Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 10 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Слушайте, я понимаю, к чему вы клоните, – она безрадостно улыбнулась краем рта. Ей подали крученый мяч, но она все равно собиралась попытаться его отбить, пусть даже без шанса на победу. – Все это дело с андроидом – то, почему мы изначально пошли на сигнал маяка – оно укладывается в единую картину, хотя я и не могу ничего доказать, – она осмотрела членов комиссии с первого до последнего и на этот раз ухмыльнулась по-настоящему. – Кое-кто прикрывает своего Эша, и было принято решение свалить все дерьмо на меня. Хорошо, пускай. Но одну вещь вы не сможете изменить или скрыть. Те твари – они существуют. Вы можете уничтожить меня, но они останутся. Там, на планете, лежит чужой корабль, на котором ждут тысячи яиц. Тысячи. Вы понимаете? Понимаете, что это значит? Я предлагаю взять координаты из летного журнала и отправить туда экспедицию. И поскорее. Найти его и разобраться – предпочтительно при помощи орбитальной бомбардировки, – прежде чем одна из ваших исследовательских команд вернется с сюрпризом. – Спасибо, офицер Рипли, – начал Ван Левен. – Этого доста… – Потому что всего одна такая тварь, – перебила его Рипли, – убила всю мою команду за двенадцать часов после того, как вылупилась. Руководитель поднялся. Не только у Рипли закончилось терпение. – Спасибо. Мы закончили. – Нет! – Рипли вскочила и яростно уставилась на него. – Если эти твари доберутся до Земли – вот тогда все будет кончено. Останется только поцеловаться на прощание. И ничего больше! Представитель Управления внеземной колонизации спокойно повернулась к главе комиссии. – Думаю, у нас достаточно информации. Я считаю, пришло время прекратить слушания и удалиться для принятия решения. Ван Левен оглядел членов комиссии. С тем же успехом он мог бы смотреться в зеркало: в позах и выражениях лиц не было никакой разницы. Они пришли к единому мнению. Тем не менее, оставались вещи, которые не стоило выражать открыто. Это плохо смотрелось бы в отчетах. Правильно составленные отчеты были превыше всего. – Господа? Дамы? Согласные кивки в ответ. Ван Левен повернулся к предмету дискуссии. «Скорее уж объекту вивисекции», – угрюмо подумала Рипли. – Офицер Рипли, если вы нас извините… – Это вряд ли. Рипли, которую трясло от разочарования, повернулась к выходу. С экрана на нее безучастно смотрело изображение Далласа. Капитан Даллас. Друг Даллас. Товарищ Даллас. Мертвый Даллас. Рипли, зло печатая шаг, вышла в коридор. Больше говорить было не о чем. Ее признали виновной, и теперь собираются устроить честный суд. Формальности. Компания и ее приятели обожали формальности. Смерть и трагедия ничего не стоят, если из них убрать все эмоции. После этого можно уложить их в годовой отчет. Следовательно, требовалось провести расследование, в ходе которого чувства переработали в аккуратные колонки цифр. Еще нужно было вынести вердикт. Только не слишком громко, чтобы соседи не услышали. Ничто из этого на самом деле не волновало Рипли. Не тревожило ее и неотвратимое завершение карьеры. Но она не могла простить беспросветный идиотизм, который витал над всемогущей комиссией. Значит, они ей не поверили. Это Рипли могла понять, учитывая склад их умов и отсутствие твердых доказательств. Но полностью проигнорировать ее рассказ, отказаться его проверять – такого она простить не могла. Потому что на кону стояло больше, чем одна паршивая жизнь или ничем не примечательная карьера офицера транспортника. А им было все равно. Им было все равно, потому что они не видели ни прибыли, ни убытков. Бёрк принес кофе и пончики из автомата. Машина, приняв кредитку, вежливо его поблагодарила. Как и почти все на Узловой станции, автомат ничем не пах. Не было запаха и у черной жидкости, которую он выдал. Что до пончиков, то, возможно, они когда-то пролетели над пшеничным полем. Рипли пнула стену рядом с представителем Компании. – Видела, подруга, как они к тебе в рот заглядывали? – попробовал подбодрить ее Бёрк. Ему это не удалось, но Рипли все равно была благодарна за попытку. Не стоило вымещать на нем злость. К тому же несколько пакетиков сахара и искусственные сливки придали эрзац-кофе хоть какой-то вкус. – Они приняли решение еще прежде, чем я вошла в комнату. Зря потратила целое утро. Им стоило отпечатать сценарий, чтобы все, включая меня, могли просто зачитать реплики. Было бы проще сказать им то, что они хотели услышать, а не пытаться вспомнить, как все было на самом деле, – она посмотрела на Бёрка. – Знаешь, что они думают? – Представляю, – он откусил кусочек пончика. – Они думают, что я псих. – Ты и есть псих, – весело ответил Бёрк. – Возьми пончик. Шоколадный или пахтовый? Рипли с отвращением смерила взглядом предложенные кольца. – Ты их различаешь по вкусу? – Нет, но цвета красивые. Рипли не улыбнулась ему, но и насмехаться не стала. На то, чтобы «принять решение», много времени не понадобилось. Войдя в зал и заняв снова свое место, Рипли подумала, что для затягивания не было причин. Бёрк сел в кресло на дальнем конце стола. Он было подмигнул ей, но на середине жеста передумал. Рипли поняла, что означало это подергивание глаза, и порадовалась, что Бёрк не довел его до конца. Ван Левен прокашлялся. Он не счел нужным оглядываться на членов комиссии для поддержки.
– Комиссия по расследованию установила, что уорент-офицер Эллен Рипли, NOC-14672, принимала решения, сомнительные с позиции здравого смысла. Вследствие этого она признается непригодной для исполнения обязанностей офицера коммерческого судна. Если члены комиссии ждали от осужденной какой-то реакции, их ждало разочарование. Рипли сидела, плотно сжав губы, и вызывающе смотрела на них в ответ. Но скорее собравшиеся испытали облегчение, ведь эмоциональные вспышки пришлось бы вносить в протокол. Ван Левен, не подозревая о том, что Рипли мысленно нарядила его в черный плащ с капюшоном, продолжал говорить: – Таким образом, действие ее лицензии приостанавливается на неопределенный срок, вплоть до переоценки, время для которой будет объявлено позднее, – он прокашлялся. – Принимая во внимания необычайно долгое время, проведенное ответчицей в гиперсне, и сопутствующие этому неопределяемые последствия для человеческой нервной системы, комиссия приняла решение на этот раз не выдвигать уголовных обвинений. «На этот раз», – мрачно повторила Рипли. На корпоративном сленге это означало: «держи рот на замке, держись подальше от СМИ, и тогда ты все-таки получишь свою пенсию». – Вас выпускают под собственную ответственность. За этим последует шестимесячный срок психометрического надзора, включая ежемесячную оценку со стороны официального психотехника, а также уход или лечение согласно предписаниям. Все было быстро, гладко и вовсе не мило, так что Рипли не проронила ни слова, пока Ван Левен, закончив говорить, не удалился. Бёрк заметил выражение лица Рипли и попытался ее удержать. – Погоди, – прошептал он. – Все кончено. Рипли сбросила его руку и двинулась по коридору. Ускоряя шаг, она бросила через плечо: – Точно. Что еще они могут мне сделать? Она догнала Ван Левена у лифта. – Почему вы не хотите проверить LV-426? – Мисс Рипли, это уже неважно. Решение комиссии окончательное. – К черту решение комиссии. Мы не обо мне сейчас говорим, а о следующих бедолагах, которые обнаружат тот корабль. Просто скажите, почему вы не хотите проверить ту планету. – Потому что в этом нет необходимости, – резко ответил Ван Левен. – Люди, которые там живут, все изучили годы назад, и они никогда не сообщали о «враждебных организмах» или инопланетном корабле. Вы считаете меня полным идиотом? Вы думаете, комиссия не озаботилась поиском хоть каких-то доказательств, хотя бы для того, чтобы защититься от вопросов в будущем? И, к слову, жители называют эту планету Ахерон. Пятьдесят семь лет. Долгий срок. Люди многое могли сделать за пятьдесят семь лет. Отстроиться, переехать, основать новые колонии. Рипли с трудом понимала слова администратора. – О чем вы говорите? Какие жители? Ван Левен вошел в лифт вместе с другими ожидающими. Рипли вставила руку между створками, не давая им закрыться. Двери покорно ожидали, пока помеху уберут. – Те, которые занимаются терраформированием, – объяснил Ван Левен. – Планетарные инженеры. В этой области многое произошло, пока вы спали, Рипли. Мы далеко продвинулись, совершили несколько крупных скачков. Космос – негостеприимное место, но ситуация меняется. Мы называем это «колонии быстрого приготовления». Сначала они установили атмосферные преобразователи, чтобы сделать воздух пригодным для дыхания. Теперь подобное возможно, причем эффективно и недорого – лишь бы нашлась хоть какая-то местная атмосфера, с которой можно работать: водород, аргон, а лучше всего – метан. Ахерон купается в метане с примесью кислорода и достаточным количеством азота для первичных соединений. Пока что это только начало. Воздухом там едва можно дышать. Но время, терпение и тяжелый труд превратят Ахерон в еще один обитаемый мир, готовый принять и обогреть людей. Разумеется, не бесплатно. Компания – не филантропская организация, хотя нам приятно думать, что наши действия способствует дальнейшему прогрессу человечества. Это огромная работа длиной в десятилетия. Люди занимаются Ахероном уже больше двадцати лет. Мирно. – Почему вы мне об этом не сказали? – Потому что у нас возникло ощущение, что данные сведения могут оказать влияние на ваши показания. Лично я считаю, что разницы бы не было. Очевидно, что вы верите в свои слова. Но некоторые мои коллеги придерживались иного мнения. Я сомневаюсь, что это изменило бы наше решение. Двери попытались закрыться и разошлись снова. Другие пассажиры начали проявлять нетерпение. – Сколько колонистов? Ван Левен нахмурился. – По последним цифрам, кажется, шестьдесят, может, семьдесят семейств. Мы обнаружили, что люди лучше работают, если их не разлучать с семьей. Так получается дороже, но этот подход окупается в долгосрочной перспективе и дает людям ощущение настоящей колонии, а не просто инженерной станции. Некоторым женщинам и детям приходится тяжело, но по завершении смены они могут спокойно выйти на пенсию. От этого выигрывают все. – Господи боже, – прошептала Рипли. Один из пассажиров наклонился вперед и желчно сказал: – Простите?.. Рипли рассеянно опустила руку. Двери лифта, которых больше ничто не останавливало, беззвучно закрылись. Ван Левен уже забыл о Рипли, и она тоже о нем больше не думала. Вместо этого Рипли всматривалась в собственное воображение. То, что она там видела, ей не нравилось. II
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!