идти к Энтони не хотелось, хотелось расставить все по своим местам. Спокойно, в тишине, в одиночестве. Что должна чувствовать женщина, которая изменила мужу? А черт его знает, с ней такого не случалось. В том мире был Лешка, самый-самый лучший Лешка на свете, с которым они были вместе с раннего детства. И представить на его месте кого-то другого просто не получалось. Ну как так можно свою руку на чужую поменять? Это же чужая рука, а то — своя.Вполне естественно молодые люди и в одной постели оказались, и чувствовали себя в ней прекрасно, и расставаться не хотели. И поженились бы, и счастливы были... Не срослось. Оказалась Аля — Лилиан Иртон. А тут — муж. Законный и даже симпатичный где-то, и отношения с ним наладить надо, и дочь уже общая есть, и хозяйство, и... Чего тут больше-то было? Любви? Привязанности? Понимания необходимости момента? Вот так все сразу сложилось, и получилось — счастье. Лиля не могла пожаловаться на супруга, она его любила, насколько могла, она была с ним счастлива, и вообще, Джее оказался отличным вариантом. Умным, готовым обучаться (покушение так прекрасно прочищает мозги, не правда ли?), в меру веселым, в меру серьезным, готовым принять Лилю со всеми ее заморочками... Без Джерисона ее жизнь стала бы намного беднее. И явись перед ней Альдонай, и спроси — оставить Джерисона или перенести сюда Лешку, Лиля не знала бы, что выбрать. Просто — не знала бы.