Как вариант, здесь так не пекут. А ведь дешево, сердито, вкусно, быстро... А что еще можно придумать? Лиля перебирала варианты, задумчиво хмурясь. Оливье? Нет, это не то...А то? Чтобы дешево, легко в приготовлении, быстро на толпу голодных мужиков... что? Коронное блюдо всех холостяков мира. Пельмени! И ведь можно наготовить впрок, можно заморозить, можно хранить в погребе, на льду... Скалка? Универсальное орудие производства пельменей? Да из любого дерева за две минуты сделать. Пельменница? Специальная доска с дырками, которая накрывается пластом теста. Пласт приминается так, чтобы образовались вмятинки, в которые кладется фарш. Потом все накрывается вторым пластом теста и раскатывается скалкой. Получается вкусно, быстро, намного удобнее, чем лепить руками... Можно сделать. Легко, быстро, доступно... Вопрос в другом. Где открыть пельменную? Хотя не. Это глупый вопрос. В порту, конечно. Ей нужно в Ативерну, порт — лучшее место приглядеться к капитанам кораблей. Да и ее знать будут... Лиля сплюнула на землю второй отгрызенный ноготь и поднялась с пенька. Еще раз проверила маскировку. Ссутулиться, опереться на чуточку коротковатую палку, спина, конечно, ныть будет, но это неважно, можно и потерпеть, волосы испачканы и спрятаны поглубже под платье, голова повязана платком на манер богомолиц — так, что тряпка закрывает лоб до бровей, обе щеки наполовину и подвязана под подбородком. Лицо тоже испачкано, а одежда... После путешествия по лесу в ней можно смело милостыню просить. \ Подадут. Главное, чтобы не поддали заодно. Лиля еще раз вздохнула и зашагала по дороге.В лесу было лучше. Лиля осознала это, в четвертый раз спрыгивая в канаву и выбираясь из нее. Канавы тянулись по обеим сторонам дороги и были заполнены вовсе не розовой водой. А с дороги спрыгивать приходилось, услышав конский топот. Раньше Лиля не обращала внимания, а вот сейчас... Повезло первый раз. Не ударили. Возница был добрым, а потому погрозил «бабке» кнутом и громко рявкнул: — А ну сгинь с дороги, плесень старая! А то сейчас...!!! Получилось очень убедительно. Лиля шаром скатилась в придорожную канаву, а над ее головой свистнул кнут. Обоз проехал мимо, не оглядываясь на нищенку. Лиля дождалась, пока пыль осядет, и вылезла обратно на дорогу. Ноги покрывала густая липкая грязь. О ее составе Лиля старалась не думать. Запах? Сногсшибательный! Хотя здесь все так пахнут, кто пешком ходит. — Сволочи, — высказалась графиня Иртон. — Твари ползучие и плавучие! Получилось убедительно. А вот отряхнуться не получилось. Так и пришлось тащиться — и радоваться, что грязи в канаве было по колено. А могло и по пояс. Да, грустно жить, когда ты не графиня... Обоз, еще один обоз, два всадника, карета с симпатичной девушкой, на миг выглянувшей из-за шторы... Никому не было дела до Лилиан Иртон. Что ж, это и неплохо... Лиля медленно шла по дороге.Ночлег в чистом поле? Подумаешь, какая ерунда. После ночлега в чистом лесу, поле уже казалось чем-то вполне знакомым и родным. Привычно (за месяц и не к тому привыкнешь) высечь искру, привычно раздуть огонь, развести костерок, устроиться рядом, поставить на огонь котелок с водой... Потом костер потух, но Лиля этого не видела. Она сидела и спала. Так она тоже умела... да и любой студент умеет. И спать сидя, и спать с открытыми глазами. Главное — чтобы падать невысоко было. Стог сена? Ага, как красиво показывают в фильмах либо ночующих в стогах сена, либо занимающихся там любовью... Если больше негде — да. Но если есть где? Нет уж, лучше в чистом поле! Лиля к стогам относилась без всякой симпатии. Колко, пыль летит, труха какая-то, а еще.... Мыши там живут, мыши!!! Нельзя сказать, что графиня Иртон их боялась, но что не любила — однозначно. А мыши действительно жили в стогах сена и прекрасно себя чувствовали. Во времена оны мышки даже победили доблестную армию Гитлера. Был случай. Лиля помнила, как отец рассказывал. Двадцать вторая танковая дивизия, 1942 год, укрыли бедные немцы технику в окопах, защитили от мороза соломой... Ага. Поставили сто четыре танка — вывели тридцать девять. Еще восемь сдохли по дороге. Милые серые мышки попросту устроились в соломе на зимовку. И слопали часть электропроводов. Как ядовито высказался какой-то немецкий офицер — русские мыши! Патриотичные!Лиля не знала, насколько патриотичны мыши Авесте- ра, но... ночевать она не станет ни с мышами Авестера, ни с мышами Ативерны. Даже если здесь окажутся русские мыши — Лиля и тогда предпочтет одиночество. Вытряхивать серых тварюшек из одежды и волос — перебьемся без таких очаровательных ощущений. Не говоря уж о том что мыши кусаются. А если хоть одна из них будет больна.... Ладно! Даже не бешенством! Но иерсиниоз, туляремия, геморрагическая лихорадка? Что, мало? Так это даже не начало перечня, это так — разминка. Нет уж! Поле и только чисто поле! Ативерна, Лавери Ганц Тримейн любил свою работу. Как бы это ни звучало, но истории про барона Холмса пришлись ему по душе. И когда он сам пытался распутать нечто... нащупать ниточки, связать воедино... Наверное, в глубине души королевский доверенный был охотником. Но что за радость бегать за животным? У них только клыки и когти, перед людьми ни, считай, беззащитны, это не охота. Это — убийство. А вот преступник.... Это сильная, хитрая и умная дичь, опасная и ядовитая гадина. Тут было где развернуться... в этой охоте требовались все силы, весь ум, вся изворотливость, и проиграть можно было, и погибнуть... и главное! Что толку в королевской охоте? Да ничего! Никому то зверье не нужно! Разве что на шкуры и чучела, так и то... Нет, неинтересно. А здесь и сейчас он делает важное и нужное дело. И дичь какая!Это вам не всякая мелкая пакость! Это реально опасный хищник! Только — кто?! Выследить, загнать, сомкнуть клыки на горле врага — разве есть нечто более вдохновляющее? Здесь и сейчас Ганц жил полной жизнью — и в этом было счастье! В данный момент барон Тримейн чистил каминные трубы. Да, и таким приходится заниматься благородным баронам. Чистить каминные трубы в доме герцогов... понятно, не в одиночестве, а еще с двумя подручными. Каминов много, чистить их надо, и трубы прочищать тоже. Да, и в доме герцогов. Ночью, понятно, не днем же этим заниматься. Днем господа ходят, нечего им такое зрелище. Те камины, что в спальнях, днем прочистили, но ведь и спален много, и комнат, и залов... да в одной бальной зале их четыре штуки! А кухня!